Адель Колуэ - Леди-попаданка

Вот сейчас, печи гудели, как потревоженный улей. Пламя плясало на поленьях, вырываясь в открытые отверстия конфорок, на которых уже кипели бульон и компот, шкворчало на сковороде мясо, а в глубоких горшках томились овощи, которые станут закуской, или гарниром…

У Эммы, как у всех деревенских, была жилка излишней бережливости. Она не терпела, когда продукты выбрасывались и умела так подать блюдо, что даже старшая баронесса не могла сказать точно – этот тыквенный пудинг из пюре, которое подавали вчера, или ее кухарка сегодня новую тыкву начала. Но, в свете последних событий, хозяйка даже была благодарна за такую экономию…

Повариха, несмотря на свои габариты, двигалась ловко и мягко, словно танцуя вокруг огромной печки. Все, кто еще не сбежал из замка, помогали ей на скорую руку наготовить на пару дней.

Во-первых – всем хочется периодически вкусно поесть, а Эмма готовила вкуснее всех, а во-вторых – быстрее вместе управятся на кухне, быстрее женщины пойдут в коровник, чтобы подоить орущих буренок… А молоко, это то немногое, что слугам можно было пить сколько угодно и когда угодно…

Да и что там помогать? Кто-то дрова захватил, торопясь на кухню. Кто-то притащил с грядок корзину с овощами, а кто-то короб с корнеплодами задвинул в угол, где он обычно стоит. Подсобница осторожно принесла миску с яйцами.

Тёмно-серое платье кухарки было закрытым простым передником от шеи до носок старых, стоптанных башмаков. Она замешивала тесто и следила за тем, как её добровольные помощницы шинкуют все необходимое для похлёбки и слушала как Марта, промывая зелень, суматошно шепчет:

– Я только дверь успела закрыть он как закричит: “Дашь”, и бокалом по столу бам…

– А она? – поторопила рассказчицу Эмма.

– А юная миледи, так гордо ему: “Не дам”!

– Почему? – охнула Луната, единственная подсобница, которая осталась и за скотниц, и за птичниц. Она, поправляя сбившуюся косынку на пепельных волосах, закатила голубые глаза и мечтательно глядя в потолок вздохнула: – Граф, такой красавчик, да попроси он у меня что угодно – я бы дала…

– Вот! И лорд у нее спросил: “Почему”, – прошептала сказительница, косясь на подкидывающего дрова Марка, конюха, который взвалил на себя и конюшню, и каретник, да и на место кучера прыгал, если что. Его широкие плечи и сильные руки могли свести с ума любую девушку, но не каждая могла любоваться его лицом. Щеки и лоб были покрыты рытвинами после перенесенной в детстве оспы. Хвала Богам, что жить остался. Только горничную не смущало его рябое лицо. Она, кажется, совсем не замечала его изъянов. Видела только черные кудри, да синие глаза. Вот и сейчас увидев парня, Марта запнулась и только после толчка Луны пробормотала: – Ты бы слышала, как ее милость ему прошипела, не хуже Эммы, когда она начинает с кузнецом ругаться: “Не могу и не хочу”, так наш гость скинул со стола блюдо и завопил так, что мне показалось, будто дверь открылась: “куда ты денешься” …

– Да, ты, что, – хором ахнули ее слушательницы

– Ага, – гордо, словно сама довела гостя до взрыва, кивнула горничная. – А молодая баронесса ему: “Куда захочу. Я птица вольная! И вообще! Не ори, не дома и дома не ори” …

Распахнувшаяся со двора дверь прервала настолько красочное повествование, потому что вошедший светловолосы мужчина своей массивной фигурой перекрыл весь дверной проем. Его желтые глаза лукаво блеснули, а губы изогнулись в усмешке, когда кузнец, заметив сплетниц, зычно пророкотал:

– Что сороки? Трещите? А там воевода уже свободных дружинников на завтрак отпустил.

Эмма оглянулась на мужа, и махнула белой от муки рукой:

– Донат, не кричи! Со всей дружины, вместе с командиром, шесть человек осталось. Что, им теперь тоже на подносе подавать? Сами себе наложат и приятелям своим отнесут, – сдула она с глаз тонкую каштановую прядку. – Не господа, чай!

Луната перевела взгляд с дородной, сероглазой поварихи, на ее коренастого супруга, потом зыркнула на замечтавшуюся Марту, которая не сводила глаз с Марка, и с придыханием воскликнула, прижимая ладошки к груди:

– Ой, какие страсти у нас творятся…

А в это время в той самой гостиной, где молодой граф буянил не по-детски, словно ураган металась красивая рыжая девушка.

Юная баронесса швырнула серебряный поднос в камин и под его грохот развернулась к невозмутимой женщине, на которую была очень похожа:

– Мама, как он посмел? Я его убью! Потом подниму как умертвие и спалю! А затем развею его прах по ветру, что бы знал, как лезть к темному магу…

Глава 1

Еще вчера…

Я сидела на цветущей полянке и с грустной улыбкой осматривала окружающие деревья. Щемящая душу тоска до боли сжимала сердце, но я не собиралась отступать. Это место для решающей битвы было выбрано мною неслучайно. Здесь, шансов справиться с напавшими на меня недугами – намного больше.

Пальцы, видимо на нервной почве, крутили локон длинной челки. Основную копну цвета расплавленной меди, я откинула за спину, но несколько прядей все же спадали на грудь. Белая юбка легкого сарафана прикрывала босые ноги. Ветерок ласкал кожу даря густые ароматы влажной летней духоты вечернего леса…

Вековые исполины стеной возвышались надо мной, громким шелестом листвы выражая все свое возмущение тем, что какая-то человечка позволила себе ворваться в их царство. Высокие травы, в согласии, склонялись перед ними.

Зато, словно переча общему настроению чащи, мне кивали то белые ромашки, то розовый клевер, то фиолетовые соцветия иван-чая.

Вся идиллия, которая сейчас должна была подарить мне покой, не скрывала того, что тьма приближалась. Уже ничего не было видно за деревьями. Скоро, уже совсем скоро она окутает и меня… и мой мир…

Мне резко перестало хватать воздуха… Глаза защипало, и слезинка скользнула по щеке:

– Ну, вот и всё. Это будет последний бой…

Ну, нет! Так и разнюниться недолго…

Подскочив, но не сходя с места, я быстро крутанулась вокруг себя юлой очерчивая круг на земле:

– Явись, – выдавила с трудом, потому что в горле стоял ком.

– Хозяйка, – всхлипнул за моей спиной тот, кого я пригласила. Тот, кого я помню даже больше, вернее дольше, чем себя. Тот, кто стал моим добровольным спутником и оруженосцем. – Ты же не сдаешься?

– Не дождутся, – чтобы скрыть свой страх, я зло усмехнулась, а потом с трудом разжала кулак. Казалось, что пальцы свела судорога и они не слушают меня… Но, я сильная… Протянув ему руку я приказала: – Это ты передашь моей внучке, когда она войдет в пору инициации…

– Чардаре, – завороженно уставился на ладонь домовенок и мой фамильяр. Там лежало маленькое семечко. Осторожно, словно боясь уронить, он двумя пальцами подхватил дар и уставился на него во все глаза: – Ты…