Риска Волкова - Жена белого волка

– В замок “Брусничник”, – отозвался мужчина.

Я хмыкнула.

– Интересное название. Ягодное такое…

Все-таки подняла голову, встретившись взглядом с мужчиной. Отчего-то по спине побежали мурашки, и некстати вспомнился наш свадебный поцелуй. Терпкий и острый, хоть и нежеланный.

– Замок был заброшен много лет. Думаю, там будет, чем тебе заняться.

– Даже так? А ты?

– А я уеду, как только оставлю тебя там. О первой брачной ночи речи не идет. Я не насильник, Магретира. Я понимаю, что тебе нужно время, чтобы смириться со всем этим и принять ситуацию такой, какая она есть.

– Маргаррррита! – прорычала я. – Но спасибо за заботу. Очень мило, что ты не хочешь со мной переспать в первый же день знакомства!

Оборотень поморщился, словно от оскомины.

– Я найму тебе учителей. Твоя речь оставляет желать лучшего.

– А от твоей попахивает моим пра-пра-дедушкой, Шарик! – огрызнулась я.

Нешвилл на миг подался вперед, прожигая меня взглядом.

– Ты можешь перестать меня называть этой собачьей кличкой? – рыкнул он. -Уверен, это не сложно.

Усмехнулась.

– Правда? Знаешь, все время забываю твое настоящее имя. Наверное, что-то с памятью случилось от пережитого стресса.

Он фыркнул и откинулся назад на сиденье. Я отвернулась, сосредоточив все свое внимание на местности за окошком экипажа.

Природа напомнила мне Карелию, в которой я побывала однажды с друзьями, но так и не сумела ее понять. Бесконечные камни, не очень высокая растительность, березы и сосны. Здесь было холодно, а свадебное платье, в котором меня тут же потащили в этот “Брусничник” не грело, хоть и было по подолу и воротнику обито мехом. Рыбьим, наверное.

– Нравится Белозерье?

– Белозерье! – усмехнулась я. – Тоже мне, название. Содрали у нас.

– Может, перестанешь щетиниться, как еж, и попытаешься хоть немного успокоиться и послушать?

– А ты собрался мне лекции читать, дедуля? Слушаю и повинуюсь!

Нешвилл тяжело вздохнул.

– С тобой совершенно невозможно нормально разговаривать! Тебе никогда не говорили, что у тебя характер мегеры?

Я лишь дернула плечом.

– А ты сам такое выбрал. Я не рвалась к тебе на твои озера. Так что смирись. Я буду медленно отравлять тебе жизнь. С большим удовольствием.

После дня пути, я порядком устала и стала еще более злее, чем была раньше. И хотя я думала, что мое плохое настроение хуже стать уже в принципе не может, я ошиблась. Потому что замок, к которому причалил наш свадебный катафалк ( прошу прощения – экипаж ), произвел на меня неизгладимое впечатление. Почти такое же, как и его окрестности – сплошь болота. Мы даже нормально подъехать к этой каменной развалине не смогли – карета не проезжала, а лошади били копытами о грязь, сходя с ума в истерическом припадке.

– Дальше пешком, – прокомментировал ситуацию Нешвилл, заправив длинную белоснежную прядь за ухо.

Кажется, этот жест является его привычкой. Он так всегда делает, когда нервничает?

– Р – романтика! – хмыкнула я. – А ничего, что в замке камушки осыпаются? Это так модно у вас, да? Или денег нет на починку?

– Брусничник долгое время пустовал… – попытался оправдаться мой муженек, но я пошла в разнос.

– Ай-ай-ай! Как непредусмотрительно! Затевать свадьбу, когда у тебя финансовые проблемы… Что же мы кушать будем, а? Или, с милой и рай в шалаше?

Нешвилл покачал головой.

– Можешь язвить сколько влезет, Магранита. Финансовых проблем у меня нет. Напротив, я весьма богат. Что же до Брусничника, то долгое время сюда никто не приезжал. Он был никому не нужен из семьи, а продавать я его не хотел – родовое гнездо.

– Вот и сиди в нем сам, индюк! – рыкнула я. – А меня верни назад!

– Не дождешься, – невозмутимо отозвался Нешвилл и протянул мне руку, затянутую в плотную перчатку. –Пойдем.

Кажется, он предлагал идти прямо по воде… Что ж. Я-то справлюсь, если начну тонуть. А вот он?

Руку я его разумеется не взяла. Пусть геройствует в одиночестве.

Мужчина сделал несколько шагов по болоту, но вода доставала ему лишь до щиколоток. Видимо, под водой была тропа, и надо было знать, куда наступать, чтобы пройти по ней.

– Промочу ноги, заболею и умру. Это твоя цель? У вас про антибиотики в вашем средневековье слышали вообще? – пробурчала я, не желая облегчать блохастому гаду задачу.

Нешвилл обернулся, глянул на меня, в нерешительности замершую у воды, и нахмурился. Видимо, возиться со мной больной у него не было никакого желания. Хотя, я конечно же лукавила насчет возможной болезни. Здоровье у меня было отличное. По крайней мере с таким ритмом жизни, как у меня, никакая закалка не сравнится.

И все же оборотень решился на радикальные меры. Просто подошел и подхватил меня на руки. А я была не против. Пусть тащит. Все равно утопить его тут не самая отличная идея. Как я жить-то потом будут? Не с грехом на душе, нет. Я имею ввиду без материальной базы. Так хоть какая-то крыша над головой в перспективе…

Вообще, муж у меня сильный попался. Казалось, что он вообще не ощущал моего веса у себя на руках, хотя перекаченным качком не был. Шел ровно, хоть и осторожно, прежде пробуя прежде ногой опору.

А еще от него вкусно пахло какими-то дикими ягодами и лесом. И волосы у него были красивые… Переливались огненным серебром в лучах закатного солнца…Так. Стоп. О чем это я? Конечно же все это мне только кажется!

Прошло минут двадцать, прежде чем Нешвилл ступил на твердую почву. Замок стоял каменном на островке, поросшим мхом и дикой клюквой, и брусникой. Отсюда, видимо, и было его название.

Когда мужчина осторожно опустил меня на землю, я не удержалась и все же кинулась пробовать ягоды. Хоть какая-то награда за долгую дорогу.

Присела на корточки, собирая красные лесные бусины в ладонь. Отправила в рот, чувствуя горьковато-кислый вкус и вдруг услышала за спиной мягкий смех.

– Что? – фыркнула я, поднимаясь с колен. – Устала с дороги! Кушать хочется, вообще-то, голодранец!

Нешвилл застонал.

– Маргетина! Я уже говорил, что я достаточно обеспечен и…

– Рррр! Рита я! Маргарита!

– Конечно… Пойдем, – выдохнул мужчина, не желая продолжать спор. – В замке должен был остаться сторож… И кухарка Оделла…

Прежде, чем войти внутрь, я задрала голову вверх, осматривая капитальность разрушений, произошедших с этим средневековым строением. Не было одной башни. Вернее, был каменный полуразрушенный остов, словно после бомбежки. Кое-где на верхних этажах осыпалась кладка, и лишь одна часть этого сооружения казалась более-менее надежной. Здесь были видны следы недавнего ремонта. Она была двухэтажной и с остальными развалинами замка она соединялась узким каменным перешейком. Но что такое одна маленькая часть по сравнению со всей остальной загибающейся от ветхости громадиной?