Екатерина Романова - Алави его светлости

Шершуля одобрительно фыркнул и юркнул в комнату, ловко запрыгнув на кровать и свернувшись там клубочком. Осмотр покоев на предмет моей одежды результатов не дал. Даже носков не нашла. Зато весь шкаф был забит восточными пестрыми нарядами. Они что, правда полагают, будто я это надену? Рая вон в своих джинсах ходит!

– Фр-фр! – поторопило существо.

– Тоже мне, командир нашелся, – стянула с вешалки зеленый наряд, посчитав этот цвет вполне безобидным и облачилась. Особо выделываться мне некогда. Все же, я не для развлечений в Вёрджил прибыла. – Мда.

Девушку из зеркала сложно было узнать. Конечно, формами меня господь не обидел, ростом не обделил, с осанкой и стройностью подсобили уроки классики и занятия в модельной школе, но демонстрировать всем грудь третьего размера и шрам, оставленный Толиком на моем животе, как-то не хотелось.

К наряду, помимо кучи блестящих побрякушек, гремевших под грудью, предлагалась штуковина, видимо, для головы, но ее я решительно откинула в сторону. Резинки не нашлось, потому пригладила каштановые волосы и закинула за спину. Благо постриглась не так давно, о чем не жалела. Длина чуть выше лопаток оказалась на удивление удобной. Вот, помнится, когда у меня были локоны по пояс…

– Фр-фр-фр-р! – прорычал зверек, вырывая меня из воспоминаний, спрыгнул на пол и принялся скрестись в двери.

Когда-то, еще до Толика…

– Да иду я, иду! – вздохнула, словно на казнь собиралась, и еще раз осмотрела себя в зеркало. Ни единого следа от ожогов. Небольшие синяки под глазами, но это от недостатка гемоглобина и только. Так не бывает. И с этим тоже предстоит разобраться!

В этот раз я смогла хорошенько рассмотреть замок. Шершуля бежал неспешно, то и дело оглядываясь, словно боясь меня потерять. И у него были на то причины! Мне то и дело хотелось свернуть туда, где, на мой взгляд, было гораздо интереснее. Но упорное животное возвращалось, царапало меня за щиколотку или кусало за подол и тащило в нужном ему направлении. Что-то мне подсказывало, что огромный замок больше напоминает город, нежели тихое семейное гнездышко магалов.

Сейчас, когда мы шагали по шлифованному мрамору мимо сияющих зеркал, портретов в состаренных рамах и статуй в два, а то и три раза выше моего роста, начали всплывать воспоминания. Я же не все пары прогуливала. Некоторые безжалостно просыпала. Ну, а что было делать, если у профессора Кислицына идеально убаюкивающий голос? Мы его даже Котом-баюном называли. Он обладал уникальным умением уложить курс на парты минут за пятнадцать. На его счастье, старичок был глуховат, да и слеповат тоже. Если студенты шевелились, ему и того было достаточно. И неважно, что это мы во сне от неудобной позы ворочались. Так это я к чему вспоминаю.

– Да иду, шершуля, иду! – недовольно бурчала я, отходя от одной из картин, изображавших женщину. Пусть ее лица почти не было видно из-под капюшона, но образ казался отдаленно знакомым. Будто я его где-то прежде могла ее видеть. В учебнике или еще где. В голове почему-то крутилось слово «хранительница», вот только чего она хранила, хоть убей, не в курсе.

Так вот обстановка замка помогла вспомнить услышанное сквозь сон. В добабахнутый период – так мы прозвали период, когда Вёрджил был единой планетой – все в этом мире было более-менее сносно. Птички, цветочки, политическая возня, убийства из мести, игры богов и состязания в магии, ревность, отравление соперниц и так далее. Насколько помнится, все это между тори и зори. Два полноправных народа. И вот, когда случился большой бабах, устроенный одним из богов, все перевернулось с ног на голову. От планеты остались одни лишь кусочки, разделенные огромным воздушным пространством. Возвращаемся к вопросу, почему меня так и тянуло отвернуть не туда, куда вел шершуля. В коридорах, где мне хотелось побывать, были окна! И мне страсть как любопытно было посмотреть на результат большого бабаха и понять, если кусок острова держится в воздухе, то что там внизу и что наверху. И есть ли вообще этот самый низ! Сейчас, когда теория превратилась в практику, во мне проснулась жажда знаний! Четырнадцать из пятнадцати миров, включая закрытые, абсолютно нормальные. И только Вёрджил бабахнутый.

– Кто ты? – голос прозвучал так неожиданно, что я даже вздрогнула.

Все минут пятнадцать, что мы с шершулей петляли по серым слегка мрачноватым коридорам, украшенным лишь портретами и редкими статуями, я не встретила ни единой живой души. Крысоносы, застывшие гранитными изваяниями возле некоторых дверей не в счет. Они не сильно-то на живые души похожи.

– Ну, я жду! – повторил загородивший дорогу амбал, чье пузо больше самомнения вечно недовольного Вадимыча и привлекало к себе внимание, поскольку пупок отчаянно пробивался между пуговиц, вот-вот грозивших разлететься от натуги. Так и хотелось дать мужику совет насчет гардероба, но больно уж тон у него был грозный, а лицо и того паче, что я поостереглась. А еще меня, как доктора, весьма волновала его печень. Странное дело, но большинство толстяков не знает, что такое простенькое средство как Эссенциале форте способно не хило так поспособствовать в снижении веса, не говоря уже… Стоп. Что-то я отвлеклась.

– Софья Фавина, – представилась, пытаясь обойти незнакомца, но он сделал шаг в сторону, не давая пройти.

– Землянка, – его голос стал низким, как у Толика, когда его мозг медленно, но неизбежно опускался ниже пояса. Облизнув губы и скользнув пошлым взглядом по моему костюму, незнакомец продолжил. – Ничья и в поиске защитника. Это ты правильно. В Вёрджиле одинокой девушке без защитника не просто придется. А я девушкам не привык отказывать.

– Никого я не ищу, дайте пройти, меня магал Рихтер ждет.

– Подождет.

Под ложечкой засосало от страха, а сердце бухнуло, словно в яму упало что-то тяжелое. Кто этот мужик и почему даже имя магала его не приструнило?

– Не подождет. Это же магал, – напомнила я севшим голосом.

Мужчина накрыл огромной лапищей мое лицо и сжал щеки с двух сторон, разглядывая меня, словно вещь на базаре:

– Прибаутку такую слышала: Рихтер магал за бутылку маму продал? – незнакомец противно рассмеялся, не выпуская из ручищи мое лицо. Сколько ни дергалась, а вырваться из захвата не получалось. – Не рыпайся, – он повертел меня, как товар. – Внешность миленькая. Посмотрим, что ты можешь дать в обмен на защиту.

– Убери от меня руки, козел! – крикнула, все же извернувшись и отпихнув волосатые руки нелюдя. Просто людем такого невоспитанного кабана не назовешь. Нелюдь он и есть!

Меня давно никто не бил. Удар пришелся по щеке и сразу всколыхнул в памяти воспоминания:

– Ты снова купила зеленый чай вместо черного! – кричал Толик, разрывая картонную пачку на части и рассыпая по полу чайные гранулы.