Юрий Фельдт - Ведьмино Наказание

Корди смутился, убрал руку от лица.

– Успокойся, не нервничай раньше времени, – сказала ведьма уже гораздо мягче.

Потом, оглядевшись вокруг и поразмыслив немного, хлопнула себя ладонями по коленкам и решительно встала.

– Давай-ка, пока еще не совсем стемнело, соберем побольше топлива, – сказала она, обуваясь. – Только осторожнее, в трясину не свались.

Вместе они натаскали к костру изрядную кучу сухостоя.

– Пожалуй, хватит, – одобрила ведьма. – Теперь можно и передохнуть. Я бы даже предложила тебе поужинать, но – увы! – моя сумка канула на дно трясины. А там была еда и еще кое-что полезное…

– Погоди, у меня есть немного мяса, – оживился ваннах и стал развязывать котомку.

Под руками у него сразу же завертелся Вьюрк – тоже, видно, проголодался.

Корди поделился мясом со своей новой знакомой, дал кусочек зверьку.

– Тут вот еще хлеб, только он совсем раскис, – и ваннах с извиняющимся видом извлек из котомки бесформенный комок.

Сагитта отщипнула от вязкой массы небольшой кусочек и отправила в рот.

– Да, вкус своеобразный… Но ничего, бывает хуже. Помню, мне как-то раз пришлось несколько дней личинками короедов питаться… Впрочем, не будем об этом. Если мясом заедать, то вполне сойдет… А вода у тебя найдется?

– Конечно, – Корди с готовностью выудил из котомки две небольшие круглые фляжки.

Сагитта взяла одну, повертела в руках, хмыкнула.

– С каких это пор ваннахи начали тыквы выращивать? Я отстала от жизни?

Корди улыбнулся, но как-то грустно.

– Это учитель мой тыквенные семена с собой привез, – пояснил он. – У него много разных семян было, он их для снадобий использовал.

– Понятно, – проговорила Сагитта. – Мир его праху… – Она отхлебнула пару глотков и вернула флягу Корди.

Они посидели еще немного, и ведьмочка, оглядевшись в сгущающихся сумерках, вновь встала.

– Так, а теперь быстренько делаем все свои дела, потому что до самого утра от костра нельзя будет отходить даже на несколько шагов.

– Какие еще дела? – уставился на нее Корди.

– Ну что тут непонятного? – дернула подбородком Сагитта. – Мальчики направо, девочки налево.

Корди опустил голову: было видно, как у него покраснели уши.

– И не спорь, – добавила ведьма. – Времени нет.

Когда они вернулись к костру, Сагитта вынула нож, опустилась на землю в паре шагов от ваннаха и принялась чертить круг, в самом центре которого оказался их костер.

– Только не спрашивай, зачем это всё, – сказала она, поднявшись с колен.

– Да я в общем-то и сам догадываюсь, – пробормотал Корди.

– Вот и хорошо. Значит так. До утра за круг не выходим. Ни в коем случае, что бы ни случилось! Это понятно?

Корди судорожно кивнул.

– И куница твоя чтоб тоже у костра сидела и не рыпалась. А лучше в котомку ее посади, от греха подальше.

Парнишка покорно выполнил указание, предварительно вынув из котомки всё лишнее. Вьюрку, правда, не слишком понравилась затея лезть внутрь, но Корди сунул ему туда кусок мяса, чтобы зверьку было не так грустно.

– Всё, спи, – сказал он и накрепко завязал горловину.

– У тебя вроде нож был? – спросила Сагитта.

– Даже целых три.

– Три – это хорошо, – обрадовалась ведьма. – Давай-ка их все сюда.

Корди вынул из-за пазухи метательные ножи и передал Сагитте.

Ведьма добавила к ним свой собственный кинжал и поочередно воткнула все четыре клинка в землю там, где был начерчен круг, по четырем сторонам света.

– А это зачем?

– А тебе разве учитель не объяснял, для чего может служить нож? Так что не задавай глупых вопросов, а лучше тоже спать укладывайся. Куница твоя небось храпит уже.

– А ты? – спросил Корди, немного обиженно.

– А я еще посижу, присмотрю за костром. Попозже лягу.

«Если всё будет спокойно», – добавила она про себя.

* * *

Ночью Корди внезапно проснулся с неприятным, тревожным чувством. Словно что-то его разбудило.

Вьюрк жалобно поскуливал в котомке.

Сагитта сидела у костра и поддерживала слабый огонь. Рядом в землю был воткнут ее меч, и в клинке отражалось дрожащее пламя, как бы усиливая свет костра.

– Ты чего не спишь? – спросил Корди.

Ведьма не успела ответить: где-то рядом, в непроглядной темноте болота, раздался громкий вздох. Или стон.

– Что это? – вздрогнул Корди.

– Тише, – шикнула на него Сагитта. – Он пришел…

– Кто? – сипло выдавил парнишка. По спине загулял мерзкий холодок.

– Молчи. Нам он ничего не может сделать. Главное – не выходить за круг. И огонь чтобы не гас…

Корди громко сглотнул и стал затравленно озираться по сторонам. Но за пределами круга стояла кромешная тьма.

Внезапно слева, где начиналась топь, раздался тяжелый чавкающий всплеск. Потом еще один, еще, еще – всё ближе, ближе… Кто-то шел прямо по трясине, приближался к их лагерю!

Юный ваннах помертвел. Широко распахнутые глаза невольно смотрели туда, откуда раздавалось зловещее хлюпанье.

А оно звучало уже совсем близко. И вот уже не слышно плеска воды – только тяжелая поступь. Кто-то вышел из топи прямо к их костру!

Корди вскочил, весь дрожа и не отрывая взгляда от темноты, скрывавшей неведомого пришельца.

Еще пара шагов – и повисла жуткая тишина. Слышалось только приглушенное поскуливание Вьюрка.

Сагитта даже не повернула головы, хотя тот, кто явился из болот, стоял у нее за спиной, в каких-то трех-четырех саженях.

А ваннах ощутил на себе чужой мертвящий взгляд, от которого цепенело всё тело.

И тут раздался голос Сагитты.

– Уходи, – спокойно, но твердо сказала она, не оборачиваясь.

Корди даже не понял сперва, к кому она обращается: к нему или к незваному гостю?

Но Сагитта повторила, на этот раз громче:

– Уходи. Здесь тебе нечем поживиться.

За спиной у нее раздался недобрый утробный вздох.

– Уходи, – в третий раз произнесла ведьма.

И тут уши Корди пронзил жуткий, злобный смех пришельца. У ваннаха кровь застыла в жилах. Но спустя пару мгновений послышались тяжелые шаги, а потом вновь чавкающий плеск.

Ночной гость уходил обратно в топь, зловеще похохатывая. Этот нечеловеческий смех еще долго слышался с трясины, но постепенно всё-таки затих.

Корди перевел дух.

– К-кто… кто это был? – выдавил он.

– Ложись спать, – ведьма подняла на него взгляд и устало улыбнулась. – И не бойся ничего.

«Да я и не боюсь», – хотел было сказать парнишка, но понял, что не стоит понапрасну храбриться: ведьма всё равно видит его насквозь. У него до сих пор дрожали колени…

Остаток ночи Корди так и не мог заснуть: лежал и вслушивался в ночные звуки. Со стороны болота то и дело слышались всплески, какая-то возня, иногда доносилось чье-то невнятное бормотание, будто кто-то переговаривался то тут, то там. Больше всего пугали смешки, время от времени разносившиеся над трясиной. А один раз прокатился такой хохот, что парнишку чуть в воздух не подбросило.