Купава Огинская - Жена Болотного царя

– Но это все поправимо, – как ни в чем не бывало продолжил Арис. – Именно в это время, всего в четырех милях на юго-запад от этого лагеря, дочь Болотного царя идет прямо к очагу наболотника.

– Наболотника?

– Хищная болотная трава, – терпеливо пояснил маг. – Смерть в ее объятиях долга и мучительна. Наболотник любит свежее мясо и предпочитает оставлять свою пищу живой.

Я содрогнулась.

– И я должна ей посочувствовать? Утешиться тем, что меня всего лишь утопят, а ее съедят заживо?

– Нет. Ты должна ее спасти.

– Что?! – вскинулась я, но тут же опомнилась и плотно сжала губы, с ужасом прислушиваясь к мирным звукам ночи. Маг сокрушенно поцокал языком, опечаленный моей глупой импульсивностью.

На этот раз обошлось. Надсмотрщики мои то ли ничего не услышали, то ли просто поленились проверять, что у меня случилось…

Прошло не меньше минуты, прежде чем Арис заговорил вновь.

– Только так ты сможешь попасть к болотникам. Спасешь их царевну и выведешь ее к отцу, что должен был уже лично отправиться на поиски. Попытайся расположить ее к себе, девочка доверчивая, трудностей с этим возникнуть не должно. – Маг с заминкой добавил: – Когда вас найдут, расскажешь, кто ты и откуда. Скажешь, что тебе чудом удалось сбежать из лагеря, когда на него напала голодная нечисть. Что тебя хотели принести в жертву Болотному царю – он не любит, когда во имя его убивают, вероятно, пожалеет тебя. Еще скажешь, что идти тебе некуда…

Это был самый натуральный инструктаж. У Ариса даже голос изменился, когда он начал раздавать мне приказания, – сделался властным, сухим и совершенно неприятным.

– И ни слова не скажешь обо мне, поняла?

– Отчего же?

– У меня… сложные отношения с местными жителями. Если они узнают, кто тебе помог, убьют на месте.

– Ха…

О том, что мне нужно любым способом попасть в дом Болотного царя, втереться к нему в доверие и выкрасть некий кристалл, благоговейно названный магом Сердцем Топи, я слушала очень внимательно, не перебивая.

– Если тебе удастся, – закончил свой монолог Арис щедрым обещанием, – и ты достанешь для меня Сердце, я помогу тебе вернуть трон и наказать убийцу твоей семьи.

– Поможете? – усмехнулась я. – Орден отказал нам в помощи, ваши старейшины не пожелали идти против Пламенеющего ублюдка…

– Разве принцессе подобает так выражаться? – с укором спросил Арис и был мною проигнорирован.

– Они отказались помогать и наложили запрет на магов… – попыталась продолжить я, но была прервана резким:

– Не стоит думать, будто я не в курсе. Я знаю.

– Тогда вы должны знать, что ждет ослушавшегося. Не говоря уже о том, что одного мага, каким бы сильным он ни был, недостаточно для того, чтобы победить Аратана и его ведовок.

– Знаю, – спокойно отозвался маг. – Но если у меня будет Сердце, ничто не станет мне помехой. Я возведу тебя на трон.

Никогда я не желала править. Корону должен был принять брат, ему надлежало сменить отца, это было его бремя… Но сейчас, услышав обещание мага, кровь моя закипела.

Я хотела мести больше всего на свете. Даже если после корону из рук Хранителя мне придется принять самой.

С трудом подавив рвущиеся с губ слова согласия – согласия на все что угодно, лишь бы голова Пламенеющего оказалась у моих ног, – я медленно спросила:

– И я должна поверить вам на слово? – Если я чему-то и научилась за свою короткую жизнь, так это быть осторожной… по крайней мере, мне так казалось.

– Клятва тебя устроит? – деловито спросил маг.

– Я ни в чем клясться не буду, – предупредила его на всякий случай и очень удивилась, когда Арис рассмеялся.

– О, я не запуганная семнадцатилетняя девчонка. Я доверчив, мне будет достаточно лишь твоего слова… Твоему слову ведь можно верить?

Вместо ответа я мрачно сообщила:

– Мне восемнадцать.

Уже три дня как восемнадцать.

Он не уделил этому факту никакого внимания.

Легко произнес слова клятвы… слишком легко, на одно мгновение я даже усомнилась в их силе. Хотя особого выбора у меня все равно не было, как и времени все обдумать.

Веревки, сдерживавшие меня, лопнули, даря свободу. И ровно в то самое мгновение от костра послышался душераздирающий крик.

– Что… – выдохнула я, опасливо вглядываясь в неспокойные отсветы костра. Подняться на ноги удалось с трудом.

– Нападение нечисти, чтобы твоя легенда была правдоподобной, – ответил на незаданный вопрос маг. – Ты же не думаешь, что твоим словам безоговорочно поверят, не утрудив себя их проверить?

Я хотела честно признаться, что еще ни о чем не думала, что все мои силы уходили на сдерживание эмоций.

Долгие дни я укрывалась от мира равнодушием, но лишь сейчас поняла, как тяжело мне это давалось, сколько энергии уходило на то, чтобы прятаться в этой холодной безучастности от своего горя и всех своих страхов. Безнадежность моего положения скрепляла стенки спасительного кокона, но надежда на спасение… надежда на отмщение сделала их уязвимыми.

Стена трещала, казалось, я слышу, как она хрустит, не в силах сдержать мои чувства.

Я оживала, но как же не вовремя.

– Беги, – поторопил меня Арис.

– Подождите, но как мне с вами связаться? – Медленно и трусливо пятясь назад, подальше от страшного пиршества, звуки которого холодной волной проходились по телу, я беспомощно дрожала в темноте. Непроглядная, эта ночь хорошо подходила для смерти, но никак не для чудесного спасения.

– Я сам с тобой свяжусь, – пообещал маг. – Поспеши. Если девочка умрет, наш план провалится.

Я почувствовала как что-то невидимое толкнуло меня в плечо, поторапливая и направляя.

***

Я бежала… а что еще мне оставалось делать?

Бежала, утопая по щиколотку в холодной воде, раня ноги осокой и стараясь не думать о том, что где-то здесь, возможно всего в шаге от меня, мелководье обрывается в бездонную пропасть Черноводной реки – главной, самой широкой, самой глубокой и самой непредсказуемой реки топей.

Если верить сплетням, Черноводная, исток которой находился где-то среди далеких высоких гор, каким-то чудом проходила по территориям Болотного царя, не потерявшись в топях, бережно выносила свои воды людям и тянулась до самого восточного моря, за неспокойный нрав и частые шторма зовущегося Диким.

Бежала, не видя ничего вокруг, боясь споткнуться и упасть или налететь на дерево… или на что-нибудь похуже. Что-то живое, хотя бы условно, и голодное.

Боялась, что давно сбилась с курса, что не смогу найти ни наболотник, ни царевну… но все равно бежала.

Оскальзываясь, свалившись пару раз в холодную воду, разодрав рукав платья, а вместе с ним и руку какой-то корягой, спрятанной в воде: поднявшейся и затопившей все окрестности по случаю весны, да так до сих пор не вернувшейся в свои границы… Я позабыла про боль, не чувствовала холода, почти не ощущала своего тела.