Яся Недотрога - Любимая адептка его величества

Боксби тут же поднялся и склонился перед заказчицей в уважительном поклоне.

После этого нас оставили одних.

Вот кто бы знал, что такое вообще возможно? Что следующим утром я буду стоять в прихожей нашей с мамой квартиры и нагло врать?

Ведь я не сообщила близким об исчезновении фирмы-посредника, и версия с заграничной учёбой оказалась очень кстати. Для родных я уезжала именно туда, куда задумано, и всё было прекрасно. Меня якобы ждали, и преподаватели колледжа буквально хлопали в ладоши при мысли, что у них буду учиться такая распрекрасная я.

Нестыковка в моей легенде была лишь одна – связь.

Когда я заявила дяде, что звонить мне не нужно, он насторожился. Когда добавила, что контактировать через мессенджеры, соцсети или е-мейл тоже лишнее – нахмурил брови и буркнул:

– Это как?

Дальше было самое сложное. Туманный рассказ про трудности учёбы, про моё горячее желание сосредоточиться на занятиях, и всё в таком духе. В конце я ляпнула, что там с коммуникациями вообще не очень, и дядя возмутился:

– Хочешь сказать, в Англии интернет хуже, чем у нас?

– Представь себе да.

Сложный разговор. Обо мне беспокоились, а я выкручивалась как умела.

Спасибо хоть с мамой объясняться не пришлось!

Мама сама была вне зоны доступа, и с ней я ограничилась как раз е-мейлом. Немного сожалела, что не могу услышать мамин голос перед отъездом, но что теперь?

Дядю пусть с трудом, но убедила. Я действительно верила в лучшее, хотя повод для напряжённости всё-таки был.

Вчера, когда мы с Филинией обсуждали тонкости моего переселения в их мир, я сразу обозначила тему связи.

Герцогиня на это сказала:

– Мы что-нибудь придумаем. Я дам поручение Боксби.

Потом она помолчала и добавила:

– В крайнем случае, если выхода не найдётся, Боксби будет изредка переносить тебя домой.

Я кивнула, доверяя этой пожилой женщине – сердцем чувствовала, что леди Сонтор не обманет.

Зато длинноволосый «гипнотизёр» по-прежнему вызывал сомнения и я, не выдержав, поинтересовалась:

– А Боксби он вообще кто? Какова его роль во всём этом деле?

Оказалось, что «маг очень узкой специализации» лишь посредник. Он дал клятву о неразглашении, и после моего перехода контактировать мы не будем. Только для переносов, если они понадобятся. Жизнь сразу показалась веселей.

Мы с герцогиней продолжили долгий интригующий разговор – беседу, в ходе которой я и приняла то самое решение.

Я согласилась. Причём не ради денег – мне по-прежнему не верилось в вознаграждение, оно было слишком огромным, – а из неуёмного интереса. Ведь мне обещали целый новый мир!

Ещё упоминалась магия, но думать о ней я пока боялась, поэтому и в разговоре тему не трогала. Обозначила лишь то, что в нашем мире магия считается мифом. В ответ услышала благожелательное:

– Хорошо.

Поздним вечером Боксби вернул меня домой. Я перепаковала уже собранный чемодан, закончила все дела, а теперь – вот. Стояла в прихожей и создавала иллюзию нормальности.

– Марго, милая, я буду скучать, – со вздохом сказал дядя. – Мы все будем!

Я поцеловала его в щёку, «присела на дорожку» и отправилась штурмовать такси.

Последнее вероятно было лишним. Я могла завернуть за угол дома или спрятаться в нашем же подъезде, но мне не хотелось рисковать. Я решила создать идеальное алиби. Телепортироваться оттуда, где точно нет любимого дяди, способного что-то заметить.

До аэропорта я всё-таки не доехала. Попросила таксиста высадить меня у огромного торгового центра и принялась ждать мага. Боксби утверждал, будто сможет отыскать меня в любой точке нашего мира и не солгал.

Не прошло и пары минут моего блуждания вдоль ярких витрин, как из-за колонны вышел длинноволосый. На нём был вчерашний костюм, тёмные глаза смотрели хищно, но уровень опасности был слабым.

– Леди Маргарита, – позвал Боксби.

Посредник требовательно протянул руку, и я не сразу поняла, чего хочет. Даже немного смутилась, когда мужчина поцеловал мою ладонь.

А потом витрины исчезли, мы очутились в знакомом величественном холле старинного замка…

– Марго! – воскликнула поджидавшая Филиния.

Я вежливо кивнула в ответ.

Затем передала чемодан подскочившей и несколько удивлённой конструкцией этого чемодана горничной, пронаблюдала как герцогиня благодарит и прощается с Боксби, и мы отправились подписывать контракт.

После того, как Боксби откланялся, к нам присоединился другой мужчина – пухлый и респектабельный на вид господин Вишик. Он передал мне пачку листов и перед глазами поплыло.

Я спокойно отнеслась к тому, что без труда понимаю речь местного населения, зато с бумагами вышло иначе – я видела то непонятные закорючки, то обычные знакомые буквы, которые даже складывались в единичные слова.

Общий смысл оставался недоступен.

Прежде чем озвучить эту проблему, я закашлялась. Я могу говорить при Вишике? Точно? Даже про другой мир?

– Не стесняйся, – разгадала моё замешательство Филиния. Она ещё вчера попросила называть её по имени, ведь я как бы внучка. – Господин Вишик и вся прислуга, включая тех, кто сейчас в родовом особняке, находятся под присягой.

Я кивнула и объяснила про буквы.

– Это стабилизация, – ответила Филиния. – Боксби предупреждал, что такое будет. Нужно немного подождать.

Успокоившись, я вернулась к созерцанию текста. Чем дольше смотрела, тем отчётливее становилось написанное, а минут через пятнадцать я уже смогла читать документ.

Смысл контракта, если в целом, сводился к двум вещам: первое – меня, Маргариту Максимову, наделяли полномочиями.

Я назначалась внучкой леди Сонтор, скрываемой всё это время дочерью убитого лорда Сонтора-младшего, и получала право на довольно широкий перечень вещей.

Жить в замке и в столичной резиденции, распоряжаться имуществом в рамках дозволенного, представлять семью, учиться в Столичной академии и получить магический дар.

Второе – я брала на себя ряд обязанностей. Собственно, быть внучкой Филинии, представлять род, вести себя достойно, прилежно учиться и поддерживать герцогиню, если той понадобится моя помощь.

Тут же были прописаны сроки контракта, размер вознаграждения, а также «ответственность сторон».

В этом разделе я и прочитала что: «В случае вопиющего поведения со стороны исполнителя; грубейшего нарушения обозначенных в контракте договорённостей; любых действий, наносящих урон семье, её имуществу и репутации, и за неимением других вариантов, заказчик оставляет за собой право обезвредить исполнителя любым удобным способом».

Я прокашлялась и спросила:

– Вы намекаете на убийство?

Филиния недоумённо заглянула в бумаги, а Вишик развёл руками: