Витамина Мятная - Злата и хозяин змеиной горы

Но змеиная гора по своей сути была огромным вулканом, изрезанным ходами, огромными и малыми залами, переходами, мостами над бездонными пропастями и прочим каменным примитивным зодчеством.

В таком лабиринте и заблудиться можно!

И хозяину всего этого мне придется служить. Разыгрывать из себя домоправительницу, быть сувениром и приносить удачу, ну тут мне лисы помогли так помогли, «спасибо» им за это в кавычках, а еще мне придется рисковать своим здоровьем, изображая невесту этого неврастеника. А главная несправедливость в том, что меня даже никто не спросил, хочу ли я этого! По силам ли?! Меня просто поставили перед фактом: или ты прогибаешься, или ты пылающая головешка, выбирай! Змей оказался еще большим абьюзером и тираном, чем бывший! И как это меня так угораздило встрять, не понимаю! С того самого момента, как я встретилась с этим уродом, меня подхватывает и несет без оглядки его воля, словно он Господь Бог и имеет право решать судьбы других!

Очень сильно нервировало высказывание воеводы о том, что те невесты, что были до меня, не выжили, их всех сгубили. Мало того, что Змей Горыныч бабник, страшно представить, сколько их у него до меня было, так он еще девиц этих не уберег!

Я перечислила в уме все и поняла: для меня одной всего этого многовато будет! Остановите сказку, я сойду! Но делать нечего, пока сокровищницу не найдем, пока лисы камень не украдут, надо танцевать под злодееву музыку. А там, глядишь, и ему самому вприсядку пойти придется, потому как я просто не могла стерпеть подобное оскорбление!

Пораскинув мозгами, решила стать самым страшным кошмаром злодея, этакой домомучительницей. Поскольку змей побоится потерять такой замечательный, приносящий удачу сувенир, как я (главное, чтобы он не узнал, что это вранье), ему придется терпеть все мои выходки. Без невесты ему тоже делать нечего, навреди он мне – за другой отправляться придется.

Внезапно я повеселела и даже воспрянула духом. Хлопнула в ладоши и потерла их, перенимая лисий жест. Рыжие воры-рецидивисты, увидев этот жест, переглянулись, сообразили, что я что-то придумала, и на их мордах расползлись ехидные улыбочки. Лисонька даже повизгивать от радости стала и хвостом мести. Лис же просто довольно жмурился.

А не все еще кончено в моей жизни! Уж я-то отыграюсь на злодее! В конечном итоге ведь злодей бросил мне вылов! Один раз такому абьюзеру-тирану слабину дашь – с потрохами съест, так и будет тиранить по любому поводу.

Но первое, что я решила сделать, – это утереть нос воеводе. Кто сказал, что я с хозяйством в змеином царстве не справлюсь? У меня по трудам в школе пять с плюсом было! Можно сказать, хозяйство – это мое второе я!

Пусть не сомневается, еще удивлю его и Горыныча.

А какой замечательной невестой я злодею стану! М-м-м. Он просто закачается! И рухнет как подкошенный. А если нет – подтолкнем!

Я, как белая мышь в лабиринте, бежала по коридорам, натыкаясь на запертые и отсутствующие после сожжения двери.

Змеюк здесь было видимо-невидимо. Каменных, деревянных, стеклянных. Встречались даже живые, они лежали на холодных камнях, уставившись в одну точку, но я старалась обходить их стороной, мне одного Горыныча с воеводой надолго хватило. А вот змеюки по-змеиному пристально и задумчиво смотрели мне вслед, особенно мужчины. Вся реакция, которую получил мой дикий полет по коридорам.

Змеиная гора была огромна и бездонна, есть чем восхититься. Но все вокруг грязное, покрытое слоем сажи и пепла. Об этом я узнала, схватившись рукой за поручни, сделанные в виде ползущих змей.

Меня встречали грубо обтесанные колонны, высокие, невидимые во мраке потолки или низко нависающий свод необработанной пещеры; по всем углам, нишам и карнизам сидят горгульи, ламмии и наги, полулюди полузмеи.

Антураж гридниц и палат выполнен в той же чешуйчато-змеиной теме. Вокруг мрак, холод подземелий, где-то в расщелинах и трещинах пылает остывающая лава и вьется тошнотворный дымок, а стены пузырятся застывшей пемзой. Просто преисподняя какая-то.

Лестница вела вниз, вероятно, в ту самую прачечную. Лисы бежали по обе стороны от меня, как гром и молния, такими же неуловимо быстрыми рыжими пятнами юркали в помещения справа и слева, обследуя их.

Не сразу, но постепенно я обнаружила, что рыжие бегут не просто так, каждая из лисиц была нагружена ношей, закинутой за спину. У лисоньки узелок, связанный из цветастого платка, а у лиса на шее восседали его собственные, туго набитые ворованным добром шальвары, с завязанными тесемками штанинами. Импровизированные мешки росли с каждым нашим шагом.

Но так как я уже собралась отплатить злодею его же монетой, решила не мешать этим предприимчивым нелюдям набивать карманы змеиным добром. Уж слишком я была на Горыныча зла.

«Говоришь, горячей воды ему? Надо вскипятить кипяток покруче, чтобы мясо с костей отваливалось! – скрежетала я зубами, мчась по лабиринту коридоров в поисках прачечной. – Чистую рубашку? Чистую пречистую? – Я потерла пальцы, размазывая черноту. – Распрекрасно! Чистота станет твоим самым страшным кошмаром! Я тебе здесь такую злостную санитарию устрою, мало не покажется. Во вредность и тиранию можно играть вдвоем!»

Достигнув пещер, которые окрестила подвальными, я замерла на месте. Лис, взглянув на мое лицо, протянул лапу и, поддев подбородок, захлопнул мой открытый от изумления рот.

Здесь и вправду были черти, настоящие, как в аду. А еще анчутки, кикиморы, мары и прочая сказочная нечисть. Они варили в земляных котлах, увы, не грешников, а рубахи, порты, сарафаны и прочую змеиную одежду. Помешивая деревянными вилами, они ходили от края одной ямы до другой, время от времени поднимая то одну рубаху, то другую и глубже утапливая в стирку.

На пепле возникали следы петушиных лап, это расхаживали невидимые бабайки, бросая в воду мыльную стружку, цветы, видимо для аромата, да красильные коренья. Ярко раскрашенные туески висели в воздухе, загадочным образом теряя свое содержимое.

Просто так бабаек невозможно было увидеть, только горячие пары могли дать смутный намек, где сейчас находится нечисть.

В углу кикиморы крутили между двумя тесаными бревнам уже выстиранное белье, выжимая воду. Дальше неизвестная то ли чисть, то ли нечисть развешивала белье по веревкам, растянутым от пола до потолка.

В общем, в нижних пещерах стоял гул, смрад и чад.

И вот этими толпами нечисти мне, как домоуправительнице, придется управлять. А ведь где-то еще есть кухня и эти самые, как их?! Конюшни!

Что, если не справлюсь?

Пока я пребывала в ступоре, лисы не дремали, совершая дележ награбленного. Мне тоже досталась доля от рыжих щедрот.

Не сразу я сообразила, что прохвосты переодевают меня в местное платье, с чужого, теперь явно голого, плеча, а когда поняла, было поздно сопротивляться. Если не можешь подавить бунт – то возглавь его!