Ольга Ярошинская - Как приготовить дракона

– Что вы делаете? – напряглась я.

– Раздеваюсь, – невозмутимо ответил он. – Это чистый шелк. Вы ведь не хотите, чтобы моя рубашка порвалась при обороте?

Я кивнула, а потом пожала плечами. Не хочу, наверное. Хотя какая мне разница?

Сняв рубашку, Гарри повесил ее на сучок березки, а я быстро отвела взгляд. Еще не хватало, чтобы герен подумал, что я на него пялюсь. Он снова подошел к краю утеса, а я посмотрела ему в спину. Красивая спина. Широкие плечи, узкая талия, никакого жира, кожа гладкая такая, чистая, ни родинки…

– Правда, это вам дорого обойдется, – заявил Гарри.

– Что? – не поняла я.

– Вы хотите увидеть дракона, – пояснил он, повернувшись ко мне, – но, согласитесь, это уникальное зрелище. Когда еще следующего пришлют? К тому же оборот потребует от меня усилий. Так что, скажем, пять золотых.

– Я дам вам в рог подуть, – тут же предложила я. – То на то выйдет.

Гарри усмехнулся и взялся за завязку штанов.

– Я передумал. Рог – явно фальшивка.

– Ну, знаете, я пока тоже не уверена, что ваш дракон потянет на пятерку, – возмутилась я.

– Обижаете, – сказал Гарри, снимая штаны.

Я быстро закрыла глаза рукой, но потом, растопырив пальцы, выглянула. Гарри стоял ко мне спиной, в голубых трусах в цвет глаз, и смотрел куда-то вдаль.

– А что насчет поцелуя? – вдруг предложил он, не оборачиваясь.

– Мои поцелуи не продаются, – с достоинством произнесла я, хотя в глубине души и зашевелился червячок сомнений: да, поцелуй – это очень интимно, но пять золотых!

– Я так и понял, – кивнул Гарри, а потом разбежался, оттолкнулся от края утеса и спрыгнул вниз.

Ахнув и вскочив с пенька, я подбежала к обрыву, отпрянула из-за взмывшей утки, всполошено улетающей прочь, а потом посмотрела вниз. По темной воде расплывались круги, но Гарри не было видно. Кристально прозрачная вода озера под солнечными лучами блестела серебром и искрилась так, что глазам больно. Вся, кроме омута, уходящего вглубь круглым черным провалом.

Прикусив губу, я отчаянно всматривалась вниз, а после скинула сапоги. Плавала я хорошо, с самого детства. У нас в Лоханках все дети плавают как лягушата и воды не боятся, но от омутов даже самые отчаянные сорванцы инстинктивно держатся подальше. Да что говорить, даже утки – и те через омут не плавают!

Прямо в центре черной дыры вынырнул Гарри и помахал мне рукой.

– Вода отличная! – выкрикнул он, тряхнув головой, чтобы убрать волосы, прилипшие ко лбу. – Прыгай сюда, Кэти!

Задохнувшись от возмущения, я схватила сапог и швырнула им в дракона.

– Ты… Ты… Дурак! – выкрикнула я.

Сапог булькнул, набрав воды, и пошел на дно.

– А ну, выбирайся! – приказала я и, топнув босой ногой, поморщилась, угодив пяткой по камню. – Там опасно!

Набрав в грудь воздуха, Гарри снова нырнул, и я в отчаянье прижала руки к груди.

Да что ж за дракона мне подсунули! И где он опять? А если утонет, как предыдущий? А если в омуте живет какое-нибудь чудище, и прямо сейчас оно жрет моего дракона вместе с шелковыми трусами?

Гарри вынырнул через минуту и с торжествующим видом поднял мой сапог.

– Считаю, что один ужин вы должны мне бесплатно, – выкрикнул он, выливая из него воду.

Сжав руки в кулаки и скинув второй сапог, я пошла прочь босиком, оставив дракона наслаждаться водичкой. Обида и злость так и душили, и, добравшись до таверны и встретив внимательный взгляд Виктора, который рубил дрова на заднем дворе, я разрыдалась.

– Чего ты? – испугался он. – Это дракон? Обидел тебя?

– Да! – пожаловалась я. – Я ему экскурсию, Лоханки, театр, а он…

– А что он? – холодно спросил Виктор.

– Обманул меня! – всхлипнула я. – Говорит – сейчас, Кэти, покажу тебе своего дракона… – я запнулась, сморгнув слезы, и посмотрела на Виктора. – У тебя глаз дергается, – заметила я, ткнув себе в правое веко.

– Да так, попало что-то, – спокойно ответил он, выдернув из чурбана топор. – И дальше что?

– Дальше разделся, – ответила я, вытерев щеки. – Мол, чтоб одежда при обороте не порвалась. Трусы правда оставил. Голубые.

– Угу, – промычал Виктор, перехватив топор поудобнее, а я вдруг поняла, что мой рассказ со стороны выглядит как-то не так.

– Он в омут нырнул, – поспешно добавила я. – А я испугалась очень – вдруг утонет, как тот, предыдущий. И что тогда? Вместо звезды повешу на таверну траурную табличку? Что тут, мол, провел свой последний день герен Гарольд Шпифонтейн?

– Ну, табличка тоже неплохо, – задумчиво сказал Виктор, бухнув топором по чурбану.

– Ага, переночевал разок, попробовал мое фирменное каре ягненка – и пошел утопился, – сердито возразила я. – Как-то это не очень для дела.

– Ладно, – протянул он. – Где твой дракон?

– На левой Лоханке, – шмыгнула я носом. – Купается. Ох, Виктор! А как же он выберется? Там ведь берег отвесный! А я ему сапогом…

– Таких обычно ничего не берет, – ответил он. – Сейчас схожу, вытащу.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Ты поговори с ним, а?

– Обязательно поговорю, – пообещал Виктор, покосившись на топор, но потом сунул руки в карманы и направился к озеру, а я, окончательно успокоившись, пошла в таверну.

На кухне уже орудовала Мила, и я остановилась у порога, любуясь, как ловко она месит тесто.

– Ну, что? – спросила она, повернувшись ко мне. – Как твой постоялец?

– Пытался утопиться, – ответила я. – А так вроде неплохо.

Мила выпрямилась, поморщившись и прижав к пояснице руку.

– Ты с ним поосторожнее, – сказала она. – А не то останешься как твоя мать горемычная – одна и с дитем.

Кровь прилила к моим щекам, и уши загорелись от стыда.

– Моя мать была хорошая женщина, – выпалила я.

– Кто ж спорит, – пожала круглыми плечами Мила, просеивая муку. – Хорошая. Я ж тебе добра желаю, Кэти. Такие как он не женятся на таких как ты. А вот поваляться любят.

– Не собираюсь я ни с кем валяться, – отрезала я. – Мясо замариновала?

– Ага, – кивнула Мила. – Все сделала. Хотя, знаешь, может, оно и неплохо бы тебе ребеночка, раз уж в девках засиделась. Лучше бы за кузнеца шла, конечно. Хороший ведь парень. Ручищи, плечища, кудри русые, молодой. Хотя некоторым нравятся мужчины постарше…

Она бросила на меня острый взгляд, и я вздохнула. Уж сколько раз говорила, что с Виктором у нас не может быть никаких отношений – а без толку. Если б он на ней женился… Да что-то не складывается.

– Кузнец-то пока ждет, – продолжила она, – но тоже, знаешь, не железный. Другая пошустрее вмиг уведет.

– Совет да любовь, – пожелала я от души. – Все, Мила, хватит. Я ценю твою заботу, но обсуждать это не хочу.

– Ага, – согласилась она и тут же вновь завела старую песню: – Ты же знаешь, мы с твоей матерью подругами были. Ты мне как родная. Переживаю я. Дракон этот видный, смазливый, у него таких как ты, небось, пяток в каждой деревне… Может, не зря говорят, что дочери за матерью судьбу повторяют…