Екатерина Неженцева - Дары Дионаи

К слову, Эймира парень не любил и старался во всех словах отшельника найти ошибку. Связанно это было всё с той же некромантией, которая словно верный пёс тянулась к древнему магу с момента их первой встречи. Такого прежде никогда не происходило, разве что в момент призыва нежити и призраков – лишь в этом случае магия с такой радостью куда-то устремлялась. Соответственно Дамиана это ужасно раздражало, как и поведение их временного учителя. Он вёл себя со своими учениками так, будто те несмышлёные младенцы или идиоты.

Только в этот раз, Эймир не дал возможности парню развить мысль о своей неприязни, поскольку прекрасно знал, отчего де Морт так на него реагирует. Точно такая же реакция была у Грега, когда отшельник постоянно воздействовал на источник парня с целью сделать того сильнее. Ничего. Это пройдёт со временем и де Морт поймёт, почему его настолько бесил учитель. А вот Лиру надо было лечить и срочно, потому что у неё осталось не так много времени до конца обучения.

Усмехнувшись, Эймир всё-таки ушёл, оставляя хмурого Дамиана, сверлить задумчивым взглядом девушку.

***

Бросив очередной затравленный взгляд на парня, я сделала шаг в сторону, в попытке его обойти. Хвала Дионае, де Морт в отличие от учителя не пытался приблизиться, а держался от меня на расстоянии. Но его явно обеспокоили слова Эймира, иначе с чего бы он вдруг начал задавать вопросы?

– О каких занятиях говорил учитель?

Голос Дамиана, как всегда, не выражал ни одной эмоции. К этому я не сразу привыкла, и к его выражению лица, которое не менялось, тоже. Порой казалось, что ему наплевать на всех вокруг, до того вымороженным он был. Но позже нам рассказали с какими проблемами сталкиваются некроманты и объяснили, почему тем нельзя проявлять бурных эмоций.

Я даже пожалела парня, всё же ему приходилось постоянно контролировать своё эмоциональное состояние. Хотя, вроде Дамиан говорил, что уже может полностью управлять своим даром, но привычка изображать мраморную статую осталась.

– Не знаю. Только что назначили какие-то дополнительные, – мои слова прозвучали очень тихо.

Ничего не могла поделать. Просто не считая самочувствия, я внезапно сильно засмущалась. Ответила и всё же попыталась обойти парня, но тот сделал шаг, преградив путь, отчего моё лицо встретилось с тёмным пиджаком из очень дорогой ткани. Вот только даже мысли о качестве материала, не спасли меня от нового приступа, который в этот раз закончился закономерным падением в обморок.

Последнее, что я услышала, это гневный окрик Эймира. Ругался учитель на Дамиана, и мне очень хотелось попросить не кричать на парня, но сознание решило, что пора отправить меня мир грёз.

А грёзы были странными. Там меня на руках носил Эймир, он же укладывал в постель, после чего отпаивал какими-то зельями. Я слушала шипение мужчины, который ругал малолетних идиотов, возомнивших себя самыми умными, и удивлялась. В первую очередь удивляло меня то, что жжение внутри исчезло. Именно поэтому я решила, что всё происходящее, обычный бред бурной фантазии.

Но слишком реальными были ощущения от прикосновения тёплых сильных рук, которые стягивали с меня жакет, а затем пытались расстегнуть рубашку. Наверное, по этой причине я усердно отбивалась и бормотала, что-то в стиле: «Все мужики козлы». В нормальном состоянии, никогда не позволила бы себе подобных выражений. Ведь я примерная скромная девочка!

Закончилось тем, что мои руки надёжно зафиксировали магией. Следом смертью храбрых погибла рубашка – я слышала, как застучали пуговицы по полу. После чего тёплая мужская ладонь легла на солнечное сплетение, и мне показалось, что по венам побежала лава.

Я кричала, вырывалась, и умоляла убить меня, чтобы прекратить все мучения. Помню, даже проклинала Эймира, а затем обещала, что сделаю всё, чего он захочет. На это мужчина хмыкнул и пообещал запомнить мои слова, но боль не прекращалась. Она постепенно добралась до моего шрама, и я поняла, что это было лишь начало. Не знаю, как я выжила и не свихнулась от боли. Было ощущение, что кто-то выворачивает мою душу наизнанку и при этом постоянно режет тупым ножом тело изнутри.

Всё о чём я могла тогда мечтать – потерять сознание, уплыть в темноту и никогда оттуда не возвращаться. Только тихий настойчивый голос Эймира не позволял мне этого сделать. Он постоянно звал меня, уговаривал, угрожал, обещал, что скоро всё пройдёт. Но когда я наконец-то смогла отмахнуться от его навязчивого голоса, появился другой, который нагло зашипел мне прямо в ухо:

– Борись! Неужели тебе так нравится быть калекой и вызывать у всех только жалость, Лира?

Вот за эти слова захотелось ударить Дамиана. Не знаю, когда он тут появился, но разозлилась я на него ужасно. Как он может говорить нечто подобное? Да откуда ему знать, каково это жить, осознавая, что ты мог стать невероятно сильным магом. Ведь я творила настоящие чудеса, была самой сильной из детей в храме! Я помню Эймира, который приходил в храм и внимательно наблюдал за мной. Слышала, как отшельник в разговоре с верховной жрицей говорил, что я самый одарённый ребёнок. На меня возлагали большие надежды.

Нравится быть калекой, говорит он? Только никто и никогда не поймёт, насколько это ужасно, однажды открыть глаза и ощутить внутри дыру там, где её не должно быть. Жуткую пустоту, которая разъедает тебя, превращая само желание жить в тлен. А при этом постоянно чувствовать внутри магию. То, как она старается выбраться наружу, но не находит выхода и начинает сводить с ума.

Я каждый день молила богиню о смерти в течение пяти лет, пока меня пытались излечить. Ежедневно испытывала лишь боль и страх, когда появлялся Эймир, и они с верховной жрицей старались восстановить потоки. Они считали, что я сплю и ничего не помню. Но на калек все чары действуют иначе!

Первый месяц мне запомнился чётче остальных, поскольку тогда Эймир искал чары, способные отправить меня в беспамятство. Ведь тогда я ещё жаловалась. А вот потом замолчала. В тот день, когда поняла, насколько всё бессмысленно и новые чары приносят с собой только новый виток боли. И сейчас Дамиан решил помочь отшельнику вновь устроить свои опыты, чтобы погрузить меня в очередную бездну боли.

Как же я ненавидела их в тот момент! Настолько, что от всей души желала этим гадким магам мучительной смерти.

Очередная вспышка ослепляющей боли, отвлекла меня от ужасных воспоминаний и мыслей. А следом послышался голос Дамиана:

– Держись, сейчас будет очень больно, но потом станет легче. Я обещаю, что мы обязательно сходим на свидание. А ещё возьму тебя с собой в объединённые королевства и покажу, как там красиво зимой. Только вытерпи, умоляю.

От такой речи, я на мгновение забыла о боли. Вот это самомнение! Кто сказал, что мне нужны его королевства и свидания? Правда, отчего-то вдруг стало очень приятно. Получается, я всё же нравлюсь парню, раз он такое обещает? Мне казалось, что он испытывает ко мне только жалость, поэтому и защищает. Но додумать мне не удалось.