Андрей Останин - Путь домой. На Север и обратно

В это время над головами путников от всей души, не каркнула даже – натурально рявкнула здоровенная, потрёпанная жизнью, ворона, тут же неуклюже снялась с покосившегося забора и, мучительно тяжело взмахивая крыльями, улетела куда-то за угол дома.

– О! Чуешь? – насторожился Мофей. – Ох, недобрый это знак. Не просто так пернатая хайло разинула!

– Можно подумать у тебя голосок мелодичнее! – оскорблённо фыркнула ворона из-за угла. Апар открыл рот, сопроводив это движение потрясённым взглядом.

– Мофей! Тебя ворона только что человеческим языком оскорбила!

– Ну, сам виноват, – грустно вздохнул Мофей. – Погорячился чего-то. На самом деле – вполне симпатичная птица. А может это и не она вовсе возмущается, из-за угла-то не видно. Но в хибару эту теперь уж точно не пойдём.

– Э-э-э, нет! – служитель цепко ухватил его за рукав, потянул в сторону башни.– Обязательно надо зайти, в таких местах, поговаривают, и клады найти случается.

Мофей с сомнением покосился на убогое строение.

– А того, кто клады ищет, случается и не найти потом. А ну как там нечисть какая завелась? Не попрусь я в эту страсть!

– А я-то на что?! – изумился Апар и даже руками всплеснул от избытка чувств. – Зря я, что ли, в этой хламиде всю дорогу маюсь? Да от одного вида служителя вся нечисть разбежится враз!

– Вот опять ты меня подбиваешь! – заметил Мофей. -То Гончару надоедать подстрекал, теперь вот нечисть гонять по сараям всяким. Неугомонный ты какой-то. Угомонить тебя, что ли?

– Два мешка одному тащить придётся, – тут же предостерёг служитель. В чужую доброту он, похоже, не верил начисто и сделал ставку на Мофееву лень. Не ошибся.

– Ладно, – со скрипом согласился Мофей, вздохнул тяжело. – Только заглянем и сразу дальше. Нам ещё обед варить, солнце-то вон уж где.

– Там и сварим, – решительно поддёрнул подол Апар.

– Лишь бы самих не сварили… Эх, пропаду я с тобой!

* * *

Массивная, деревянная дверь дома оказалась на месте, но работу свою делать не захотела – покладисто пропустила незваных гостей внутрь. Только скрипнула протяжно, ворчливо – больше для порядка, нежели из вредности.

На первом этаже обнаружилась кухня с большой плитой и горкой разнокалиберных кастрюль. Вообще, весь кухонный набор оказался на месте и даже вязанка дров терпеливо ожидает в углу урочного часа.

– Поди ж ты! – подивился Мофей такому странному обстоятельству.– Хозяев нет, а вся утварь на месте. Совсем обленился народ: уж и украсть чего – не дозовёшься никого.

– Зато обед сейчас сварганим со всеми удобствами, – сказал служитель.

– Удобства во дворе! – охладил его пыл Мофей и повёл носом. – Сначала по чуланам посмотреть надо. Запах тут – не иначе, сдох кто-то намедни.

– Сдох – выкинем, – деловито начал засучивать рукава Апар. – Что за капризы? Только, давай-ка, сначала наверх поднимемся, авось там клад-то и лежит.

– Клады обычно внизу прячут, – пробормотал Мофей не очень уверенно. Да и понятно, сам не прятал никогда. Поди знай, как там обычно?

– А наверху искать сподручнее! – разъяснил терпеливо Апар. – Светлее, да и не так страшно, опять же.

– И то правда.

По деревянной, скрипучей лестнице поднялись на второй этаж. Сверху сыплется на головы всякая дрянь, какая-то труха пополам с песком, а от пыли и вовсе не продохнуть. Бедный Апар исчихался до полной багровости пухлого лица, но стоически шагал за Мофеем – попутчик, положение обязывает.

Весь этаж оказался одной большой комнатой, сплошь уставленной столами и шкафами. Везде прозрачно поблёскивает стекло: банки и склянки, колбочки и пробирочки.

– И ни одной рюмочки, – печально отметил Мофей. – Похоже, не шибко радушные люди тут обитают. А то и не люди вовсе, поди знай.

В углу, в облезлом чане, что-то подозрительно булькнуло, вздохнуло и заворочалось, но заглядывать туда Мофей поостерёгся – тяпнет ещё.

– Это что за два придурка?

Громкий, высокий голос принадлежал девице, что вышла из-за шкафа, держа в руках стеклянную, пузатую колбу. За стеклом сосуда обосновалась фиолетовая слизь, которая булькала и ворочалась с явным намерением погулять. Девица нахально уставилась на гостей, а те бесцеремонно оглядели хозяйку. Высокая, худая, белобрысая, коротковолосая, синеглазая, очкастая…

По всему выходит – скандальная.

– Какая нелепая конструкция, – поделился впечатлением Мофей.

– Угу, – протянул Апар и едва заметно передёрнулся. -Руки бы оборвать тому, кто это делал.

– Руки-то тут при чём? – резонно удивился Мофей.

– Явно же не естественным путём такая нелепица образовалась!

– Ну-ка хватит! – девица с громким стуком поставила колбу на стол. От встряски слизь угомонилась и притворилась обычной, фиолетовой водичкой.

– Я спросила: что за два придурка?

– Придурок здесь только один, – терпеливо разъяснил Мофей очевидный факт. – Это вот он. Потому что я-то дурак полный, а он, значит, при мне. Придурка без дурака в природе не бывает.

Локтем Апара легонько толкнул, сочувствующе улыбнулся.

– Тут не только мяса не хватает. Мозгов тоже не доложили.

– А ещё ей забыли сказать, что она баба, – желчно подметил служитель. – Ты зачем штаны напялила, худосочная?

– И это мне говорит мужик в платье! – возмущённо вспыхнула девица. – Куда катится мир?! Ладно, что мы всё о пустяках-то? За кого мне замуж выходить, стесняюсь предположить?

Мофей поспешно предпринял тактическое отступление в сторону лестницы и подпёр кулаком спину служителя – как бы не сбежал. Мелькнули у того явные признаки паники, солдату ли их не знать?

– Ну, давай, изгоняй нечисть, раз обещал, – скомандовал решительно. – А то она что-то не шибко твоего платья испугалась.

– Так она женского рода! – пискнул Апар придушенно. – Это не считается. Этих вообще ничем не проймёшь!

– Ну, вот сам и женись тогда!

Толстяк заполошно всплеснул руками, попытался вывернуться, но Мофей позицию держал крепко – дело серьёзное. Тут служитель вдруг ожил, встрепенулся и победно задрал к потолку все три подбородка.

– Так ведь мне же нельзя! Я же обет Гончару давал, что ни под каким видом и ни в каком состоянии! Никак не могу нарушить. Вот что другое – пожалуйста, а этот никак!

– Смотри-ка, отбрехался, собака толстая! – Мофей сокрушённо покачал головой. – И ведь знал же, что крайним опять я останусь.

Девица нетерпеливо похлопала в костлявые ладоши. Звук родился странный, потусторонний, и Мофей сморщился, как от боли зубовной; Апар пухлое, взопревшее лицо святым кругом осенил.

– Ну, вот и славно! – заключила девица твёрдо, громко и стервозно. – Давай быстренько жениться, а то мне работать надо. Не до вас вообще.

Мофей оскорблённо выпрямился, оглядел пигалицу строго и принципиально.