Сергей Кочетов - В переплете Книги Знаний (СИ)

- Любого, кто встанет на моем пути. В таких делах я не брезгливый, Гаузен. Думаешь, ты своим молчанием спас своих друзей? Ты подвел их, Гаузен! Если бы они не связались с тобой, им бы сейчас ничего не угрожало! Но уже скоро кто-то из них обязательно сознается, где Книга Знаний. Женщинам, видишь ли, хуже удается переносить пытки. Но знаешь, что я могу пообещать тебе, Гаузен? Лицо Салочки я не трону. Я ведь все еще собираюсь похоронить ее в открытом гробу, - поделился напоследок своими планами на будущее Лекант. - Рад был с тобою поболтать. Но я обрадуюсь еще больше, когда ты будешь болтаться в петле. Хотел бы я отрубить тебе голову или четвертовать, но не хочу начинать свое правление, проливая кровь на глазах публики. Мало ли что про меня подумают... И вообще, если не умеешь любить, это еще не значит, что нельзя добиться любви у других людей, - загадочно намекнул Лекант. – Еще увидимся, Гаузен. А пока наслаждайся своими кошмарами.

- Ты единственный, кто получает от кошмаров удовольствие, Лекант, - мрачно возразил Гаузен. - Мне противен каждый миг, что я провел в компании с тобой.

- Тогда ты должен радоваться, что завтра увидишь меня в последний раз. Да кем ты себя возомнил? Благородным рыцарем? Спасителем невинных и угнетенных? Да голову такого человека, как ты, надо повесить на стену, как доказательство, что такие добряки вообще есть на свете. Сам подумай, какой сейчас из тебя герой? Ты наивен, Гаузен!

- Лучше быть наивным, чем ненавистным, - попытался объяснить юноша, хотя он уже и не надеялся хоть на какое-то понимание.

- Не обольщайся – ты всего лишь жалкий голодранец и побирушка! - злорадно ухмыльнулся принц и ушел, оставив Гаузена наедине со своими мыслями.

«А что, если у Леканта сердце не из свинца, а из камня…» - думал он и много раз представлял себе момент, как Лекант вламывался в спальню, но юноша успевал выхватить саблю и протыкал одичавшее от ненависти сердце принца. Конечно, Салочка пришла бы в ужас и возненавидела Гаузена. Да и все равно юношу потом бы казнили. Пускай бы он, как сейчас, томился в подземелье в ожидании худшей участи, ему не пришлось бы беспокоиться об участи остальной компании.

- По-крайней мере, я прожил жизнь не просто так, - шептал Гаузен. – Я смог полюбить, у меня были друзья. Я помогал людям. Я благодарен за все хорошее.

Гаузену привиделось, как он вновь плыл в каюте корабля вместе с Лин. Он вновь слышал ее голос, ее историю про Демиана.

- Демиан… Катапак… Или какой-то другой бог. Может быть даже тот, чьего имени я не знаю, - молил юноша. - Я не хочу больше страдать. Но еще больше я не хочу, чтобы страдали они… Спаси Ленона и Салочку от рук этого безжалостного упыря. Всю жизнь ты был не очень милосерден ко мне. Так что воздай же им то, что задолжал мне. Но если ты на стороне Леканта, то будь ты проклят! – не выдержал Гаузен и снова впал в отчаяние, которое вскоре перешло в полное жутких видений тяжелое забытие.

Наутро Ленон собрался во дворец, надеясь встретиться с Гаузеном или хотя бы разузнать о его участи. Но проникнуть туда ему суждено не было. Вся площадь была заполнена людьми, а другого пути ко дворцу Ленон не знал. Юноша уже хотел заглянуть в Книгу Знаний, чтобы узнать альтернативный маршрут, но тут на помост вывели Гаузена. Ленон посмотрел на него и содрогнулся от ужаса. Его друг выглядел еще хуже, чем после разбойничьего плена, и едва держался на ногах. Лицо Гаузена было покрыто кровоподтеками и, казалось, что он уже мало обращал внимание на происходящее. Его сил едва хватало, чтобы совсем не повесить голову вниз.

«Может быть, сейчас он просто выступит?» – в отчаянии подумал Ленон. Но вышедший на балкон принц развеял последние надежды юноши. Толпа при виде коронованной особы настороженно замолкла.

- Мой возлюбленный народ! – пробежавшись глазами по толпе, начал свою речь принц. - С утратой в голосе я вынужден сообщить вам печальную новость, - продолжил он, и в его тоне начали все отчетливей звучать трагичные нотки. - Разумеется, вы ждали, что сегодня я выступлю со своей нареченной невестой, и вместе мы поделимся нашим счастьем со всеми вами. Когда я впервые увидел Салочку, мое сердце затрепетало от радости. И я спрашиваю себя - не это ли был самый счастливый миг в моей жизни?

Я сразу понял, что на меня смотрела именно та девушка, с которой мне хотелось бы находиться вместе до самого конца… Но я и помыслить не мог, что этот миг подоспеет настолько стремительно!

После этих пафосных слов Лекант примерил на себя скорбное выражение лица, нагнетая обстановку и готовя толпу к откровению.

- Нашу благословенную богами Велитию постигла страшная беда! И горевать нам придется очень долго… И я спрашиваю Катапака - за что нам всем это наказание? Но не Катапак повинен в свершившемся несчастье!

Тут Лекант устремил полный искренней ненависти взгляд в сторону Гаузена, стоявшего внизу на помосте, и для верности указал на него пальцем.

- Этот человек, завидуя нашему с Салочкой счастью, предательски убил мою возлюбленную и вашу королеву!

И я спрашиваю себя - существовал ли на этом свете человек, который любил бы ее так же сильно, как и я?

В этот момент Ленону показалось, будто принц вонзил себе в ладонь свои длинные ногти, после чего Лекант смахнул со щеки слезинку и продолжил:

- Но как бы я сильно ее не любил, я все же понимаю, что не мне одному она была дорога! Она была частью простого народа! Она была одной из вас! Поэтому стоящий перед вами негодяй предал не только меня, но и всех вас вместе взятых! И я спрашиваю вас – какой участи достоин этот, с позволения сказать, человек? Но если, посмотрев на его облик, вам вдруг станет хоть немного жаль его, то не обманывайтесь! Да, он покрыт кровью. Но это кровь моей возлюбленной Салочки!

- Повесить его мало! - раздалось из толпы, и отовсюду начали звучать различные варианты расправы – от самых жестоких до самых нелепых:

- Настругать на терке и скормить мордоворонам!

- Отправить на хаслинские галеры... якорем!

Ленон, догадываясь, куда это может привести, достал книгу и начал лихорадочно листать ее. Но он никак не мог добиться от нее каких-либо внятных ответов. Лекант же, по-видимому, довольный реакцией толпы, решил поскорее заканчивать:

- Что ж, похоже, среди этого множества людей не найдется хоть кого-то, кто вступился бы за этого падшего велита. Поэтому…

- Я готов! - не очень уверено, но как только мог громко подал голос Ленон. Толпа затихла, многие начали оборачиваться. Ленон залез на ящики, чтобы его лучше было видно и слышно.

Услышав голос друга, Гаузен поначалу обрадовался, но краткий миг радости тут же уступил место скорби:

- Ты пришел попрощаться со мною, Ленон, - еле слышно прошептал Гаузен. - Но тебе не спасти меня. Но я все равно благодарен тебе, друг. Благодарен за все…