Роберт Асприн - МИФЫ. Корпорация МИФ (сборник)

– Конечно же, генерал, – ответил я. Его слова меня тронули.

– Хорошо, – улыбнулся он. – Кругом.

– Простите, что?

– Я сказал «кругом». Лицом в другую сторону, пожалуйста.

В полном недоумении я повернулся к нему спиной и стал ждать.

Вдруг что-то обрушилось на меня сзади, толкнув вперед с такой силой, что я упал на одно колено и едва удержался на руках, чтобы не врезаться носом в пол.

Я испытал шок.

Каким бы невероятным это ни казалось, у меня были все основания полагать, что генерал просто-напросто дал мне пинка под зад!

– Вы мне дали пинка! – сказал я, сам еще в это не веря.

– Совершенно верно, – спокойно откликнулся Плохсекир. – Честно говоря, это давно пора было сделать. Я сначала думал дать вам подзатыльник, но, похоже, последнее время мозги у вас располагаются в другом месте.

Нехотя, но я начинал понимать, что он прав.

– Но почему? – вопросил я.

– А потому, лорд Скив, что при всем почтении к вашему положению и чину, я не без оснований полагаю, что ведете вы себя, как северный конец лошади, движущейся на юг.

Очень ясно сказано. На удивление поэтично для человека военного, но очень ясно.

– А вы не могли бы сказать более определенно? – попросил я со всем достоинством, на которое оказался способен.

– Разумеется, я имею в виду ваш предполагаемый брак с королевой Цикутой, – ответил он. – А точнее, ваши затруднения с принятием решения. Вы довели себя до агонии, в то время как самому поверхностному наблюдателю совершенно ясно, что вы не хотите на ней жениться.

– Но, генерал, тут на карту поставлено кое-что поважнее моих хотений, – устало произнес я.

– Дерьмо собачье, – твердо сказал Плохсекир.

– Что?

– Я сказал «дерьмо собачье», – повторил генерал, – и именно так я и думаю. Единственное, что имеет смысл принимать в расчет, так это то, чего вы сами хотите.

Я обнаружил, что улыбаюсь, несмотря на всю свою подавленность.

– Простите, генерал, но не странно ли слышать это от вас?

– Почему же?

– Вы ведь солдат. Вы всю свою жизнь посвятили тяготам и лишениям воинской службы. Вся армейская система основана на самопожертвовании и самоотверженности, разве не так?

– Может быть, – сказал Плохсекир. – Только вам не приходило в голову, что вся эта самоотверженность – лишь средство для достижения цели? Весь смысл подготовки к сражениям в том, чтобы быть способным защитить или навязать то, что хотите вы, против того, что хочет кто-то другой.

Я выпрямился и застыл.

– Никогда не думал об этом в таком разрезе.

– А только так об этом и надо думать, – твердо сказал генерал. – Я знаю, многие считают, что жизнь солдата – сплошное подчинение. Что солдат – это какой-то безмозглый робот, вынужденный выполнять бессмысленные приказы и прихоти вышестоящих офицеров… и генералов. На самом деле армия должна быть объединена общей целью, иначе она будет не способна к действию. Каждый военный добровольно соглашается выполнять команды вышестоящих, потому что это самый действенный способ достичь общей цели. Солдат, который не знает, чего он хочет и почему сражается, ничего не стоит. Хуже того, он представляет опасность для всех и каждого, кто на него рассчитывает.

Он помолчал и кивнул головой.

– Однако давайте пока рассмотрим это в меньшем масштабе. Представьте себе молодого человека, который тренируется, чтобы те, кто старше и крупнее, не могли его побить. Он поднимает гири, накачивая мускулы, изучает разные боевые искусства, с оружием и без, – в общем, он по многу часов потеет на тренировках с одной лишь мыслью: закалиться настолько, чтобы не приходилось ни перед кем вставать на колени.

Генерал улыбнулся.

– Так что бы вы сказали, если бы тот же самый молодой человек впоследствии позволял любому крутому парню пинать себя из опасения, что тому будет больно, если он даст сдачи?

– Я бы сказал, что он полный идиот.

– Точно, – кивнул Плохсекир. – Вы и есть полный идиот.

– Я?

– Конечно, – произнес генерал в некотором замешательстве. – Вы что, не узнали себя в моем описании?

– Генерал, – устало сказал я. – Я уже несколько дней почти не спал. Простите, если я не успеваю все схватывать с нормальной скоростью, но вам придется мне это разжевать.

– Очень хорошо. Я говорил о молодом человеке, который работает над своей физической формой. Так вот, мой юный друг, вы, вероятно, самый потрясающий человек, кого я знаю.

– Я?

– Без сомнения. Более того, как и молодой человек из моего примера, вы сами сделали себя таким за годы тренировок… Я видел, как вы изменились даже за то время, что вас знаю. При ваших магических способностях, вашем богатстве, не говоря уже о ваших сподвижниках, союзниках и связях, вас никто не может заставить делать что-то, чего вам не хочется. Более того, вы это многократно доказали, противостоя весьма впечатляющим противникам.

Он улыбнулся и с неожиданной мягкостью положил руку мне на плечо.

– А теперь вы мне будете говорить, что должны жениться на Цикуте, даже если вам этого не хочется? Я вам не поверю.

– Но иначе она отречется и мне придется сделаться королем, – с тоской сказал я. – Этого мне хочется еще меньше.

– Так не становитесь королем, – пожал плечами генерал. – Как может кто-то заставить вас делать то или другое, если вы сами добровольно не согласитесь? Насчет себя я знаю, что я бы эту должность точно не принял.

Этот нехитрый анализ дал мне слабую надежду, но я все еще не решался ухватиться за нее.

– Но ведь люди на меня рассчитывают, – возразил я.

– Люди рассчитывают, что вы будете делать то, что правильно с вашей точки зрения, – твердо сказал Плохсекир. – Вы это никак не можете увидеть, но они-то предполагают, что вы будете делать то, что вам хочется. Вам следовало повнимательнее прислушаться к тому, что говорила вам моя невеста. Если вы хотите жениться на королеве Цикуте, они будут поддерживать вас тем, что не станут препятствовать этому или как-то вас огорчать. Неужели вы действительно думаете, что, когда вы твердо выразите желание продолжать работать с ними, они не поддержат вас с тем же или даже большим энтузиазмом? Именно это Маша пыталась сказать, но, похоже, слишком мягко, и вы просто не услышали. Все обращаются с вами деликатно, потому как вы вроде не знаете, чего хотите. Вот они и ходят вокруг вас на цыпочках, чтобы не мешать вам самому во всем разобраться. А вы тем временем мучительно пытаетесь расслышать, чего хотят все остальные, вместо того чтобы расслабиться и принять как должное ваши собственные желания.

Я не мог сдержать улыбки.

– Ну хорошо, генерал, – сказал я, – вас-то если в чем и можно упрекнуть, то уж не в деликатном со мной обращении.