Елена Помазуева - Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях

– Не было их тут, – потянула носом воздух, – Тут другой дух. Не сказочный.

Береника тут же в воду вернулась.

– Негоже людям на Беренику смотреть, – ее беловолосая с зелеными прядями голова ушла под воду. Береники людям не показываются, только нашептать могут, когда те у воды сидят, да вопросы задают.

– А кто ж тогда? – удивилась Ягушенька.

– Не знаю, может, заблудился кто? – предположила я. – Эй! Кто здесь? Зачем забрал нашу одежду?

А вечер все клонится к закату, солнышко над прудом совсем низко висит, кувшинки в розовый цвет покрасило.

Молчание нам ответом, да только ветки у кустов шелохнулись – я приметливая, увидела.

– Вижу тебя, выходи, не бойся. Если в беду попал ты, поможем. Если совета ищешь, подскажем. Что хочешь ты? – звонким голосом спрашиваю пришлого.

Снова тишина мне ответом.

– Веселинка, не нравится мне это, полетела я отсюда, – сказала Ягушенька, обломила ветку, села на нее боком и взлетела в небо, на прощание помахав мне рукой.

– Выходи, а то сейчас в прах развею! – пригрозила пришлому.

Кусты раздвинулись, и на полянку перед прудом вышел добрый молодец. Очи у него карие были, а вот искорка веселья в них украшала золотым. А может это просто солнце своими лучами озарило его.

Сам статен, почти как мои братья, только старше их. Не старый, в самом возрасте. Волосы локонами лежат. На плечах плащ развевается, на поясе меч весит.

– Ай да красна девица! – восхитился молодец, глядя на меня.

Стоя перед ним, вся в лучах заходящего солнца, протянула руку к нему:

– Платье отдай! – приказала ему.

Ишь, выставился на меня! Что я ему, писанка что ли? Подошла к нему, платье к себе потянула. А он меня вдруг обнял, к себе прижал и поцеловал, да так жарко! Я со всего размаха рукой его и приложила. Меня еще никто не целовал, а этот ….

– Ты как посмел?! – возмутилась на него.

Молодец лежит на песке и улыбается. А что? У меня семь братьев, да все богатыри. Я с детства драться умею. Что мне там какой-то молодец?

– Такая красота! – сказал он мне снизу, а сам так на песке и лежит.

– Вставай, песок холодный, потом лечи еще тебя, – сказала ему и руку протянула для помощи.

Он руку взял, а потом дернул на себя, и упала я прямо на него. Его глаза стали так близко, искорки сверкают в глазах. Он перевернул меня на песок, а сам сверху оказался.

– Красавица, зовут тебя как? – воркующе спросил молодец.

– Да кто ты такой?! – возмутилась на него.

Махнула руками, отлетел молодец на край поляны, об дерево ударился, и сполз по нему на песок.

Накинула платье на себя, и в лес быстро убежала – домой нужно было возвращаться, бабушка уже ждет. Скоро обряд будет.

Вернулась в терем, и всё суетилась, никак не могла забыть поцелуя молодца, и глаза его карие всё время передо мной стояли. Наваждение какое-то.

Ночью мы стояли у ведьминого круга. Меня бабушка поставила в центр. Вокруг разложила амулеты, из порошка перетертых трав нарисовала символы жизни на камнях ведьминого круга. Стояла с распущенными волосами, которые были моим единственным одеянием сейчас. Всё было готово. Можно начинать.

Бабушка забормотала заклинание, призывая в свидетели духов земли, неба, воды и огня. Всю живую и неживую природу.

Легкий ветерок пробежался по моим волосам, играя с прядями. Улыбнулась старому другу – часто я к нему обращалась за помощью, хорошо мы друг друга знали.

Легкий дождик брызнул в лицо, улыбнулась еще одной, хорошей знакомой – воде.

Земля под ногами загудела, говоря, что тоже слушает слова ведьмы.

Последним пришел огонь, он был серьезным, не веселился на этом обряде. Огнем вспыхнули знаки жизни на ведьмином круге.

Амулеты зажглись своим светом, ведьмин круг зажил своей жизнью. Камни стали вращаться, земля загудела, ветер стал мчаться вместе с камнями, дождь повис каплями внутри. Горевшие знаки жизни слились в единый огненный поток.

Бабушка произносила фразы на старом языке, призывая все силы природы в меня влиться. Открылась сердцем этим потокам, и почувствовала мир вокруг себя. Я стала ветром, потом дождем, потом землей, и заполыхала огнем. Все четыре стихии попеременно побывали во мне. А потом обрушались на меня все сразу, заставив согнуться под их силой, но теперь я могла управлять ими. Выпрямилась и посмотрела на бабушку, она улыбалась.

Я сама произнесла заклинание подчинения стихий, и вмиг круг остановился. Дождь упал на землю, напоив ее, ветер утих, ласково коснувшись руки на прощанье, земля успокоилась, огонь мирно горел в символах жизни. Подошла к бабушке. Она протянула мне амулет на цепочке и одела на шею. Это была сова с зелеными глазами. Каждое перышко было сделано отдельно, и казалось, что птица живая. Глаза совы из изумрудов блестели колдовским светом.

– Твой амулет, никогда не снимай его. – сказала бабушка с улыбкой.

Спать я легла с улыбкой на губах. Мне снились карие глаза с золотистой смешинкой.

Утро началось неожиданно, на меня закапал дождь, причем в моей светелке, и с потолка прямо в постель. Подскочила на кровати и в недоумении уставилась вверх. Дождь был небольшой, но в самый раз, чтобы промокнуть. Брр, встряхнулась, встала и побежала в ванну. Дождь за мной. Я из светелки – дождь опять за мной.

– Ба-а-а-бу-у-уш-ка-а-а! – закричала на весь терем.

Братья выскочили из своих комнат и глазами хлопают, а я как ненормальная бегаю по комнатам, и меня дождик сверху поливает.

Бабушка подбежала, улыбнулась.

– Это, Веселинка, ведьмина сила в тебе пытается ужиться. Привыкнешь к ней, и все будет хорошо, – она улыбается, а мне уже холодно стало.

Только подумала, что согреться хочу, как вокруг меня огонь вспыхнул. Стою, полыхаю.

– Пожар! – басом заорал Владимир.

– Пожар! – тут же весело его поддержал Матвей, довольный, что можно опять в забаве поучаствовать.

Братья среагировали сразу – терем-то деревянный. Сбегали вниз, принесли ведра с дождевой водой, и залили весь мой пожар. Опять мокрая.

– Что же это такое? – жалобно посмотрела на бабушку.

– Ветром подуй, обсохнешь, – посоветовала бабушка, продолжая улыбаться.

Ветром, так ветром. Его я вызывать умею. Закрыла глаза, и ветерок тут же прилетел, распахнул при этом входную дверь, снес цветы в горшках на лестнице, растрепал кудри братьям, и почти сорвал с меня одежду – так старался высушить.

– А что это было? – несколько рассеяно спросил Добролюб.

– Это наша Веселинка силу свою ведьминскую пробует, – весело сообщил Матвей. Ему все развлечение.

– А может она ее в каком-нибудь другом месте пробовать будет? Еще терем спалит, – недовольно буркнул Святополк.

– Веселинка, айда на конюшню! – тут же отозвался Матвейка. – Конюшня сгорит – не жалко.