Екатерина Романова - Драконий василек. Дилогия

– Ах, да! – я поставила на землю корзины и нырнула рукой в одну из них. – Как и обещала – все исправила. Держите!

Протянула дракону аккуратно сложенный камзол:

– Что это?

– Ваш камзол, полагаю. Вы берите, не стесняйтесь.

– Правда? Вы позволяете?

Даже не шелохнулся. Напротив – руки за спину убрал. А ехидства-то сколько! Удивительно, как только не лопнул, переполняет ведь явно.

– Чего уж там. Весь день со мной, от сердца отрываю, – пошутила добродушно, пытаясь разрядить обстановку.

– В таком случае, себе и оставьте. Мне он без надобности.

Неужели так брезгует, что его одежда в человеческих руках побывала?

– Но… Эсаильский шелк! Ручная вышивка… Куда же мне мужской камзол, милорд?

– Он стоит не менее пятидесяти золотых. Я был уверен, что вы уже давно его продали. Сразу после того, как растрезвонили на всю Асторию, что спасли сына драконицы.

Поджав губы, проглотила обидные слова. Слухи о злословии и бесчувственности драконов недаром ходят. Не бывает дыма, если нет огня. И вот имею неудовольствие убедиться в этом лично.

– Около семидесяти, если точнее. Учитывая, что это вещь дракона – все сто. Госпожа Рикитюль может и дороже продать – она это умеет. Но вы слишком плохого мнения о людях, милорд. Мне помогли вывести пятно, и я возвращаю вещь, что принадлежит вам. А поступок свой героическим я вовсе не считаю. Сделала то, что совесть велела. Уверена, я бросилась на выручку чуточку раньше вас. Только и всего.

С этими словами я подошла к дракону, расправила камзол и бесцеремонно накинула его на плечи мужчины, обомлевшего от подобной наглости. Волосы поправлять не стала, к ним драконы притрагиваться не разрешают. Затем молча вернулась к корзинам, взвалила на себя немного полегчавшую ношу и изобразила нечто, отдаленно похожее на поклон:

– Доброго вам вечера, милорд. Вы бы в карету возвращались – комары совсем расшалились. Закусают ведь. Нехорошо, если такое красивое лицо испортят.

Улыбнувшись на прощанье, я обошла дракона и тихонечко поплелась по обочине.

– Куда вы направляетесь?

– В гнездо ард Нойрманов, милорд, – остановилась и повернулась, как обязывает вежливость, хотя ноша уже существенно оттягивала руки. Ответ был очевиден, да и вопрос явно задан с одной целью – остановить меня. Добавила, чтобы заполнить какую-то неловкую паузу: – Драконица Гронрух велела принести пирогов и торт с зеленикой в белом шоколаде. Ждут важных гостей! Хорошие, должно быть, люди. Пекарь Лорис чудесные пироги печет!

– С чем?

– С рыжиками и луком, с мясом и картошкой. С рыбой и рисом! – спешно добавила, заметив, как интерес в глазах собеседника померк. Аметистовые драконы питаются в основном морепродуктами, насколько помню, потому последнее предложение мужчину несколько вдохновило.

– Пекли сами?

– Только помогала.

Вот теперь стало совсем неловко. Потому что я стояла на обочине с корзинами, он – возле распахнутой дверцы кареты в черном камзоле поверх белого, мы смотрели друг на друга и не знали, что сказать.

– И кого же там ждут? – спросил он прежде, чем я снова попыталась откланяться.

– Не знаю. Мое дело – принести угощения и только.

– И, несомненно, получить награду за свой поступок от драконицы? Щедрую, разумеется.

У всего есть рамки, в том числе и у терпения. Даже если ты Борхес – терпение не может быть безграничным. Конечно, ведьму первого круга вывести из себя практически невозможно, зато пятого – запросто.

– Знаете, милорд, это попросту некрасиво. Своими заявлениями вы намерено оскорбляете меня или провоцируете на грубость. Но только я вам скажу: вы зря недооцениваете людей. Мне искренне жаль, что в вашей жизни произошло что-то, что подорвало в вас веру в человечество, но не судите всех под одну гребенку. Я ничего плохого вам не сделала, а то, что сделала – то исправила. Прошу прощения, что отняла у вас так много времени. Если не возражаете – я пойду. Не хочу, чтобы из-за моей нерасторопности у драконицы Гронрух возникли проблемы с гостями.

Поскольку, очевидно, разрешения идти мне не дождаться, отважилась на дерзость – развернулась и сделала шаг.

– Я вас не отпускал, госпожа Айнари.

Ох, исконная магия! Дай мне, пожалуйста, терпения. Этот невыносимый дракон превратит меня в темную ведьму! Мысленно я уже крестила аметистового незнакомца недобрым словом. Тихим-тихим таким, на самых задворках сознания, но недобрым. Наглец, например. Нахал. Хам. Чего доброго, еще и подлецом окажется! Развернулась, усиленно изображая покорность, но изображение получилось не очень достоверным.

– До гнезда далеко. В гору с такой ношей вы будете добираться долго и упадете посреди дороги.

– Вы снова меня недооцениваете.

– Это вы себя переоцениваете. Садитесь.

– Благодарю, не хотелось бы вас стеснять.

– Садитесь, Анотариэль. Нам с вами необходимо побеседовать.

Говорила мне Талия, что я слишком хорошего мнения о людях. Даже если это не люди, а драконы – все равно слишком хорошего. Думала, он предложил это из желания помочь, но нет. Это будет повторный допрос.

Не успела даже толком разместиться на мягком бархатном диванчике, как мне начали задавать вопросы:

– Что вы сделали на площади?

Внутри кареты было так темно, что очертания дракона лишь угадывались, да таинственным фиолетовым светом глаза его мерцали, ориентируя меня, куда смотреть при разговоре. Приятно застучали копыта по камню, карета, лениво покачиваясь из стороны в сторону, поползла наверх. Мне до боли хотелось сбросить тапочки и размять уставшие и израненные ноги, но приходилось терпеть. Но все сглаживал спасительный диван! Я даже простила дракону, сидевшему напротив, его горделивость и грубость за одно лишь то, что спас меня от утомительной дороги. Он прав – упала бы. Не дошла бы.

– Меня уже допрашивал ирд Д’Остраф.

– Наслышан о вашем умении уходить от ответов, госпожа Айнари, но со мной такой номер не пройдет. Я перефразирую вопрос: вы знали о том, что случится?

– Что на рыночную площадь дракон упадет? Конечно же не знала, иначе бы людей предупредила, чтобы убежать успели…

Фиолетовые огоньки мигнули, затем приблизились ко мне.

– Зачем вы поцеловали Абеларда? Почему не убежали при виде талдоха?

Значит, удалось все же выяснить, кто это был? Быстро… Очень быстро. Заподозрят обязательно ведьму и благо, если не меня! Что же ответить? Спросить, кто такой талдох? Так ведь почувствует, что лгу и будет еще больше вопросов! Что же делать? Что делать?

– Так ведь дракон умирал! – выпалила на одном дыхании все ту же фразу, что изумрудному дракону отряжала до этого.

– Все верно и это был первый умирающий дракон, которого вы поцеловали. Сообщите мне что-нибудь, чего я еще не знаю!