Мирослава Туа - АпДаун

Понимая, что выбора у него действительно нет, Кортес картинно накрыл руками лицо в драматичном стоне.

И тут случилось чудо! Менеджер находчиво щелкнула пальцами и хитроумно ему предложила:

– Хочешь, принесу еще журнальчиков? У меня осталось несколько раритетных номеров…

Поспешно закивав головой, как китайский болванчик, Кортес аж запрыгал на стуле и на радостях превратился в свою детскую форму.

И слава богу, а то находиться рядом с ним во взрослой в таком состоянии было слишком постыдно.

В руках появившаяся Анаэль с чисто женской невозмутимостью несла толстую пачку старых Playboy-ев. Подняв ее, она гордо потрясла ею в воздухе – в ответ послышались сдавленные звуки восторга и последовавший за этим глухой удар. По своему богатому личному опыту менеджер знала, что так глупые людишки обычно теряют сознание от пережитого ими счастья или инфаркта.

Табрис присела рядом с тельцем Кортеса и, чисто на всякий случай, приложила к его губам маленькое зеркальце.

– Летальный исход исключен, отруб доказан. – сухо, по-медицински, констатировала она и встала. – Зажигает с обожаемыми им моделями и актрисами второсортных латиноамериканских сериалов.

Анаэль присела следом. Зажала ему нос. Она ни во что не верила, пока самолично в этом не убедится.

– Точно, жив еще. – растягивая слова, с каким-то садистским выражением на лице, произнесла она, – Смотри-ка, воздухом пытается затянутся… И все-таки надо бы его оперативненько привести в чувство.

Тут Табрис не сдержалась – присвистнула – Анаэль выбрала для этого чересчур крайние методы.

– Да хватит ему практиковать дыхание рот в рот, он же блефует! – оттолкнула она склонившуюся демонессу, так как видела дергающиеся веки Кортеса.

– Ой, да ладно, так и скажи, что сама хочешь, стесняшка – подколола ее Анаэль и изобразила поцелуй пухлыми губами.

– Чего-о?! – тут же взвинтилась Табрис.

– Ну, раз уж мне не даешь и сама не хочешь – найди ему перец или спирт какой… Хотя, можно просто подсчитать во сколько ему обойдется сломанный стул.

В следующую секунду ее словно заморозило, послышались тихие сдавленные слова:

– Я его чувствую, он идет…

В дверь постучали.

Кортеса сразу все бросили. Он фишку просек и, открыв глаза, уже во взрослой форме резво вскочил на ноги.

Ангелица замерла в нерешительности. Обычно она бросалась расклеивать на стены противопожарные заклинания – на случай ежели гостем окажется босс начальницы – он иногда навещал их и составлял отчеты для Нижней Земли, – но то дома, а тут офис – что, если это пожаловали обычные люди?

– Да давай уже открывай резче! – поторопил ее Кортес в предвкушении событий.

Однако шустрее у двери первой оказалась Анаэль, приняв в любом случае стопроцентно беспроигрышное решение – обнажив свое необъятное декольте.

Как она открыла дверь – потянуло прелым, тяжелым, даже слегка удушающим запахом (хотя, может так показалось только Табрис) – это пришел бывший начальник Анаэль, которого за глаза она называла “Дьяволосус Дамбасович”.

Его в обеих Землях разыскивала полиция, а тут он вообще находился нелегально. Каждый раз, приходя к ним, он начинал заурядный спич о том, как у него все клево и какое у него море классных планов, например, супер сделки с очередной партией свежеиспеченных знаменитостей, идея пропаганды умеренного сатанизма и всеобщего невоздержания. На этот раз он парил демонессе мозг созданием собственной фирмы “Мирупокоя” (чьим негласным девизом стало бы: «Деньги – на первое, клиент – на последнее») и просил наличные взаймы. Надо ли говорить, что с Анаэль – умной скупердяйкой – ничего у него так и не вышло.

После того как за расстроенным Дамбасовичем захлопнулась дверь, Табрис задала начальнице всего один интересующий ее вопрос:

– Слушай, – обратилась она к Анаэль, – мне вот какой момент все покоя не дает – у вас – демонов – взаправду Дьявол Нижней Землей правит?

– Да фиг его знает. – беспечно бросила демонесса, – У нас его аналогов – завались, хрен поймешь кто там «тот самый».

– Поня-я-тно… – протянула ангелица, от удивления задрав брови вверх и задумчиво скосив глаза вбок, словно ненароком узнала важную вражескую информацию.

– Только это секрет. – мрачно ткнула в нее пальцем Анаэль. – Реально, никому чтоб ни слова, а то убью нахрен.

Через секунду от нее последовал вопрос аналогичного содержания:

– А ты же ангел, да, значит Бог – тот самый единственный, вас создавший, реально существует?

– Не знаю… – отвлеченно ответила ангелица. – Никто из нас его никогда не видел.

Повисла неловкая пауза. Дабы хоть чем-то забить эфир, Анаэль многозначительно у-умкнула в ответ, после чего наказала приглашать в офис клиента, а сама отлучилась.

Впрочем, отлучилась она ненадолго. Только ангелица отписала заказчику, расслабленно откинулась на спинку кресла, как из двери появилась демонесса со своей распущенной копной непослушных смольно-черных локонов, густой подводкой, акцентно подчеркивающей разрез миндалевидно-зеленых, как у кошки, глаз, и в обтягивающем красном платье на высоченных шпильках, совершенно ненужных с ее и без того большим ростом.

– Отдыхаешь? – ехидно осведомилась Анаэль.

– Нет, сосредотачиваюсь. – прозвучал в таком же духе ответ. – Не кажется, что ты слегка переусердствовала с презентабельностью? – Табрис крутанулась в кресле и, отвернувшись, принялась разглаживать недельные замятины на широких брюках (ну да, сейчас ей стало немного стыдно за свой внешний вид, ну так, самую малость).

– В самый раз! – демонесса контрольно натянула край платья пониже.

В глаза бросился идеальный маникюр с лаком цвета свежей крови.

***

Как и было оговорено в письме, звонок в дверь офиса раздался ровно в пять часов дня и ни секундой позже.

В этом году Анаэль пожалела своих подопечных и позволила сменить ударный death тон звонка на выбранный репертуар Табрис (вот уж и спорьте что лучше – патриотические рвения демона или разыгравшаяся фантазия ангела…). Кортес тогда поныл между делом, но его быстро успокоили, сказав, что следующий год, мол, будет за ним (ага, как же, кто ж ему даст-то!).

Табрис выдернула из ослабевших рук Кортеса коробочку с дурианом – так он коротал свободное время. Он, наверное, был единственным существом во всех Землях, кто балдел с этого запаха – для него он был, как для кота валерьянка.

– Хватит тебе уже! – сурово бросила она и затянулась сама. Сморщилась от нестерпимой, зато крайне отрезвляющей вони. – У нас клиент. Иди лучше открой.

Кортес послушно, можно даже сказать машинально, направился к двери.

И лучше бы Табрис его не посылала – последствия нюхательной терапии часто выходили боком всем, кто оказывался с ним рядом.