Андрей Лупахин - Ведьмак Гера

Вместо деревянной избушки Гера увидел побеленный потолок и стены, выкрашенные масляной краской в зелёный цвет. Он попытался пошевелить руками, потом ногами, но ничего не вышло – его тело было надежно зафиксировано специальными ремнями. Повернув голову направо, Гера увидел пустую койку. Посмотрев налево, он увидел бородатого мужчину, который лежал, закрыв глаза. Рядом стояла медсестра, что-то писавшая ручкой в медкарте Герасима Алексеевича Свиридова, как гласила надпись на титульном листе. Девушка посмотрела на пациента и покачала головой, проговорив с сожалением: «Парень, тебе же всего двадцать три года, как же ты…»

И тут Гера услышал странные звуки: шорох, царапание когтей по полу, хрюканье и детский смех – звонкий такой, искренний и чистый! Он закрыл глаза, подумав: «Блин, только не это…»

Лежать всё время с закрытыми глазами невозможно – рано или поздно их придётся открыть и… Гера открыл глаза, почувствовав как над ним кто-то склонился и дышит прямо в лицо.

Лучше бы ему этого не делать! Прямо над ним зависло свиное рыло, глядевшее на него человеческими глазами. Рядом с ним стояла мохнатая образина, потирая руки и перебирая пальцами, из которых торчали острые когти. С другой стороны больничной койки стояла улыбающаяся белокурая девочка лет пяти, сжимавшая в правой руке скальпель.

– Привет, Герасим, – прохрюкал свинорылый монстр, – давай выпьем, а?

– Сейчас я тебя освобожу, – проговорил мохнатый противным шипящим голосом, – посмотри, какие у меня острые когти! – чудовище провело когтями по лицу Геры, и тот застонал от ужаса.

– А потом, мы с тобой прыгнем в окно! – воскликнула девочка, звонко засмеявшись.

– Нет, нет, нет, идите к чёрту, я не буду никуда прыгать! – завопил Гера, пытаясь встать с кровати и убежать куда-нибудь от окружавшей его компании. Он задергался всем телом, пытаясь освободиться, но, конечно, из этой затеи ничего не вышло – ремни надежно удерживали даже самых буйных.

Медсестра отвлеклась от писанины и вздохнула, глядя на пациента, которого била трясучка. Потом она снова взялась за авторучку, решив сначала закончить начатое дело, не обращая внимание на компанию, которая собралась вокруг койки Г. А. Свиридова. Медсестра попросту не видела порождений воспалённого сознания, потому что делирий – вещь сугубо личная. Приспешники Зелёного змия разыгрывают незабываемый спектакль исключительно для одного зрителя, и делают это столь хорошо, что не поверить в происходящее перед глазами просто невозможно…

– Ну давай, прыгнем в окно, ну Герасим, – упрашивала девочка.

– Убирайся отсюда, демон! – завопил Гера, пытаясь сбросить с лица когтистую лапу мохнатого чёрта. – Я не буду никуда прыгать!

– Не будешь? А если так! – обиженно воскликнула девочка, вонзая скальпель прямо в печень несчастного Геры, который громко завыл от боли.

Медсестра отложила бумажки в сторону. Держа в руке непонятно откуда взявшийся шприц, она подошла к вопящему от ужаса пациенту и сделала укол. Через пару мгновений сознание Геры заволокла пелена тумана, скрывшая больничные стены, потолок, соседа слева и чудовищ, которые внезапно затихли. Демоны, пожаловавшие в наш мир из королевства Белой горячки, исчезли. Исчезло всё, кроме тумана. Гера уснул мёртвым сном без сновидений или просто впал в забытьё – он, пожалуй, и сам не мог понять. Скорее, последнее, ведь его сознание все же воспринимало отголоски реальности, например, разговор двоих неизвестных ему людей:

– Этот? – спросил некто.

– Да, этот, – ответил другой. – Вон того тоже можешь забрать. Про деньги не забыл?

– Помню, не беспокойся. У них точно нет родственников?

– Нет, всё окей.

– Ладно, давай обоих. Может ещё сгодятся на что… козлы поганые!

Сделав нечеловеческое усилие, Гера проснулся. Не во сне, нет. Проснулся по-настоящему – огляделся вокруг, посмотрев на обветшалые стены и потолок, на деревянное окно, на печь, в которой ещё горело пламя.

«Ненавижу эти сны!» – подумал ведьмак, укладываясь поудобнее.

Неприятные воспоминания не давали ему уснуть. Гера перевернулся на спину и, глядя в потолок, начал считать овец, потом плюнул, решив оставить это занятие пастухам. В его голову лезли воспоминания из жизни. Той самой жизни, когда он ещё не был ведьмаком.

Гера прибухивал с девятого класса. Уже поступив на исторический факультет Энского гуманитарного института, будущий ведьмак окончательно перешёл с пива на водку, объявив бойкот всем алкогольным напиткам, крепость которых была меньше сорока градусов. Мама Герасима была слишком мягким человеком – ей не хватало жесткости для наставления непутевого сына на путь истинный. А кроме неё жесткость в воспитании проявить было некому – отец Герасима решил уйти из жизни сына, когда тому стукнуло ровно два года. Дедушки и бабушки тоже давно оставили этот мир. В общем, ничего удивительного в том, что Гера вырос абсолютным раздолбаем, не было. И это полбеды. Настоящей бедой будущего ведьмака был алкоголь.

Мама Герасима умерла, когда тому стукнуло двадцать два года – однажды утром она просто не проснулась. Врачи зафиксировали остановку сердца, выразили убитому горем сыну искренние соболезнования и на этом всё – из жизни Геры исчез последний оплот, ради которого он пытался сохранять какую-никакую дисциплину и трезвость. После похорон его окончательно прорвало.

Через год Гера загремел в «наркологичку» с диагнозом делирий – какое красивое слово, а?! Им бы следовало назвать дворец какого-нибудь эльфийского короля или волшебный напиток, возвращающий молодость! Но нет, кто не в курсе, я поясню – делирием называют белую горячку. В майские праздники Гера пил с друзьями целых пять дней. Пил страшно! А на шестой день водка кончилась и деньги тоже, зато ближе к вечеру начались «чудеса».

Соседи, услышав безумные вопли, вызвали докторов. Прибывшие эскулапы спеленали всю компанию и отвезли в дом скорби. В «наркологичке» компании алкоголиков поставили один из самых распространенных диагнозов, распространённых среди людей, злоупотребляющих спиртным. Гера тогда жутко испугался чертей, которые внезапно нагрянули в гости – ему-то казалось, будто всё происходит на самом деле. Только потом он понял, что к нему пришла «белочка». И не маленькая, пушистая, которая грызёт орешки, а огромная клыкастая мразь с когтями! Возможно, дорогой читатель, тебе доводилось видеть её на этикетке одной известной водки – фото образины напечатано с обратной стороны. Называть, марку я, конечно, не буду, у меня к судам душа не лежит.

После целительного укола, который подарил медикаментозный сон, Гера очнулся в некоем подобии армейской казармы. Правило здесь действовало только одно – надзиратель всегда прав, и применялось единственное правило в самом широком смысле. Очнувшись, он обнаружил в казарме десятки других людей, которых видел впервые. Попытка Геры выйти на улицу и выяснить, где он вообще находится, была прервана на входе – двое крепышей в странной форме хорошенько дали ему по зубам, мгновенно отбив желание выяснять, что, где и когда.