Сергей Павлов - Дорога Рока

– Честной люд воззвал ко мне, и вот он я! – голос человека по имени Кривда звучал громко, но как будто с трудом не срывался от перенапряжения – В Перунов день только жрец боже нашего может от нечисти поганой вас уберечь! Вон сколько ее набежало! Нави проклятые, ТЬФУ!

Все как один, мужчины, женщины и дети, в едином порыве сплюнули на землю.

– Фу… – молвил Перо, не сдержав отвращения.

– Ой, а морды какие корчат! – Кривда ткнул костлявым пальцем в вокалиста – Насмехаются, значит!

Недовольный гомон поднялся вокруг.

– Слыш, Кривда! А не ты ли их притащил к нам-то, а? – крикнула какая-то женщина.

Кривда резко развернулся в ее сторону. Шкура на его плечах вздулась, на секунду показав нездорово худое тело в лохмотьях и сотню-другую побрякушек на веревках. То были кости, зубы, блестящие камешки и маленькие пучки трав. Вуди тоже любил всяческие аксессуары, но впервые видел так много на одном человеке.

– Ништяк! – снова ухмыльнулся басист.

– Вина моя есть здесь, не таю! – меж тем отвечал Кривда – Обряд я проводил опасный, в месте святом, к Перуну близком, да где плева Яви тонка аки паутина! Не доглядел, али сил не хватило – то не ведаю! Но ошибку свою исправлю! И благословен буду на Правдне отпевать за нашего боже!

Одобрительные возгласы были ему ответом. Трое музыкантов переглянулись. Перо покрутил пальцем у виска. Очень неприятное чувство поселилось в животе у Вуди, а жар от костра стал как-то уж слишком заметен.

– Погодь! Лошадей не гони, дай слово сказать!

Знакомый голос раздался откуда-то слева. Толпу растолкали двое громил, а между них протиснулся Пуля.

– Как дела, пацаны? – он сверкнул кривой улыбкой – Не кипишуйте, у меня все схвачено.

– Ага, вижу, – фыркнул Перо. – Поэтому ты тут с нами?

Барабанщик пропустил это мимо ушей, повернувшись к окружавшим их людям.

– Честной люд! Дамы и господа, мальчики и девочки! Не за тех вы нас приняли! Никакие мы не черти, будьте уверены! А выглядим так непривычно только потому, что приехали к вам издалека! И не с пустыми руками!

К удивлению Вуди, народ слушал его товарища даже внимательнее, чем Кривду.

– И с чем пожаловали? – недоверчиво переспросила женщина, чей голос уже звучал раньше – Не томи уж!

– А вот с чем!

Пуля сунул руку в карман и достал оттуда… Телефон. Экран под защитным стеклом зажегся, открывая фон с киборгом из какой-то новой игры и часы, показывающие пол третьего ночи. Барабанщик обошел троих товарищей вокруг, демонстрируя девайс публике.

– Вау. Твой план еще хуже, чем я думал, – тихо заметил Перо.

– Вы че, еще не поняли? – брови Пули пересекли лоб, встретившись с прической – Они не знают, что это такое.

– В каком смысле? – усмехнулся вокалист, но была в этом смешке изрядная доля неуверенности.

Даже Вуди догадался, почему местные не знали, что такое телефон. Но как и Перо он отогнал эту мысль.

– Это – Светило! – объявил Пуля – Больше не нужно жечь костры, чтобы прибавить света! Теперь огонь нужен только для тепла!

Он провел пальцем по экрану, вызывая верхнее меню.

– Можно сделать ярче или темнее! А еще можно поставить любую картинку, какую пожелаете! – он повернулся к товарищам и прошептал – Про картинку они, наверное, не поняли… Доставайте свои!

За неимением идей получше, все трое вытащили телефоны из карманов (Славе пришлось повозиться, с трудом удерживая курицу в одной руке). Эффект был произведен: похоже, что люди сменили гнев на интерес. Довольный улучшающимся положением дел, Вуди взглянул на Кривду. Странно, но жрец смотрел на устройства в их руках с ужасом и даже злостью!

С почти что черных губ сорвалось слово, очень похожее на “Опять”, но врятли это было оно.

– Там, где мы оставили свои вещи, есть еще! – заключил Пуля – Вполне возможно, что хватит на всех! О цене – договоримся!

Люди уже переглядывались между собой, довольно обсуждая увиденное. Барабанщик положил девайс в карман, гордо взглянув на Перо снизу вверх.

– Ну ладно, хорош! – вокалист расплылся в улыбке и ткнул Пулю кулаком в плечо.

– Я бы не додумался до такого! – честно признался Вуди.

– Ясное дело… – начал было лже-торговец, но тут его перебил рев Кривды.

– Люди добрые! Опомнитесь! Не слушайте навей проклятых, ТЬФУ! Они на язык сладки, да за щекой у них горько!

– Буэ! – четверых музыкантов передернуло от такой формулировки.

– Диковинными приблудами запутать вас хотят! Светом заманить, да в самой темной берлоге возьмут – и потушат! Не слушай их, люд честной! Говорить не давай! Бей, да жги!

– Вот же гнида, а… – обреченно вздохнул Слава.

Злость снова звучала в голосах деревенщин. Кольцо из людей стало сужаться.

И вдруг почва вспыхнула у них под ногами.

Поднявшийся крик заставил Вуди подпрыгнуть на месте. Люди разом соскочили с места кто куда, в живой стене появилась брешь. Там, над пляшущими языками пламени остался стоять всего один человек. Он бросил на землю горшок с капающей с него пахучей жидкостью. И без того мешковатая деревенская одежда болталась на его небольшой фигуре как тюль. Но все четверо пленников сразу узнали спасителя, когда тот закричал голосом Мастера:

– Бегом!

Вокалист, барабанщик, второй гитарист и басист рванули вперед. Несколько человек из толпы быстро сообразили, что происходит, и попытались их поймать, за что получили либо сильный толчок, либо удар в лицо. Пуля пнул напавшего на него мужчину в живот, но не удержал равновесие, и упал на четвереньки прямо в огонь. Ни на секунду не задерживаясь, он подскочил, хватаясь за вспыхнувший рукав куртки, пытаясь сбить огонь. Брань лилась рекой.

Мастеру не пришлось ждать долго, и все пятеро вскоре бежали назад в деревню.

– Почему опять туда?! – спросил Перо, который на бегу даже не сбил дыхание.

– Где я прятался! – только и мог крикнуть Мастер в ответ, поспевая за километровыми шагами вокалиста – Надежно!

Погода менялась. Небо больше не было чистым, лунный свет рассеивался через тонкие облака. Откуда-то донесся гул далекой грозы.

Пуля, наконец, избавился от огня и продолжал бежать молча, лишь шумно дыша. Последними бежали Слава и Вуди, из-за птицы на руках и лишнего веса соответственно. На это Мастер не рассчитывал… Даже если заставить Славу бросить кудахтающий балласт, Вуди все равно отстанет, и будет легкой добычей для безумной толпы. В подтверждение этому уже на подступах к деревне басист закричал:

– Пацаны! Пацаны, я не могу!

Мастер выругался, и немного сменил направление. Поблизости было только одно укрытие – старый хлев, где они оставили свои инструменты.

– Серьезно?! – крякнул Пуля, когда пункт назначения стал очевиден для всех.