Ирина Дынина - Босиком по битым стеклам. Сиротка из Больших гулек

– Зачем мне это? – продолжал недоумевать Синтариэль, чувствуя в предложение аристократов какой-то подвох.

– Поговаривают, что жестокосердная девица довела до самоубийства не одного несчастного – печально произнёс де Броэ – Вот и мой драгоценный друг пал жертвой её чар. Видите – его сердце разбито! – и де Броэ сильно наступил на ногу несчастного шевалье. Д, Алье сдержал крик, но болезненный стон вырвался из его груди, а глаза наполнились слезами.

Эльф проникся – новый знакомец выглядел несчастным, а девица, определённо, заслуживала хорошего урока! К тому же, так приятно иметь дело с девственницами. В особенности, если девственница ещё и красотка!

– Хорошо. – легко согласился эльф – Девица потеряет голову, покинет отчий дом и позабудет всех, кого любила раньше. Если я выиграю это пари, а я его, несомненно, выиграю..

– Ты только выиграй! – взмолился шевалье, чувствуя, что гнев маркиза, вскорости обрушится на их головы.

– Если я выиграю – самыми краешками губ усмехнулся самоуверенный эльф, решив позабавиться за счёт смертных – То, вы, господа, проедете нагишом по улицам этого городишки и споёте самые похабные куплеты, которые знаете!

Глаза шевалье победно сверкнули – пара кувшинов вина, и он не только споёт, но и станцует! Он согласен! Эльфу осталось выиграть и песнопения ему обеспечены!

– А если выиграем мы – мрачно продолжил виконт де Броэ – То по городу проедетесь вы, милостивый государь и, кроме куплетов, отымеете самую страшную девицу из местного борделя!

– Это невозможно! – высокомерно рассмеялся эльф – Мне, Синтариэлю Виалю, пользовать публичную девку? Фи!

– Хм.. – виконта больше волновало сохранение фамильной чести – Значит, перспектива петь похабные куплеты голышом, верхом на лошади, милорда не смущает?

– Ничуть! – обольстительно улыбнулся эльф – У меня красивое тело и великолепный голос. Думаю, жители Льуежа никогда не забудут подобного зрелища!

– Надо думать! – шевалье окончательно захмелел и плотоядно поглядывал на грудастую подавальщицу.

– Жаль, но они будут лишены этого удовольствия. – с показным сожалением, эльф развёл руками – Девица падёт к моим ногам, а вы господа можете начинать раздеваться и разучивать похабные песенки.

Сговорившись, новые знакомые продолжили веселье. Почему бы и не покутить? За всё платили перворождённый и господин маркиз и к тому же, эльф твёрдо обещал, что к моменту пробуждения юного маркиза, бастард герцога окажется соблазнён и увезён из города.

И вино полилось рекой..

*

Елена беспокойно зашевелилась во сне – словно издалека ей слышались грохочущие раскаты грома. Вероятно, на сонный город надвигалась гроза, но девушка слишком устала для того, чтобы прервать свой сон из-за подобного пустяка. Грозы она не боялась и могла спокойно спать, наслаждаясь шумом дождя, стегающего тугими струями по деревянным ставням. Да, в дверных проёмах не было стекла – слишком уж это дорогое удовольствие, но хозяин постоялого двора «Петух и корона» надеялся на то, что когда-нибудь у него станет достаточно денег для того, чтобы застеклить окна хотя бы в комнатах, предназначенных для состоятельных господ. А, пока – деревянные ставни. Тепло, практично и уютно!

Проснулась вчерашняя сиротка, а ныне – непонятно кто, в хорошем расположении духа – она великолепно выспалась и безбожно продрыхла целую ночь. Ни тебе пожаров, ни наводнений, и отравители не ломились к ней в комнату, тряся кувшинами с ядовитым содержимым!

Чудное летнее утро! Рань несусветная, а она уже на ногах!

Где-то громко заорал петух, ему ответил второй, затем – третий.. Заблеяла коза, заверещал поросёнок и чей-то незнакомый, но сочный, мужской голос пообещал повыдёргивать ноги неведомому Пьермо, бросившему посреди двора бесхозные грабли.

Завернувшись в просторную ночную рубаху-балахон и позёвывая от полноты чувств, Елена распахнула ставни и высунулась в окно, с любопытством рассматривая постоялый двор в высоты второго, «господского» уровня.

Мир зеленел листвой, сверкал лужами и радовал свежестью – ночной ливень смыл смрад и грязь большого города в сточные канавы и пока что, мерзкие запахи не тревожили тонкого обоняния молодой девушки.

– Деревня! – пренебрежительно фыркнула Елена, тоскуя о комфортном санузле – Эх! Житие мое…

И тут, словно свежим, прохладным ветерком повеяло..

До заспанной девицы донёсся тонкий аромат изысканных духов. Девушка замерла, втянув ноздрями приятный запах и уже более осмысленно и глубже высунулась из окошка.

«Французские» – подумалось ей почему-то.

Кроме аромата, затронувшего чувствительный нос девицы, до её ушей донеслась тихая и печальная мелодия, незнакомая, но безумно красивая.

Словно зачарованная, Елена вылезла на подоконник и уселась на нём, наплевав на правила приличия, наслаждаясь каждым мгновением, каждым звуком, каждой нотой волшебной мелодии.

И даже Лулу, поспешившая проверить состояние подопечной, замерла на пороге комнаты, заворожённая звуками лютни.

– Эльфы? – в недоумении спросила сама себя сотрудница службы безопасности герцогства – Эльфы!

Эльфы, перворождённые, редко наезжали в Ангору. Они вообще нечасто покидали свои благословенные леса на Западе Татианы, материка на котором, собственно и была расположена Ангора и Западный Эльфийский лес, презирая общество короткоухих и мало живущих. Лишь очень большие деньги, или же, семейные дела, могли заставить лесных отшельников осчастливить своим появлением поселения людей.

И, вот, эльф здесь. Здесь, в Льуеже. Играет на лютне!

И поёт!

Как водится, первыми жертвами эльфийской неотразимости, пали женщины – то там, то тут, во дворе появились застывшие женские фигурки, зачарованные чудными звуками.

Женщины самых разных возрастов и сословий – от юных, едва созревших, до седовласых матрон, вкушали прекрасное.

Елена не стала исключением, решив не выбиваться из толпы.

Музыка, сама по себе, явилась оружием массового поражения, а уж когда эльф запел..

Прекрасный, низкий мужской голос пел о любви… О невозможной любви между вечно живущим эльфом и человеческой девушкой, сбежавшей из отчего дома ради любимого. Сладка и коротка была эта любовь! Эльфы не способны хранить верность, и прекрасный возлюбленный вскоре покинул несчастную, а она, не выдержав мук разлуки, бросилась с обрыва в глубокий омут. И – утонула!

Очень красивая и печальная история!

Лулу застонала от полноты чувств – она представила себя той самой девицей и уже вознамерилась бежать с постоялого двора в поисках омута. Глаза шпионки увлажнились – песня ложилась ей на сердце, увлекая и затаскивая в бездонную чувственную бездну… В этот миг Лулу осознала, что пойдет за певцом куда угодно – хоть на ближайший сеновал, хоть в далёкий Западный лес, лишь бы сладкие губы перворождённого целовали её, а прохладные ладони эльфа легли на горячую грудь…