Полина Корн - Мой порочный Инквизитор

Я же только прикусывала щёку изнутри, чтобы не расхохотаться в голос, жуя вяленое мясо с хлебом и сыром и запивая квасом, щедро налитым в кружку до краёв.

Что, не нравятся женщины в самом соку? Ай-яй-яй, Инквизитор, а похвалялся зато как.

Белобрысый в какой-то момент ухаживаний Марусечки не выдержал и завёл непринужденную беседу, чтобы хоть как-то отвлечь дамочку от настойчивого желания ещё больше откормить громадину в сияющих доспехах. Себя любимого, то есть.

– Маруся, я же могу вас так называть? – пухляшка активно закивала и зарделась. Я же подавилась пирожком от смеха, но спрятала его за кашлем, ибо любопытство было сильнее. – Скажите, как давно начались нападения?

– Ой, – шумно выдохнула женщина, махнув платком, от чего её большие груди спружинили и невольно привлекли внимание Инквизитора, – давнёхонько страдаем, я уже и не припомню точно! Но в одном уверена, господин, если бы не вы, не нашли бы мы управы на надоедливую мерзость! Всех бы пожрали, как беднягу Валофа сегодня.

Вопрос был и мне интересен, но я недовольно поджала губы. Смеяться почему-то расхотелось.

Кобелина! Судя по удовлетворённому взгляду его уже даже возраст её не смущает. Извращенец!

Маруся же, видимо, только и ждала подходящего момента, чтобы завести разговор с мужчиной, поэтому с небывалым энтузиазмом продолжила.

– Дак, знаете, господин Инквизитор, у меня в соседней деревушке, Золотые Холмы, сестра живёт. Там тоже напасти случаются. Не такие, как у нас, конечно, людей не жрут, не нападают по ночам, а вот скот мрёт только в путь собирай! И незнамо от чего, – пригорюнилась крестьянка. А я заинтересованно навострила ушки.

– Скоро голодать будут. Они ведь этим скотом живут, благодаря ему зарабатывают на столичных рынках, мясо да детёнышей продают. И все ведуны животинские только руками разводят. Говорят, что неизвестная науке болезнь. Сжигают скот от страха заразиться самим, ведь неведомо, перекидывается ли болячка на люд.

– А ведуны ваши не додумались взять ткань умерших животных, чтобы отправить некромантам на магический анализ для определения рода смерти? – вмешалась я в разговор.

То, что некие ведуны абсолютно не смыслят в своем деле, я теперь точно уверена. Дипломированные давно бы отправили образцы в столицу. Или хотя бы Ковену донесли, а те в свою очередь точно бы разобрались в чём дело. Им только и подавай, что новые исследования да эксперименты. А вот была ли у местных ведунов другая причина для того, чтобы они не обратились к Ковену, это уже вопрос другой. И тут следует разобраться.

– Да откуда ж мне ведомо, госпожа, – эмоционально всплеснула руками женщина, белея на глазах. Ой, видимо, я опять состряпала свое фирменное некромантское выражение лица, от которого все в ужас приходят. Даже вон Рантар впечатлился.

– Золотые Холмы, говорите? – пробормотал Инквизитор, отвлекая испуганную женщину от меня. Та ему что-то ответила, но я уже не слушала. Фыркнула, скрестив руки на груди, но мой жест остался незамеченным, ибо эти двое вновь увлеклись беседой.

Так, ладно, пора заканчивать с трапезой. Нужно ещё ночлег устроить и к вылазке на кладбище подготовиться.

– Маруся, вы не могли бы сопроводить меня в комнату для ночлега?

– Конечно, пройдёмте, – нехотя отвлеклась от своего нового увлечения дамочка, – я скоро вернусь, вы пока кушайте, Рантар.

И когда она успела его имя узнать? Не то, чтобы мне было до этого дело…

Крестьянка отвела меня в отдельное от дома помещение, скорее напоминающее времянку, состоящую из двух комнат. Там действительно было всё для того, чтобы гость мог остановиться на ночлег.

Я вошла, намереваясь разложить свои скудные пожитки и подсчитать, сколько и чего у меня осталось для борьбы с нежитью и сколько я израсходовала, но спустя пару минут заметила, что Маруся ещё не ушла и скромно мнётся на пороге.

– Что-то еще? – спросила из вежливости. Признаться, готовит она так, что пальчики оближешь, поэтому грубить было бы верхом невоспитанности с моей стороны. Женщина не спешила отвечать, заламывая пальцы.

– Ну? – поторопила.

– Тут такое дело, госпожа. Деревенька маленькая, – растягивала слова, – приюта для гостей немного. Мой домишко да дом Валофа всегда принимали гостей на постой, но у них сейчас траур, поэтому…

Маруся замолчала, а я так и не могла сообразить, к чему та клонит, продолжая пересчитывать склянки с зельями. Дала время собраться пышечке с мыслями.

Я уже почти и забыла о её присутствии, полностью увлечённая своим делом, когда вновь раздался её робкий голос.

– Госпожа Некромант, – я великодушно отвлеклась от своего дела, – Инквизитор Рантар будет ночевать с вами. В соседней комнате, – выпалила Маруся, а у меня от неожиданности выскользнула колба с зельем, бухнувшись о деревянный пол.

В соседней комнате он ведь даже не поместится! Ни в ширину, ни в высоту!

Взгляд сам собой скакнул на единственную узенькую кровать в этой небольшой комнатушке. Приехали, называется.

Марьяна дэ Лэр

Новость о совместном ночлеге с Инквизитором меня ужаснула. Это на пьяную голову можно отринуть принципы и окунуться, что называется, в омут с головой. А будучи трезвой, я понимала, что с этой громадиной в доспехах у нас ничего общего быть не может. Вот о чём с ним говорить? О бабочках да цветочках, растущих от милости Светлого?

Тёмный упаси!

Ну и была ещё одна причина, которая значилась первой в списке, почему нам нельзя устраивать совместный ночлег – это непонятная тяга к Рантару, которая не подвластна мне. Уж что-что, а понимать, что при одном лишь взгляде на белобрысую гору мышц я теряю свою хваленую выдержку – то ещё удовольствие.

Я – некромантка! Одна из лучших! Я просто обязана контролировать всё, начиная от своего тела и заканчивая ситуацией.

Совместной ночёвке не бывать! Или он ночует на улице, или… А нет другого “или”! Мужик он, в конце концов, или кто? Пусть оправдывает свой брутальный вид и славу “благородного” святого Инквизитора.

Решив не дожидаться возвращения парочки и вновь смотреть на вытянувшуюся моську белобрысого, а потом ещё и выслушивать необоснованные претензии, я быстро собрала все необходимое для расследования на кладбище, и скользнула на задний двор.

Небольшая конюшня встретила меня одобрительным ржанием Ворона.

– Заскучал? – открыла дверцу стойла, и, дождавшись, когда монструозный конь выйдет наружу, запрыгнула в седло. Ворон, вопреки своей обычной общительности, сейчас почему-то помалкивал.

– Обиделся?

Конь лишь пренебрежительно фыркнул, выпуская сгустки дыма из ноздрей. А следом мне пришел мысленный образ-видение говорящего сизого тигра с седлом. Эмоции Ворона, что кружили вокруг этого большого кота были далеки от благожелательных.