Лилия Касмасова - Мои королевские дела

– Не знаю, – сказал старик и нахмурился. – Здорово же вас по голове камнем ударило. Не помните, откуда вы?

– Почему? – возразил Сеня. – Прекрасно помню. Я из Москвы. Я просто не пойму, как я здесь очутился. И где это вообще – ваша Гольштания?

– Гольштания, Ваше Величество, как всегда, в центре всего. А вот вы ведете невероятно странные разговоры. Уж не ударило ли вас слишком сильно? Король-дурак-то ведь нам не нужен. А раз не нужен, герцог опять за вас возьмется, – и старик кивнул головой в сторону столба. – Очень он шпионов не любит.

У Сени возникло сильное подозрение, что старик опасается, как бы Сеня не отказался от королевской должности. Но у него и в мыслях такого не было. Пусть эта страна находится непонятно где. (Может быть, в параллельном мире?) И как он сюда попал, совершенно необъяснимо. Но его вдруг назначили королем. (А королей разве назначают? Неважно. Тут вообще непонятно какие законы.) Он – настоящий король настоящего – хотя ужасно странного – государства. Сеня и мечтать о таком не смел. А знает ли Мерлин, что Сеня дворянин?

В это время ему принесли штаны изо льна и белую рубашку – вроде бы все чистое. Потом и башмаки из грубой толстой кожи, по форме калоши-калошами. Одежда была неудобной и слишком большой по размеру. Штаны подвязывались на поясе веревкой.

Пока Сеня одевался, Мерлин куда-то исчез. Сеня спросил у крестьянина, который помогал ему переодеваться:

– Большая страна – Гольштания?

– А вы – что, с неба свалились, Величество, что Гольштанию не знаете?

– Ну-у, – протянул Сеня. – Вроде того. Только из воды.

– Да? – недоверчиво сказал крестьянин.

Он направился вниз, к дороге, Сеня пошел рядом, чтобы услышать ответ. Башмаки-калоши норовили упасть с ноги при каждом шаге.

– В общем, я издалека, – сказал Сеня.

– Из очень далека, видать, – сказал крестьянин. – А Гольштания – большая. Три дня будешь на лошади ехать и никуда не доедешь…

– Никуда?

– Ага. Потому что дороги ни к черту не годятся. Как от ромских варваров остались, ну и разрушились за столько-то веков!.. Потом, если что ценное везешь, вроде жратвы, так вообще не провезешь.

– Да? – зачем-то спросил Сеня, будто собирался возить по здешним дорогам торты. С другой стороны, как королю, ему надо было быть в курсе всех дел. Потому что ему бы надо тут все как следует и наладить.

– Хапуг дофига, потому что.

– Каких еще хапуг?

– Да всяких. Ты, видать, совсем издалека, если про хапуг Гольштании не слышал. Хапают все подряд. А ты работай, как последний кретин. А они только хапают.

– Да кто они-то? – Сене пришло на ум, что в этой странной Гольштании вполне могут водится какие-нибудь ужасные чудовища или, например, одичавшие налоговые инспекторы. И он уточнил с опаской: – Чудища какие-нибудь?

– Точно, – веско кивнул крестьянин и стал загибать пальцы, перечисляя: – Братва. И гран-коты. И гномы – те пуще всего чудят. И у них что ни вечер – попойка. Сами увидите. До нас, они, слава богу, редко добредают. А уж около дворца – навидаетесь.

– Да? – Сеня пытался как-то переварить услышанное.

– Ну! – заверил его мужчина. – Главное, колени берегите.

– Колени?

– Ну! – снова сказал мужчина.

Тут на дороге, огибавшей холм, показались одна за другой несколько груженых телег. Тащили их здоровенные, с лохматыми ногами, коричнево-белые пятнистые лошади.

На первой телеге сбоку, свесив ноги, сидел Мерлин.

– Садись, – сказал он Сене, когда тот подошел. – Повезло тебе, сегодня провиант отправляют.

– Куда? – спросил Сеня.

– Тебе, – ответил старик. – Во дворец.

Дворец! У него есть дворец! Почему-то это радовало больше, чем то, что у него есть целая страна.

Сеня забрался на телегу, сел рядом с Мерлином. Телега была заставлена большими корзинами с овощами и фруктами. На дне была солома, но было все равно не очень-то мягко. Дорога была неровной, в колдобинах, и Сеня успел отбить себе то, на чем сидел, когда они только обогнули холм и выехали в поля. Сеня надеялся, что дорога в полях станет ровнее, но его надежды не оправдались. Мерлин подпрыгивал, как и он, на ухабах, но даже и не морщился. Похоже, он был привычен к путешествиям на телегах.

Сеня подгреб к себе соломы, и увидел, что Мерлин сидит на большой толстой подушке. Мерлин заметил Сенин взгляд и сказал:

– Да. Старость не радость. Косточки совсем стали нежные. Тебе, молодому, этого не понять.

Сеня понимал его прекрасно. Поэтому спросил, впрочем, безо всякой надежды на положительный ответ:

– А еще одной подушки у вас нет?

– Есть, – ответил Мерлин. – Она лежит под первой.

Похоже, Мерлин действительно путешествовал на телеге не в первый раз.

– Нам ехать далеко? – спросил Сеня.

– Нет, – сказал старик. – Вон лес видишь?

Сеня посмотрел на темный густой лес, волнами вздымавшийся далеко впереди.

– Через лес, – продолжал Мерлин, – там опять поля. Если никто нас не задержит, что маловероятно, то не пройдет и часа будем во дворце.

– Кто задержит? – не понял Сеня.

– А может, и не задержит, – сказал Мерлин и мгновенно сделал вид, что заснул.

Сеня понял, что он не хочет отвечать. Тогда он решил сменить тему:

– А вы знаете, я ведь дворянин.

– Чего? – спросил Мерлин, не открывая глаз.

– Дворянин я.

– Это им по барабану, – сказал Мерлин.

– Кому?

– Никому, – пробормотал Мерлин, не открывая глаза, и снова засопел.

– Вы ведь поэтому меня королем назначили? Что у меня родословная?

Мерлин открыл глаза и сказал сердито:

– Я тебя не назначал. Я увидел, что ты будешь королем, и все.

– Где увидели?

– Где надо, – отрезал Мерлин. – Можешь, кстати, меня на «ты» звать.

– Хорошо, – робко сказал Сеня.

И после паузы старик спросил:

– А что, ты слишком знатный, что ли?

– Не то чтобы слишком…

– Угораздило же меня! – еще сердитее сказал старик, отвернулся, положил руки на корзину с яблоками, на руки голову, и не то что засопел, а захрапел во весь голос, так что Сеня не смог бы и перекричать этот храп. Сеня взял красное большое яблоко и принялся его есть. Он не ел с обеда.

Скоро караван телег оказался под сенью громадных дубов и вязов. Лес сгущался, пока ветви деревьев не стали такими густыми, что сквозь них едва просвечивало небо. На других телегах разговоры тоже стихли. Доносилось только беспокойное кудахтанье кур. Их в деревянных клетках тоже везли к столу. В этой тишине Сене почудилась тревожность.

А потом раздался оглушительный свист, от которого с веток вспорхнуло несколько лесных птичек, и в яблоко, что Сеня держал в руке, вонзилась стрела.

Рука Сени дрогнула, остановившись на полпути ко рту. По оцарапанному указательному пальцу поползла кровавая струйка. Стрела была тонкой, деревянной, с металлическим наконечником и оперением, собственно, из перьев.