Татьяна Форш - Как найти Феникса

Вскоре мы уже выбирали верблюдов и, не забыв перерезать путы оставшимся, принялись грабить караван. Вообще-то зачинщицей оказалась я. Ежась от свежего ветерка, я почувствовала себя неуютно даже в плаще, накинутом почти на голое тело, к тому же путающемся на каждом шагу, и предложила порыться в баулах в надежде отыскать приличную, а главное, удобную одежду.

Змей с Борькой радостно поддержали этот акт вандализма и в течение некоторого времени занимались тем, что развязывали тюки, оценивали товар и либо вязали его на верблюдов, либо оставляли лежать на занесенных песком камнях. Впрочем, в результате этого обыска я нашла-таки себе приличную одежду и, спрятавшись за Афона, как за ширму, торопливо переоделась почти в такой же наряд, какой был у меня до пленения: шаровары, рубаху, чалму и сапоги. Только цвет оказался не белым, а розовым, и, видимо, оттого к этому великолепию не нашлось плаща. Точнее, он нашелся, только очень золотистого цвета.

Афона мы тоже переодели. Просто решили не рассчитывать на бесстрашность жителей и лояльность охраны города Кейфира. Вдруг падишах перестрахуется и не поверит в нашу слезливую байку о заколдованных братьях? Поэтому решили переделать ее в байку о сестрах. На Змея натянули здоровенное платье, судя по размеру, шитое на слона, на голову надели паранджу, на острые когти – перчатки.

И это сработало. Преображенный Афон невероятно стал походить на высокую дородную девицу, которыми некогда кишмя кишел дворец принцессы Яллар.

Даже сочинили легенду: две сестры приехали на праздник в Кейфир. Одна с мужем, вторая на поиски такового.

Правда, Борька позубоскалил на тему, что ни один муж не выживет, увидев прелести такой жены, но мы с Афоном уверили его, что, когда дело дойдет до свадьбы, нас уже там не будет! Впрочем, Афон пообещал сильно не ломаться и, войдя в положение поклонников, не особо медлить с согласием.

Между тем Ник все то время, пока мы сходили с ума, встречая рассвет и радуясь жизни, безучастно сидел в стороне, при этом не сводя с нас глаз. И даже мысли не мелькнуло переодеть его в епипетские тряпки. Надетые на нем белая рубаха и штаны были скрыты накинутым на плечи темным плащом. А черные остроносые сапоги ничуть не портили общий вид. Я несколько раз встретилась с ним взглядом, но каждый раз мне казалось, будто он смотрит сквозь меня.

Жалость кольнула сердце. Что же такого с ним сделал Пепельный? Ведь он сам не свой!

– А у меня идея! – Афон, виляя бедрами, как заправская танцовщица, хлопнул в ладоши, позвенев надетыми на руки браслетами. – Мы заберем всех верблюдов. Погрузим на них самые хорошие товары – специи, ткани, вещи, украшения, кофе – и поедем в Кейфир как караванщики. Точнее, караванщиком будет Ник, а мы его родней. Войдем в город, остановимся в караван-сарае, затем присмотрим себе место на базаре и будем торговать. Продадим все как можно дешевле и быстрее, даже верблюдов. А когда у нас на руках будет золото, проберемся во дворец.

– План неплохой! – одобрил Борька и, почесав копытом между ушами, спросил: – Только нафига нам пробираться во дворец, когда мы вроде как ищем вход в царство мертвых?

– Это да! Но мы никогда не узнаем, где вход в это царство, пока не поговорим с мудрецом… Как там его? – Афон пощелкал пальцами, вспоминая.

– Да не важно! – отмахнулась я. – Если что, в городе уточним. А будут деньги, значит, сможем еще и заплатить за информацию!

– Если хотите попасть в город до жары, нужно выходить уже сейчас… – Ник поднялся. – Через час рассвет.

– А мы ничего еще толком не собрали! – возмутился Афон, разглядывая несколько выпотрошенных тюков. Остальная поклажа все еще была привязана к верблюдам и ворохом накидана на телеге, в которой мне так удобно было путешествовать.

– Точнее, не разобрали, – поправил Никита. – И это к лучшему, если хотите успеть дойти до Кейфира к началу праздника. Потому что во время праздников в Кейфире городские ворота не открывают.

– Почему? – Я подошла к нему. Нет, после пленения с ним определенно что-то не так!

– Потому что те, кого я уничтожил этой ночью, ходят по пустыне в поисках еды, и их как магнитом тянет к городской стене из-за скопления потенциальной пищи.

– Ник… – Взяв его руки в свои, я посмотрела любимому в глаза. – Прости меня. За то, что отправила тебя в пекло! Я не хотела. Я же думала, что замужем за Пепельным, а кто добровольно захочет оставаться его женой? Вот я и попросила у него избавление от этого союза.

– Я знаю. – Серые глаза смотрели мне прямо в душу холодно и спокойно. – Если ты думаешь, что я не рад этой встрече или виню тебя, – это не так. Просто сейчас мне нужно закончить то, что я начал. А именно – победить врага, но без книги Страха это невозможно.

– И я знаю! – Мои губы разъехались в довольной улыбке. Ну, хоть как-то смогу искупить свою вину. – Знаю, где ее искать! Она в царстве Мертвых. Под какой-то каменной короной. По крайней мере, я точно помню, как она выглядит. У меня есть личный предсказатель!

Ник прищурился, улыбнулся.

– Ты знаешь, где книга? Ты видела то место, под которым она захоронена?

– Именно! И очень скоро она будет у нас! – Боже, как приятно видеть улыбку на его лице! – Когда ты рядом, мне ничего не страшно! Теперь – нет! К тому же… ты ведь маг… Очень сильный… Ты же знаешь, что еще произошло? Должен знать.

Его взгляд стал настороженным.

– Говори.

Я смущенно принялась разглядывать носки сапог, а когда пауза чрезмерно затянулась, выпалила:

– Кажется, я беременна. Когда Мафаня узнала, она хотела уничтожить этого ребенка. Она почему-то решила, что пророчество о гибели мира сбывается.

Ник вдруг побледнел, и на его щеке я отчетливо увидела прогрызающее плоть огненное пятно.

– Пророчество о ребенке… единственном повелителе… этого мира… – Его голос стал прерывистым, дыхание сбилось.

– Ник? – Я отступила от него. – Не пугай меня, пожалуйста!

Он закрыл руками лицо, а когда отвел ладони, огненного пятна больше не было. Шагнув ближе, он сжал меня в объятиях.

– Прости. Я просто не ожидал, что это действительно возможно… Я… Теперь я никуда не отпущу тебя, моя принцесса!

– Не отпускай! – Я посмотрела на него и коснулась ладонью там, где только что проявилась метка Пепельного. – Как же ты страдал! Как ты страдал, мой милый, в том проклятом мире!

Ник вздрогнул, нервно сглотнул и закрыл глаза, наслаждаясь моей лаской.

Идиллию нарушил Афон.

– Ну, хватит уже обжиматься! Восток светлеет! Поехали! Караван готов!

Никита взглянул на меня, и я вздрогнула, разглядывая вместо серых глаз серебристые бельма.

– Твои глаза…

– Это магия Пепельного! Она не отпускает меня, уродуя мое лицо и душу! Его надо убить! – Он снова закрыл ладонями глаза, но тут уже я, чувствуя вину, вцепилась в него.