Евгения Халь - Замужикалье: Кухня женского счастья

Очень хотелось есть. В шкафчике нашлась сухая корочка хлеба. Чувствуя себя Буратинкой, я вцепилась в нее зубами. Ничего так хлебушек. Вкусный.

–Нужно просто взять другого лягуха и всё, – промычала я, заталкивая остатки корочки в рот.

–И всё! –передразнила меня Игата. – Жаборыл один-единственный во всех мирах Ковра Судьбы. Поэтому его так берегут. Жаборылы почему-то перестали размножаться еще пару веков назад. А почему никто не знает.

Как у них здесь все сложно! Я смахнула с губ крошки и снова полезла в шкафчик, надеясь найти там еще что-нибудь съедобное. Сейчас бы круассан с чашкой горячего какао, и чтобы сверху плавали зефиринки.

–Хватит пихать все подряд в ненасытную утробу! –возмутилась Игата. –И так бока, как у беременного гнидонога.

–Я не толстая. У меня идеальные пропорции, если хочешь знать. Шестьдесят килограммов при росте метр шестьдесят!

–Это ты над весами в воздухе зависаешь? –ехидно осведомилась она.

–Ты мне просто завидуешь, –я открыла входную дверь, намереваясь выйти.

Нужно же как-то осмотреться. Понять, где вообще нахожусь. Но меня отнесло назад, а дверь со стуком захлопнулась.

–У нас нет времени на прогулки! Нужно исправлять то, что ты натворила. Из-за тебя Жаборыл сбежал. Из-за того, что тебя судьба не любит. Невезучая ты, неловкая и глупая.

Горькая обида сжала мое горло. Разве я виновата, что всегда была девочкой-бедой? Ни в чем мне никогда не везло. Там, где все с легкостью проходили, даже не замечая трудностей, я оскальзывалась и падала. Всё мне давалось сложно, душно, через сжатые зубы и кровавым потом. Я присела на плетеный стул, оперлась локтем на пенек и заплакала. Все события сегодняшнего дня навалились на плечи бетонной плитой, и слезы хлынули, прорывая невидимую плотину.

–Не реви! – сердито приказала Игата. –Если кто и должен рыдать, так это я. Теперь всё придется начинать сначала. И у меня нет тела. Только твое корявое с кривыми руками.

–Я, между прочим, закончила парижскую академию шефов! –спинка плетенного стула больно уколола шею, ну и пусть.

Хуже уже не будет.

–Видели мы уже, что ты закончила. Твоя голова, Варвара, изнутри похожа на пещеру тролля: солома, погасший костер и высохшие кости, оставшиеся после позавчерашнего обеда. А тебе нужно стараться за нас двоих. Но сначала нужны все знания о мирах. Ты же с обочины Ковра Судьбы. У вас там боги судьбы фатумы и фатальи работают мало, редко и несогласованно с общим узором Ковра. То есть, плетут судьбу отдельных людей, но не вплетают их в общий Ковер Судьбы миров.

–Это что еще за фатумы? –не поняла я. –Ты же сказала, что божество судьбы – это Фатумор: дракон, что огнем плевался, и его жена-блондинка.

–Но не может же божество само со всем справиться, дурья ты башка! –возмутилась она. –Для этого у них есть подмастерья: младшие боги судьбы. Фатумы плетут судьбу женщин, фатальи – судьбу мужчин. Я поэтому и хотела выиграть отбор. Потому что победительница отправляется учиться в академию Судьбы, на факультет помощников, которые не родились фатумами и фатальями. И если бы не ты, сидела бы я сейчас в уютном классе Замужикалья –отделения академии для фаталий. И училась бы помогать богам. А вместо этого возись тут с тобой, –она внезапно всхлипнула.

Я даже как-то растерялась. Оккупантка плачет?

–Эй, ну ты это… успокойся, –осторожно начала я.

–Не трогай меня! Хочу побыть в одиночестве, –проревела она и нервно икнула.

Вот те раз! И как ее успокоить, если мы с ней вдвоем в одном теле? Даже не обнимешь по-человечески. И сладким не угостишь. Хотя… почему бы нет? Вкусненькое нам обеим сейчас не помешает. Я порылась в карманах передника с логотипом ресторана, который так и не сняла. Вообще-то у меня всегда припасено пару конфеток на такие случаи. В поисках сладкого я выудила из кармана маленькое круглое зеркальце, автоматически взглянула в него и вздрогнула.

Нет, не от собственной красоты несказанной. Хотя и это тоже. Видок у меня тот еще! Лицо покрыто сажей, волосы всколочены, глаза выпучены, как у рака. Но главное: позади меня в зеркале скрючилась оккупантка. Правильно. Ведь она еще там, в ресторане, говорила, что в наших зеркалах отражается то, что в остальных мирах надёжно скрыто магией.

–Эй! – я погладила зеркальную поверхность. –Ну ты это… не раскисай, что ли? Мне ведь хуже, чем тебе. Я до сегодняшнего дня даже не знала про все эти ваши ковры, академии, королей и прочее.

–Это легче, –всхлипнула она. –Лучше не знать. И потом у тебя есть тело и отец. А у меня ни тела, ни семьи.

–А ты вообще кто? Человек или…

–Или, –она потерла кулаком глаза.

–Конфетку хочешь, оккупантка? Вкусная! У вас таких нет! –я повертела перед зеркалом шоколадный трюфель в золотой фольге.

–Давай, – кивнула она.

Я развернула фольгу, кинула конфетку в рот и покатала за щекой.

– Действительно, вкусно, –улыбнулась она. –Еще есть?

–Обижаешь! Стратегический запас всегда под рукой! –я вытащила из кармана передника горсть шоколадного успокоительного.

А у нее губа не дура. Магия магией, а швейцарский шоколад заценила сразу.

–Спасибо, –тихо прошептала она. –Давай-ка умойся. Предстоит много дел. Утром мы должны быть на королевской кухне. У нас всего одна ночь, чтобы ты поняла, где находишься, и научилась самым обычным вещам: простенькой бытовой магии, некоторым рецептами и прочему.

–Я могу приготовить крепкий кофе и выучить. Привыкла не спать по ночам, когда училась в Париже.

– Не поможет, –вздохнула она. – Нужен укус библиотекаря.

Воображение немедленно нарисовало худенького ботана в очках, который нервно потер тоненькие ручки, хмыкнул и вдруг раззявил огромную пасть, утыканную острыми клыками. Ну уж нет! Кусать себя не позволю!

–Дурочка ты! –захихикала Игата. –"Укус библиотекаря" – это отвар из слюны книжного червя, вмешанный в тесто из сушеной книжной моли. Твое счастье, что у меня немного слюны есть. Когда к экзамену готовилась, решила подстраховаться, чтобы не забыть ни одну мелочь рецепта. А ну-ка, открой шкафчик.

Я послушно достала из шкафчика мешок с мукой и бутылёк. Следуя внутренним распоряжениям Игаты, открыла бутылек и вылила прозрачную жидкость в серую, с затхлым запахом муку.

–Не рассыпь ничего, троллье ты несчастье! – зашипела Игата.

Я замесила ноздреватое тесто.

–А теперь ешь, – приказала Игата.

–А может, сначала, спечь? – серый ком текста на глазах затвердевал и покрывался плесенью.

–Нельзя. На запах сбежится весь Митбах. Знаешь, как пахнут легко дающиеся знания? Против этого аромата никто не устоит.

Так что ешь так.

Что-то в этом, определенно, есть. На халяву и уксус сладок. Но как проглотить кусок серой глины? Я отщипнула кусок теста, поднесла его ко рту и немедленно почувствовала тошноту.