Александр Горбов - Книга пятничных рассказявок. Синий том

– Муж мой, покойный. Красная стража, может, слышал? До капитана дослужился. Ох и любил выпить подлец. Может, и пожил бы еще, если бы не злоупотреблял.

Ведьмак залпом допил кипяток из кружки, показавшийся сейчас ледяным, и встал, собираясь уходить.

– Спасибо за гостеприимство. Скорее всего, тут и правда нет никаких оборотней. Так и передать лесорубам?

Взгляд старухи стал из насмешливого суровым.

– Пусть не переходят Серую речку, тогда и оборотни мерещиться не будут. А коли будут лес валить за ней – сами виноваты. Места там дикие, волков много.

Седой кивнул и вышел. Закрывая дверь, он услышал, как облегченно вздыхает девица.

Ночевать ведьмак устроился под старым дубом. Смотря в огонь, охотник на нечисть корил себя последними словами. Как можно было брать заказ у лесорубов? Ведь именно из этих мест набиралась Красная стража – телохранители князя Дивьежского и мастера лесной войны, – наводившая ужас своими засадами, ночными вылазками и беспрецедентной жестокостью. Их символами были красные шапероны и знамя, с которого скалил пасть красноглазый волк. По углам шептались, что они оборотни, взятые князем под руку в обмен на кровавую клятву верности.

Ведьмак поёжился. С одним оборотнем он бы справился. Даже с двумя, если это старая волчица и щенок. Но что делать со сворой, которая бросится в погоню? Да и за что их убивать? Легче объяснить дровосекам, что пересекать границу древнего леса смертельно опасно. И что не надо цепляться к местным, носящим на голове красные головные уборы, родовой знак местного клана оборотней.

Показалось, из дальних кустов на него смотрят две пары жёлтых волчьих глаз. Мгновение, и они бесшумно исчезли. Мужчина завернулся в плащ и прикрыл глаза. Рукоять серебряного меча холодила ладонь, охраняя засыпающего хозяина.

Он проснулся с рассветом. Рыхлый серый туман плыл над поляной. Рядом с потухшим костром стояла корзинка, где под вышитым платком прятались пирожки с капустой. А рядом лежал пучок зверобоя – лучшего зелья, чтобы отпугнуть оборотня. Или облегчить приступ наследственной ликантропии у девушки, ещё не умеющей её контролировать.

Лев Васильев обожал фотографировать львов. Каждый год он брал отпуск и отправлялся в Африку снимать своих тезок. В этом году выбор пал на Танзанию. Десять дней он провел в резервации с невыговариваемым названием Нгоронгоро. Обгорел, отравился местной пищей, чуть не попал под копыта стада зебр, но был доволен по уши. Десяток «флешек» с тысячами снимков на дне сумки ждали своего часа, когда в холодной зимней России он будет пить горячий чай и вспоминать африканские приключения.

Но всё однажды заканчивается. И вот уже проводник, с кожей цвета горького шоколада, вез его обратно в цивилизацию.

– Через Ндонго поедем, масса. Быстрее будет.

Проводник улыбнулся, показав ослепительно белые зубы, и крутанул руль. Через час тряски по грунтовой дороге они выехали на ровное, как стол, плато. Лев ахнул.

Равнина была уставлена огромными белыми чашами. Словно гигантские параболические антенны смотрели в африканское небо: то ли слушая вой дальнего космоса, то ли передавая туда послание инопланетному разуму.

– Что это, Вакеса? Радиотелескоп?

– Нет, масса. Это солнечный собиральщик.

– Как?

– Солнце собирает. У нас его много.

Они подъехали уже совсем близко. Лев рассмотрел, как по прозрачному шлангу, тянущемуся от дна «тарелки», в большие баллоны перетекает светящаяся жидкость.

– И что вы с ним делаете?

Вакеса пожал плечами.

– На экспорт отправляем. А уже вы, русские, его с самолетов распыляете. Чтобы хорошо и тепло было.

Лев присмотрелся. Командовал группой чернокожих рабочих бородатый мужик в майке с надписью «гражданская оборона». Типичный такой российский прораб, матерящийся и мечтающий о холодном пиве.

«Это консервы, – подумал Лев, – я отравился, лежу в местной больнице и брежу. Сейчас появится врач, и, значит, мне повезло и больница хорошая. Или медведь с балалайкой – тогда я попал к местному знахарю и, вероятно, помру от антисанитарии».

Ни врач, ни медведь не появились. Зато на дороге возникла огненно-рыжая девица в камуфляже и властным движением руки остановила машину.

– Эй, Вакеса, я тебе сколько раз говорила не возить здесь туристов?

Лев смотрел на незнакомку во все глаза и чувствовал, что попался.

(Камера отъезжает, давая общий план. Вдалеке появляются многочисленные пикапы. Вооруженные люди бандитской наружности беспорядочно стреляют в сторону солнечных собиральщиков.

Дальше идут взрывы, стрельба, погоня на машинах. Оставшиеся в одиночестве Лев и Рыжая пробираются через резервацию Нгоронгоро к цивилизации. Много красивых видов африканской природы, львы, стада зебр.

Спасение слоненка от браконьеров. Побег от погони. Заплыв через реку, полную крокодилов. Львы спасают героев, нападая на бандитов. Между Львом и Рыжей начинают завязываться отношения. Красной нитью через фильм проходит образ жаркого солнца, царящего над африканскими равнинами.

Снова погоня. В самый напряженный момент приходит спасение в виде Вежливых людей. Последний кадр: военный самолет. Рыжая спит на плече Льва. Камера отъезжает назад. Грузовой отсек заставлен большими полупрозрачными канистрами, полными теплого солнца. Самолет летит в Россию.)

Морская ведьма Урсула залезла с ногами в любимое кресло и налила себе чая из водорослей. Но послеобеденную минутку спокойствия грубо прервали.

– Якорь мне в ухо! Ты дома, селёдка тухлая?

От хриплого прокуренного голоса дрожали стёкла и фарфоровые слоники на серванте. Ведьма тяжело вздохнула, отставила чашку и крикнула:

– Дома, открыто!

Хлопнула дверь, и в комнату вплыла русалочка. Милое, чудесное создание, с большими наивными глазами.

– Здорово, килька волосатая, – пробасила гостья, – семь футов тебе под килем и мачту потолще.

Урсула закатила глаза и опять вздохнула. За годы знакомства она так и не смогла привыкнуть к контрасту ангельской внешности и манере разговаривать.

– В общем, это, – русалочка запнулась и покраснела, – триста акул мне в глотку, по делу я к тебе.

Хозяйка махнула рукой.

– Успеешь. Садись чай пить. И пироженку бери, сама пекла.

Чаёвничали молча. Русалочка мрачно сидела над чашкой, с хмурым видом жуя печенье. А ведьма отдыхала от гомона клиенток своего салона «ногтевого сервиса».

– Так что ты хотела?

Хозяйка отставила пустую тарелочку с крошками от пирожного и улыбнулась.

– Ноги хочу, три тысячи каракатиц мне на хвост.

– Зачем? – ведьма удивленно подняла тонкие выщипанные брови.

– Влюбилась, – шмыгнула носом русалочка, – камбала я дохлая.