Николай Липкин - Антонина Брантович

Одноногий камбоджийский пират Конг Сом Оэн мучился тоскливым одиночеством. После потери Антонины Брантович, ставшей для него смыслом жизни и заменившей ему во всем бывшую супругу, погибшую десять лет назад в одном из многочисленных морских сражений с извечным врагом Ритхи Пан, краски жизни для Конг Сом Оэна поблекли. Звуки битв: грохот выстрелов, стук абордажных топоров, треск ломающихся мачт, звон скрещенных киемов, агонизирующие вопли поверженных врагов стали ему безразличны, не вызывали былого трепета.

Антонину Брантович Конг Сом Оэн взял с российской подводной лодки. У берегов Манилы подлодка сбилась с курса и заблудилась в водах Южно-китайского моря. Долгие месяцы подводники питались планктоном и сырыми чайками. Птиц глушили, включая на полную мощность комплекс радиоэлектронного подавления «Борисоглебск 2». Комплекс был секретным, поэтому охоту проводили ночами.

Отпустив восвояси подлодку с моряками, в качестве боевого трофея Конг Сом Оэн забрал себе Антонину Брантович. Измученная долгим подводным плаванием Антонина первое время отказывалась от еды, тоскливо бродила по корабельной палубе, тихонько тоскливо поскуливая.

Антонина Брантович была собакой породы корги, и принадлежала одному генералу из России. Подводная лодка перевозила ее из родного Билибино в Монте-Карло на всемирную выставку собак. Иван Игоревич – так звали российского генерала самолично прилетал к Конг Сом Оэну и предлагал за Антонину выкуп в размере трехсот миллионов долларов. К тому времени Антонина оправилась, став прежним легкомысленным и веселым питомцем. Вволю набегавшись и наигравшись на свежем воздухе, каждый вечер она забиралась в постель к пирату. Отход ко сну являлся для них своеобразным ритуалом, наполненный нежностью. Антонина своим шершавым языком вылизывала пирату лицо, затем, свернувшись у него на груди теплым рыжим калачиком, требовала ответной ласки. Конг Сом Оэн проводил рукой по ее шелковистой шерстке, поглаживал между стоячими острыми ушками. Антонина преданно утыкалась своим холодным носом ему в подмышку и засыпала, преданно, тихонько посапывая. Ни одна из предыдущих жертв его пиратских набегов не вызывала в Конг Сом Оэне того трепет и восторга, как эта милая рыже-белая сука. На предложение российского генерала одноногий пират ответил однозначным отказом.

Для спасения своей собаки к берегам Камбоджи из России Иван Игоревич отправился на авианосце «адмирал Кузнецов».

Для Конг Сом Оэна и его команды «Адмирал Кузнецов» стал легкой добычей. Российские матросы, измученные долгой морской вахтой у берегов Латакии на вечно ломающейся посудине, добровольно сдались в плен, перебрались на остров Ронг, переквалифицировавшись в ловцов креветок и собирателей кокоса.

Захват авианосца внес существенные коррективы в противостояние Конг Сом Оэна с его извечным врагом Ритхи Пан из соседней деревушки Кох Туть. Заполучив, наконец, существенное преимущество в военной мощи, Конг Сом Оэн напал на неприятеля.

Бамбуковые копья и стрелы сторонников Рихти Пана легко пробивали ветхую броню «адмирала Кузнецова», но застревали в его корпусе. Исчерпав таким образом весь запас своего стратегического вооружения, защитники Кох Туть вынуждены были сдаться на милость врага. Конг Сом Оэн был беспощаден и жестокосерден. Высадившись со своей командой на берег, он спалил деревню напалмом, вырезав всех ее жителей, кроме детей ниже мотоциклетного колеса. Хитроумный мерзавец – Рихти Пан избежал казни: покинув перед самым сражением Кох Туть с небольшим отрядом под покровом ночи, он вероломно напал на Буд Дудь – родную деревню Конг Сом Оэна и похитил Антонину.

Невероятное горе от утраты Антонины объединило генерала и Конг Сом Оэна. И они отправились на поиски Ритхи Пана и бедной Антонины.

Управлять авианосцем оказалось на удивление легко, ничуть не сложнее, чем пиратским парусным сампаном. Штурвалом служило огромное вертикальное колесо в виде солнцеворота, выструганное из стволов столетних берез девственных лесов Рязанской губернии. Колесо носило гордое имя Леонида Ильича Брежнева. Крутили его, повинуясь командам из капитанской рубки, двенадцать бурятских богатырей. Навигационные приборы были сняты с «адмирала Кузнецова» и проданы одесскому старьевщику Шундирку Акопяну еще в середине девяностых.

Фарватер движения прокладывал Иван Игоревич. Усевшись на носу корабля, свесив ноги, он сверял курс с GPS-навигатором в своем смартфоне Vertu, грустно повторяя про себя: «ах, Антонина, ах, Антонина…»

На семьдесят шестой день плавания их посетило видение. Грозовые облака над который уже день неспокойным морем, сбившись в кучу, образовали в небе гигантскую дебелую бабу, розовощекую, в кокошнике, с тяжелой косой. Одета она была в голубую шубу, отороченную белым мехом, и обтягивающие леопардовые лосины. В правой руке ее был зажат чебурек, от которого она с жадностью откусывала большие куски. Жир по щекам стекал на ее пышную, выпирающую словно тесто грудь.

– Кто ты? – спросил бесстрашный Конг Сом Оэн.

– Я – адронно-антропогенный андроид Алиса. Или в отечественной классификации – БЭВМ-ИИТЯ-4А-В2000. Большая электронно-всезнающая машина с искусственным интеллектом в триггерных ячейках. 4А – это, как я полагаю, аббревиатура с моего истинного названия. Что такое «В2000» – я понятие не имею! Полагаю, это связано любимой песней одного из моих конструкторов – «Владивосток 2000». Можно просто Четыре-А. Задавайте мне ваши вопросы, и я с удовольствием на все из них вам отвечу. Правдой и только правдою.

– Так уж и правдой! – вмешался в разговор Иван Игоревич.

– А что есть – правда? Правда – это комбинация из устоявшихся, набивших оскомину банальностей, истинность которых никто просто уже давно не проверял.

– Где сейчас находится Антонина Брантович? – в один голос спросили пират и Иван Игоревич.

Четыре-А застыла в неподвижности, в зрачках ее широко раскрытых глаз, как в «одноруком бандите» быстро-быстро замелькали, сменяя друг друга цифры и буквы.

– Судьба Ангелины Бранкович, принадлежавшей к роду правителей Черногории, была тяжелой вдвойне, – противно загундосила она. – В личной жизни – она пережила своего мужа и обоих своих сыновей, и в общественной – на ее глазах ее родина оказалась под властью турок. Мужем Ангелины стал последний сербский деспот (этот титул, перенятый сербами от византийцев, означает «государь») – Стефан Слепой, они обвенчались в 1461 году. Один из епископов, знакомый со Стефаном, описывал его как человека могучего, большого роста, державшегося с достоинством, умного и серьезного, хорошо знавшего Библию. И слеп Стефан был вовсе не от рождения…