Ника Ветрова - Университет вредной магии. Пособие по выживанию

А хотя… ну его, этот порядок. Вчера уже доразбиралась порядку ради, вспомнить стыдно.

Дальше я действовала, как самая заправская ведьма: шорты, майка, кроссовки, волосы резинкой стянуть и гордо крикнуть:

– Метла!

Моя предательница тут же оказалась в руке, и мы вылетели в распахнувшееся окно. Вообще, хорошо, что оно само распахнулось, а то я уже испугалась, что придется потом осколки стекла убирать.

И вот не успели отлететь, как карта вдруг не своим голосом:

– Стой, Григорьева, к тебе Владлен Азаэрович, приказали задержаться.

Застыв, мы с метлой разом содрогнулись, а потом я ей сказала:

– Ты ничего не слышала. Летим.

И мы полетели. Нам, между прочим, после вчерашнего страшно было!

Да, я сбежала. Имею право, между прочим, я вообще на брак непонятно с кем не подписывалась. А Азаэрыч страшный, действительно страшный. Причем не когда рычит или орет, как на фею, а когда говорит тихо, четко и спокойно. Не знаю почему, но вот очень страшно становится.

Так что мы долетели до горы, махнули приветственно Мору, уже приступившему к тренировкам ведьм, и полетели до инструктора Смертовой, которая ждала меня, почему-то улыбаясь.

– Зла, – поздоровалась я, спрыгивая с метлы.

Боевая фея кивнула, а затем поинтересовалась:

– Что, Григорьева, влипла?

На это мы с метлой переглянулись, и я спросила:

– В смысле?

Инструктор Смертова показательно тяжело вздохнула и произнесла:

– Ну ты же у нас Григорьева.

– Ну я, – ответила осторожно.

– Угу, – кивнула фея, – обернись.

Обернулась. И едва не села прямо на землю. Потому что над всем университетом сияла надпись:

«Григорьева, живо ко мне!».

На все это я могла сказать только одно:

– А может, я не единственная Григорьева в универе, может, это вообще кого-то другого вызывают.

Усмехнувшись, инструктор убила мою надежду насмешливым:

– Вообще-то единственная.

– Да, а вы что, всех студентов по фамилиям знаете?

Выгнув бровь, боевая фея кивнула.

– И новичков? – продолжала настаивать на своем я.

Тут уж инструктор Смертова была вынуждена признать, что:

– Если только сегодня утром в нашем университете появилась новая Григорьева, что было бы странно…

– Вот! – торжествующе воскликнула я. – Вот ее Владлен Азаэрович и вызывает!

На это боевая фея с сомнением протянула:

– Григорьева, я, конечно, тоже женщина, но даже мне твоя логика не особо понятна.

– Вы упускаете теорию вероятности появления в университете новой студентки с… – начала я.

– Ну разве что если теория вероятности, – хмыкнула Смертова. – Давай в строй.

И я встала в строй. Сегодня нас тут присутствовало всего трое – красивой темноволосой ведьмочки, за которой боевой фей Мор увивался, почему-то не было видно, но кроме меня это никого не заинтересовало. А меня очень интересовало, и потому я спросила:

– Инструктор Смертова, а почему нас всего трое?

Толстушка слева и худышка справа бросили на меня по тяжелому взгляду и вновь уставились на боевую фею. Та мягко опустилась на траву и тут же стала двухметровой атлеткой с недоброй ухмылкой и издевательским прищуром глаз.

– Так завтра, Григорьева, ты у меня вообще одна останешься, – сообщила мне Смертова.

– А… почему? – удивилась я.

– Зачет не сдашь, – сообщили мне.

– Это почему не сдам?

Между прочим, у нас с метлой почти наступило полное взаимопонимание, да и летаю я уже гораздо лучше, следовательно, все шансы у меня были!

Боевая фея пожала мускулистыми плечами и сообщила:

– А потому что, Григорьева, на сегодня для тебя нормативы отменяются.

И посмотрела куда-то за мою спину.

Я тоже оглянулась – ко мне натужно летела карта. Моя, кстати. Я пошла ей навстречу, подхватила и услышала надсадное:

– Григорьева. ху-у-у… к Владлену Азаэровичу, немедленно. ух. насилу догнала.

Я растерянно оглянулась на Смертову, инструктор хмыкнула и ехидно так:

– Представляешь, иногда теория вероятности не срабатывает.

– Жизнь сурова, – согласилась я.

– Мой тебе совет, Григорьева, лети куда сказано, – улыбнулась боевая фея.

Насупившись, я молча и выразительно взяла и села на землю. Лететь куда-либо я вообще не собиралась. К тому же Азаэрович страшный. И мне за вчерашнее стыдно, кстати.

– Лети, Григорьева, с Владленом шутки плохи, – уже сурово сказала Смертова.

Метла с ней была полностью согласна, но мнение метлы я в расчет не брала, потому что она подлая предательница. И вообще мне никоим образом встречаться с деканом чертового факультета сейчас не хотелось…

Но под внимательным взглядом Смертовой я поднялась, вытряхнула шорты, карту в карман нагрудный засунула, на метлу забралась и скомандовала:

– В чертовое общежитие!

– Владлен Азаэрович в твоей комнате ожидает, – сообщила осторожно карта.

– А я сказала – в чертовое общежитие!

Метла взлетела.

И мы понеслись над Университетом вредной магии, разглядывая ведьм, выполняющих летные пируэты на своих метлах, ёжек, летающих в ступах вместе с котами, м-м-м. навов, тренирующихся на крыше своего общежития, феечек, в данный момент старательно качающих пресс.

Тучку!

Внезапно нарисовавшуюся на моем пути, серую такую, кучевую, в которую мы с метлой и влетели, не успев свернуть.

А вылетели в кабинете ректора!

И все бы ничего, но кроме доброго и хорошего лорда Вреднума, сидящего за своим столом и кивнувшего мне при появлении, тут также обнаружилась Мара Ядовитовна в умопомрачительно стильном черном платье с белым воротничком и манжетами и туфельках на таком каблуке, что я моментально завистливо прикусила губы. Но даже это мелочи – тут был ОН!

Вот самый что ни на есть он – суровый, злой и вообще жутковатый Владлен Азаэрович.

И мы с метлой как-то разом посмотрели в окно… Окно было красивое, большое, с витражными разноцветными стеклышками, так что его даже немного жаль стало. И не то чтобы мы хотели разбить столь замечательное окошечко, просто когда жить захочешь, и не то разобьешь, и.

– Стекло небьющееся, – «обрадовал» меня ректор.

Черт!

– С метлы слезь, – приказал Владлен Азаэрович.

Колобок!

– А я бы еще посоветовала заголовочки газет просмотреть, – ядовито промурлыкала Мара Ядовитовна.

Полный колобок…

– Мара Ядовитовна, это лишнее, – мягко осадил ее лорд Вреднум.

После чего направил на меня проницательный взгляд светло-голубых глаз, огладил белоснежную бороду и начал:

– Студентка Григорьева, мы сегодня собрались здесь.

И мне как-то резко перестало нравиться происходящее. Нет, оно мне и так не нравилось, но теперь все резко окончательно перестало нравиться.

– А у меня зарядка утренняя пропадает, – вставила я, намекая на желание оказаться отсюда как можно дальше.