Дора Коуст - Ведьма по профессии

Ужас настиг меня, стоило понять, что еще миг – и от меня останется только трупик. Очень несчастный, затоптанный лошадью трупик, которым, скорее всего, даже монстры после пыльной дороги побрезгуют.

Лишь в последний миг я закрыла голову руками, слыша лошадиное ржание и ругань извозчика. Перед глазами пролетела вся моя недолгая жизнь, но вдруг звуки резко оборвались. Секунда, две, пять. Лошадь так и не налетела на меня. Со мной абсолютно ничего не произошло.

Несмело опустив руки, я с опаской открыла глаза и окончательно офигела. Лошадь встала на дыбы и застыла изваянием. Застыли и телега, и испуганный извозчик, вскочивший на ноги. Он был одет в серую подпоясанную рубаху с рукавами и затертые до дыр штаны.

– Фу-у-ух! – расслышала я и мигом обернулась на звук. – Бегаешь хорошо – для ведьмы это плюс, но в местности совсем не ориентируешься, а это минус. Если ты хотела утопиться, то тебе в другую сторону.

– Да ты офонарел?! – закричала я, выплескивая весь пережитый ужас.

– Ох уж эти ваши словечки, – поцокал кот розовым языком. – Ты бы это, расколдовала их да обратно шла. Там на пороге девица мнется, тебя дожидается.

– Какая девица? – рявкнула я от души.

– Да обычная такая, деревенская, в платье слегка поношенном и чепчике. Шо ты смотришь на меня так? Иди да сама посмотри.

После пережитого идти никуда не хотелось, смотреть на деревенских девиц – тем более. Кое-как поднявшись с пыльной дороги, я пару раз качнулась на нетвердых ногах, но так и не придумала, что делать с получившейся статуей. Да я до сих пор глазам своим не верила!

Как я это сделала? А самое главное: как это исправить?

Кот посоветовал слишком-то не убиваться по этому поводу. В крайнем случае магия сама развеется через какое-то время, а если нет, то ими можно и позже заняться: не убегут. А вот наш заработок может уйти, так и не дождавшись.

– И много зарабатывает ведьма? – господи, это точно я спросила?

– По-разному, но на жизнь хватает. Ты, главное, меня слушай. Вместе точно не пропадем.

До дома мы шли долго. Я даже не думала, что успела так далеко убежать. Пока шла, все пыталась смириться с реальностью, но она никак не желала мириться со мной. И вот вроде бы смотришь: ничего необычного вокруг. Деревья, кусты, трава – обычный лес, если не заглядывать глубже. Вот там-то и прячутся дриады – телесные души деревьев, девушки с волосами цвета листвы. Тут, даже если приспичило, с такими соседями до дома дотерпишь.

Особенно если встретишь лешего.

Он заправляет всеми ветрами в лесу, он сам лес – его сердце. И даже учитывая то, что роста он небольшого, а одет по-человечески, в рубаху и штаны, подходить к нему я не захотела. Потому что кот сказал, что неугодных он и сожрать может. А я, пока бежала, столько веток в его лесу переломала. Как-то мне мои конечности еще дороги.

У меня же их не шесть, как у кентавров!

Я чувствовала себя сумасшедшей. Лошади с человеческими туловищами, кикимора, русалки, анчутки, василиски, волкодлаки, водяные… Чем больше Аристотель рассказывал, тем больше я убеждалась, что перестаю дружить с головой.

Никогда не думала, что у меня такая изощренная фантазия.

Еще на подходе к дому я заметила на крыльце мнущуюся девицу. Темные курчавые волосы лишь слегка выглядывали из-под чепчика. Платье то ли серого, то ли светло-зеленого цвета укрывало ее ноги до щиколоток, не пряча тонкие кожаные балетки.

Приложив руки к груди, она высматривала кого-то по сторонам, пока ветер трепал короткие кружевные рукава ее платья, а увидев нас, она обрадовалась нам как родным, мигом слетев по косым ступенькам.

– Госпожа ведьма, а я вас жду-жду! – улыбнулась она, отчего разом помолодела лет на пять. – Мне бы травку для приворота.

– Приворота? – переспросила я, категорически отказываясь быть главной звездой этого дурдома.

– Ага. Поможете? Я щедро заплачу.

– Здесь стой, – сурово приказал кот и боднул мои ноги, поторапливая.

В дом я фактически ввалилась, перешагнув через пакеты. С моего первого здесь появления ничего не изменилось.

– И шо ты встала как вкопанная? – возмутился Аристотель. – Открывай левый шкаф, вторая полка сверху. Там мешочек такой бархатный зеленый и мелкие пустые рядом лежат. Одна щепотка – одна серебряная монетка.

– И часто тут кого-то привораживают?

К шкафу я все-таки подошла. И даже стеклянные створки раскрыла, взглядом отыскав мелкие мешочки и большой мешок. Достав один маленький, отмерять щепотку не спешила.

– Да хоть раз в неделю кто-нибудь кого-нибудь да привораживает, – махнул кот лапкой и в один прыжок забрался на стул. – Оно ж как? Один любит, а второй нет. Ну или выгодный брак намечается. В общем, не наше оно дело, чего они с травкой этой делать будут. Нам главное – продать.

– Слушай, а тут чай есть?

– Потом чаевничать будешь, покупатель ждет, – насупился котяра.

– Нет, ты мне сейчас скажи, чай есть?

– Ну есть, и шо с того? – Кажется, Аристотель что-то заподозрил.

– А лежит где?

Вызнав у кота, где лежат травы, я выбрала из пяти баночек успокоительный сбор с ромашкой и пустырником, который и сама была бы не прочь отведать. Отмеряв хорошую щепотку, завязала тесемки и под ругань хвостатого вышла на крыльцо.

– Заваришь вместе с отваром, – наказала я. – Но имей в виду, что подействует травка, только если ты мужику совсем не нравишься. А если нравишься, то и результата не жди. Придется по старинке. Но если все же не сойдетесь, второй раз травку только через месяц ему можно будет дать.

Покивав ради приличия, девушка выхватила мешочек, обменяв его на квадратную серебряную монетку. Была уверена на сто процентов, что она меня совершенно не слушала, но кому от этого хуже?

– Вся в бабку! – гневно заметил кот, стоило мне вернуться обратно в дом.

– Слушай, а как ее звали?

Ответил Аристотель с неохотой:

– Ее звали Мальва.

Мальва уже давно была ведьмой в возрасте. В том самом возрасте, когда опыта хоть черпаком разливай, а похвастаться некому. Жила она в этой глуши не всегда и даже не каждый день, но природу любила и с лесными жителями дружила. Люди из соседних деревень ее уважали и побаивались, но на порог приходили часто, по несколько раз на дню.

То корова заболеет, то мужик налево пойдет, то урожай никак расти не хочет. В общем, без ведьмы всем было туго, оттого и заработок у них имелся всегда.

Поставив чайник на плитку, не имея ни малейшего желания выяснять, откуда здесь взялся газ, я достала кружку из шкафчика, а из пакета пирожки. Они давно остыли, поэтому подогревала я их в микроволновой печи. У меня всегда так было: стресс я чаще всего заедала, но при этом не поправлялась ни на грамм. А ведь сокурсники по этому поводу еще три года назад прозвали меня ведьмой.