Ирина Дынина - Босиком по битым стеклам. Сиротка из Больших гулек

На неё иногда накатывало.. Сама Елена называла это мерзкое состояние «режим Арлены» и ненавидела его от всей души – она начинала прятать глаза и отчаянно тупить, опасаясь открыть рот лишний раз или попасться под горячую руку какому-нибудь знатному и важному лицу.

К счастью, подобное состояние длилось недолго, и Елена обратно перевоплощалась в саму себя, чему несказанно радовалась, всякий раз опасаясь застрять в Арлене навеки вечные.

Вскоре Льуеж остался далеко позади, а впереди снова простиралась дорога – пыльная, жаркая, полная неудобств, неприятных запахов и кусачих насекомых.

Ехать вновь стало скучно – толстяк целитель, по своему обыкновению, очень быстро предался любимому занятию – сладкой дрёме, Лулу, приобняв корзинку с провиантом, тоже прикрыла глаза, создав полное впечатление о себе как о крепко спящем человеке.

Елена подозревала о том, что прислуге не положено впадать в спячку в присутствии господ, но она ведь не настоящая госпожа, а Лулу – не настоящая камеристка. Так пусть женщина хорошо выспится, пользуясь, выпавшей ей, благоприятной возможностью.

Сама же Елена продолжала скучать.

Несколько раз мимо тряской кареты проносились всадники на прекрасных лошадях. Но их вид не вызывал у Елены ни трепета, ни восторга – это были всё те же дворяне, её обидчики. Они, словно бы нарочно, кружили вокруг кареты, точно акулы близь обреченной жертвы.

Сердце Елены глодала тревога – что им нужно? Почему эти блестящие аристократы никак не могут оставить в покое бедную сироту?

«Может быть дело в медальоне?» – озарило Елену. И, правда – тот самый медальон послужил толчком к проявлению пристального внимания со стороны самого герцога к несчастному приблудышу. Себя Елена кляла за невнимательность – что ей стоило рассмотреть ту самую игрульку? Медальон? Чем он так важен? И, вообще – не сыграет ли та блестящая штуковина из серебра роковую роль в её, и без того не особо счастливой, судьбе?

Девушка, в который раз, вздохнула – поля, поля, поля! Изредка, поля заканчивались, сменяясь невеликими холмами и виноградниками, кое-где виднелись рощицы, зелёные и радостные на фоне жёлтых просторов, выгоревшей под солнцем, степи.

– Богатый край – это герцогство Валенсия. – размышляла Елена – Значит, герцог вовсе не бедствует! Поэтому наследничек его и ведёт себя точно последний урод! Мажор на «феррари»!

Под «феррари» Елена подразумевала горячего жеребца мышастой масти, обильно украшенного различными висюльками и всякими приколюшками. Жеребец зло ржал и бил копытом, но юный маркиз управлялся с ним весьма ловко.

– Опасный типчик! – вновь подумалось Елене, после того, как вот уже в третий раз маркиз промчался мимо кареты, поднимая тучи серой дорожной пыли – Глаза у него дурные. Замыслил верно какую подлость!

Но, тут очнулась Лулу, выпал из спячки целитель и дружная компания приступила к уничтожению продовольственных запасов.

Елена с удовольствием отведала и жареной курочки, и сладких клубней какого-то корнеплода, запечённых на огне, и пирожков с различной начинкой, нежно тающих во рту, и запила всё это безобразие кисловатым вином, превосходно утоляющим жажду.

Воды не нашлось – Лулу предлагала вино, которое, конечно же, слегка разбавленное водой, в этом краю пили все, даже дети.

Утерев жирные губы льняной салфеткой и тем самым, в очередной раз вызвав молчаливое удивление шустрой служанки, Елена хмыкнула, почувствовав себя настоящей барыней – её везли в герцогской карете, прислуживала ей камеристка, да и господин целитель изъявлял готовность прийти на помощь даме по первому же требованию.

Но, происходящее с ней правдой не являлось. Елена чувствовала себя мушкой, запутавшейся в паутине. Она билась и трепыхалась, а где-то, в незаметном месте, сидел жадный и голодный паук, готовясь наброситься на несчастную жертву и погрузить в её тело хищное жало.

При мысли о хищном жале, Елене стало грустно – она насупилась, нахохлилась и сама, не заметив, как, уснула, продремав до самого вечера.

Впереди их всех поджидал Ачерский лес.

Герцогство Валенсия славилось не только своими полями, виноградниками и оливковыми рощами, но и лесом, о котором ходила недобрая слава.

Лес казался бескрайним, забирая далеко на юго-запад и упираясь зелёной стеной в лазурные воды Средиземного моря.

В сердце Ачерского леса не совался никто.

Нет, герои конечно же были, в своё время, но очень быстро закончились, сгинув в чёрной чаще.

Знающие люди поговаривали, что в глуби леса обитают чудовища – различные чуды, злые ведьмы, твари, хищные и беспощадные, а в глубоких болотах и тёмных урочищах, встречаются мертвецы, поднятые от вечного сна неведомой и недружественной людям силой, что крылатые гарпии, залетающие в поселения, воруют детей, а подземные лесные карлики, живущие под корнями деревьев, уволакивают в свои норы молодых девиц и используют их для нечестивых утех.

Окраины леса, которые ещё называли Мусорными пределами, облюбовал различный разбойный люд, с удручающим постоянством тревоживший торговые караваны и грабивший обычных путников.

Многие тороватые купцы и иные путешественники предпочитали объездную дорогу – длинную и менее опасную, а через Мусорные пределы, ведущие в Ачер хаживали особо торопливые и рисковые, а, так же, хорошо охраняемые отряды.

Маркиз имел твёрдое намерение следовать короткой дорогой.

Де Перье, хмурясь от неприятных предчувствий, торопливо шёл через поляну.

Повсюду суетились слуги знатных господ, сопровождавших юного маркиза и его приятелей, организовывая ночлег для своих хозяев. Родовитые господа, пусть и путешествующие налегке, намерения отказываться от привычного образа жизни, не имели.

Слуги позаботились и о палатках для аристо, и о вкусном ужине.

Невозмутимые гвардейцы заступили на караул, охраняя маркиза и его знатных спутников. Для полного счастья не хватало лишь дам – захватить в путешествие блудниц господа не озаботились, а общаться с Еленой и её, так называемой, камеристкой им было нежелательно.

Вино заменило господам дворянам женское общество.

– Уже совсем скоро, господин. – услужливый шевалье подал маркизу наполненный вином, стакан – Вам недолго осталось терпеть общество той безнравственной особы. Нас избавят от её назойливого присутствия, и ваша дражайшая матушка перестанет гневаться.

Маркиз кисло улыбнулся – к нему, ещё в Льуеже пришло письмо, доставленное магическим вестником. Матушка не пожалела золота для того, чтобы напомнить дорогому сыну о том, что бастард, кем бы она не являлась, должна как можно скорее покинуть бренный мир. Каким образом сын исполнит её пожелание, герцогиню волновало мало.