Александр Горбов - Книга пятничных рассказявок. Синий том

– Кто?

– Домовой. Не слышал про нас разве?

– А что на вокзале делаешь? Вы же вроде в обычных домах живете.

– Потерялся, – грустно вздохнул Пафнутий, – пару лет назад мои переезжали. Я тоже с ними думал. На вокзале замешкался и не нашел, на каком поезде они едут. А обратной дороги не знаю. Вот и кукую тут.

Михмих покачал головой.

– Дела.

– Ты поел? Давай развлекать тебя, пока поезд не пришел.

Домовой устроил Михмиху экскурсию по вокзалу. Затем они заглянули в диспетчерскую, где долго пили чай с баранками. Катались на маневровом тепловозе со знакомым машинистом Пафнутия. Посмотрели на город из башенки над вокзальными часами. И заглянули в кабинет начальника вокзала – полить фикус.

– А то засохнет, – пояснил домовой, – про него все забывают.

Наступало утро. Появились первые пассажиры. Сонная уборщица нехотя возюкала шваброй в зале ожидания.

– Быстрее! – домовой заволновался, – идем, там твой поезд подходит.

Они вышли на перрон.

– Слушай, – вдруг оживился Михмих, – а давай я тебя заберу к себе. Чего ты тут маешься?

Домовой опешил.

– Как?

– Да просто. У меня свой дом, сад яблоневый. Коровы нет, уж извини. Семья у меня хорошая, дружная. Поехали. Что ты тут забыл?

Пафнутий всхлипнул.

– Правда?

– Честно-честно.

– Я сейчас!

Домовой бросился в здание вокзала.

Подошел поезд. Михмих показал билет проводнице.

– Заходите, пять минут всего стоим.

– Да-да, сейчас.

Домового всё не было. Снова потерялся? Передумал?

– Проходите, мужчина. Уже отправляемся.

Вздохнув, Михмих прошел в своё купе. С шумом открыл дверь.

На верхней полке сидел улыбающийся Пафнутий и радостно болтал ножками. В руках домовой сжимал горшок с фикусом из кабинета директора.

Старую керосиновую лампу Витёк нашел в сарае. Полез туда за пилой, случайно толкнул старый буфет и чуть не упал под градом древнего хлама. Выбрался наружу весь в пыли, паутине и мусоре. А в руке была она.

– Тьфу ты.

Пытаясь отряхнуться, Витёк смахнул пыль и с лампы.

– П-ш-ш-ш-ш!

Из старинной жестянки повалил дым. И среди черных клубов появилась призрачная верхняя половина кота. Вместо нижней была мутная дымка, заканчивающаяся длинным хвостом.

– Слушаюсь и повинуюсь! – громогласно заявила кошачья пасть.

– Ты кто?

– Я джинн Мурз ибн Коттаб. И ты освободил меня из тысячелетнего плена. Приказывай же, о достойнейший из людей.

– Коттабыч, значит.

Витёк хмыкнул.

– Ну тогда построй мне дворец.

– Прости, о великолепнейший, но я не умею строить дворцы.

– А как насчет богатств?

– Я могу поймать для тебя тысячу мышей, о прекраснейший.

Морда джинна расплылась в счастливой улыбке.

– Разве это богатство?

– Конечно, мой господин. Тысячи котов мечтают о таких сокровищах.

– Хм… Может, ты поесть можешь сделать?

– Пожалуйста!

Перед Витьком появилось блюдо с десятком серых мышей. Каждая была перевязана ленточкой с бантиком.

– Понятно… Ну хоть что-то ты можешь сделать полезное?

Джинн развел лапами.

– Может, хоть почистишь меня? Видишь, испачкался весь.

Коттабыч расплылся в чеширской улыбке.

– Нет ничего легче!

Кошачий джинн выдернул у себя ус и прошептал: «Мяу-тибедух-мур-мур-тибедух».

– А!

Витёк против воли упал на землю. Вытянул вверх правую ногу. И принялся самозабвенно вылизывать себя по-кошачьи.

Ранним утром Ольге позвонили родственники. Она уже и забыла, что где-то в глухой деревне есть тётки, двоюродные сёстры и троюродные бабушки. Когда-то давно, в детстве, она ездила туда с матерью. В памяти сохранились только запах малины, вкус молока, ажурные салфетки на комоде и солнце, щекочущее нос. Она не была в тех краях тысячу лет и даже не задумывалась о родне. А они взяли и позвонили.

– Срочно приезжай, – чуть не кричали из телефона, – баба Настя совсем плохая. Ты просто обязана приехать послезавтра.

Пробурчав что-то невнятное, Ольга закончила разговор. И позвонила матери, узнать, какого лешего ей звонят эти странные люди.

– Баба Настя? – мать долго молчала, тяжело дыша в трубку. – Тебе надо ехать.

– Мама, зачем? Я даже не помню, кто это такая.

– Кроме тебя некому. Мне уже поздно ехать.

– Ничего, что у меня работа? Я не могу вот так всё бросить…

– Она, послезавтра, сказала? Собирайся, я возьму тебе билет.

Мать стояла непробиваемой стеной, настаивая, уговаривая, чуть ли не угрожая. Ольга сдалась.

Вечером, взяв отпуск и побросав в чемодан первое попавшееся, она села в поезд. Чтобы на следующее утро выйти на маленькой станции, за которой сразу же начинался лес.

Платформа была пуста, никто не встречал Ольгу. Забыли? Мама не дозвонилась, чтобы сказать о приезде? За спиной проводница хлопнула дверью вагона, и поезд тронулся – стоянка две минуты.

Ругаясь про себя и проклиная всех родственников, Ольга пошла к маленькому зданию вокзала. Чемодан, попадая колесиками в трещины старого асфальта, вздрагивал испуганным зверем.

Внутри было пусто. На кассе висела бумажка «отошла», а в зале ожидания было слышно, как басом гудит муха, наматывающая круги под потолком. Ольга села на металлическую лавочку и расплакалась.

– Эй, ты, что ли, приехала?

Перед ней появился белобрысый парень, похожий на одуванчик.

– Извини, задержался малёхо, надо было Петровича подбросить.

Не спрашивая, он взял чемодан и понёс к выходу. Там их ждал грязный по самую крышу джип. Парень кивнул Ольге на переднюю дверь, закинул багаж и уселся за руль.

– Долго ждала? Это хорошо, что ты приехала. Баба Настя каждый день о тебе спрашивает. Мы сейчас быстро, к обеду приедем…

Он говорил без остановки, не давая вставить даже слово. При этом успевал крутить руль, смотреть на дорогу и кидать на девушку смешливые взгляды. Ольга немного дулась на парня за опоздание, демонстративно молчала и смотрела в окно. А там проносились огромные вековые сосны, мелькали редкие березы, яркими всполохами горели цветы на обочине.

– Почти на месте. Добро пожаловать в Утренние Выселки.

Ольга ожидала увидеть деревеньку с покосившимися домишками. Но за поворотом открылся вид на вполне современный поселок: кирпичные коттеджи, чистые улочки, ажурные кованые заборчики, охраняющие вишнёвые сады.

– Известное дело, – словно угадав её мысли, хмыкнул водитель, – мы большое дело делаем. Считай, для половины страны.

Девушка поморщилась.

– Для целой половины? Всей деревней?

– Зря не веришь. Баба Настя тебе потом всё объяснит.

Машина остановилась около дома с голубым крыльцом. По небесному фону танцевали яркие, похожие на павлинов, петухи.

– Приехали.

Навстречу им уже спешила старушка. Сухонькая, сгорбленная, но подвижная, как ртуть, со смешливым лицом под платочком на седых кудрях.