Ксения Власова - Попаданка на факультете пророчеств

Я упала на холодный паркет и сжала пальцами висками. Одно за другим, как волны во время прибоя, накатывали воспоминания. Они принадлежали не мне, но не воспринимались холодными картинками. В них плескались чувства: сильные, яркие, добрые, негативные, пугающие – разные. Каждый оттенок малейшей эмоции, сопровождающий воспоминание, пронзал как током и проносился по телу, словно сливаясь с ним воедино.

Я одновременно и увидела себя со стороны, и была внутри девушки, удивительно похожей на меня. Ее рыжие волосы, затейливым образом поднятые наверх, спускались красивой волной на одно плечо. Талия, затянутая корсетом поверх темно-синей рубашки, казалась особенно узкой. В вороте чуть распахнутой рубашки виднелись тонкие ключицы. Длинная, многослойная и разноуровневая юбка оплетала ноги и обрывалась у щиколоток ворохом белого кружева.

Девушка хмурилась, и я вместе с ней. Ее взгляд быстро скользил по строчкам книги, которую я мгновение назад увидела раскрытой на столе. Перед моими глазами забегали слова, хотя я стояла далеко и прочитать текст не могла.

«Ясновидение – основное направление магических искусств. Женщинам оно, в силу их природы, дается легче. История показывает, что наиболее сильными предсказательницами были именно женщины. Возьмем, к примеру, Лауру де Керд, сожженную на костре до заключения мира между людьми и магами…»

Вдруг налетел порыв ледяного ветра и вся комната, вся картинка, съежилась, будто лист в огне, и опаленная исчезла в темноте. Тут же передо мной возникло новое видение-воспоминание.

Девушка уверенно ходила взад-вперед по возвышению внизу аудитории. Сверху, на деревянных скамьях, сидели студенты и быстро конспектировали ее слова. Мой рот открывался в такт ее речи. Я снова была и внутри нее, и снаружи как зритель. Странное чувство раздвоенности меня не покидало.

– Мисс Бартон, позволите вопрос?

Она (и я) недовольно посмотрели на светловолосого молодого парня с ухмылкой объевшегося сметаны кота. В его ленивой, расслабленной позе сквозил вызов.

Снова порыв ветра. Меня закружил ураган, в глазах потемнело, а когда все прошло, я оказалась посреди огромного зала. Рыжая девушка с красивым кавалером кружилась на скользком паркете в быстром танце. Ее глаза оттеняло совершенно изумительное платье цвета штормового моря.

Мужской крик заставил многочисленных гостей замереть. Музыка смолкла. На полу, в двух шагах от меня, мучительная судорога сотрясала тело грузного пожилого мужчины.

В ушах зазвучал треск огня, и картинка вновь оплавилась, почернела и съежилась.

Я снова видела знакомую девушку. Она, нервно теребя у виска рыжий локон, бормотала что-то несвязное и всматривалась в небольшой стеклянный шар, зажатый в ладони. Его поверхность оставалась для меня мутной. Ни одна картинка не пронеслась перед глазами, но, кажется, так было лишь для меня.

Из рук девушки выпал шар и, глухо упав на толстый ворс ковра, покатился к закрытой двери.

– Нет! Не может быть! Нет!

Порыв ураганного ветра заставил поежиться. Воспоминание перелистнулось, как страница в книге. Я даже расслышала шорох страниц.

Рыжая незнакомка, к которой я уже прикипела душой, с неубранными, рассыпанными по плечам волосами и огромными синяками под глазами, копошилась у стола. Книги летели на пол одна за другой.

– Дери его прогресс! Должен же быть выход!

Я с сочувствием наблюдала за ее метаниями и чувствовала в душе ту же бурю эмоций: злость, страх, отчаяние и… почти звериное желание выжить.

Неожиданно в комнате воцарилась тишина. В одной из книг явно нашлось что-то интересное.

– Вот и все, – удовлетворенно произнесла девушка и устало откинулась на стуле с высокой резной спинкой.

Напечатанный мелким шрифтом текст, который она изучала с легкой улыбкой, пронесся передо мной так быстро, что я скорее услышала его, чем прочитала.

«У мира множество отражений. В каждом из них есть двойник любого из нас. Только с ним возможен обмен душами. Для заключения сделки необходимо обоюдное согласие. Равновесие при этом не нарушается, что позволяет сохранить перемещение в тайне».

– Мне просто нужно найти того… кто согласится, – тихо сказала она.

С ее губ не сорвалось «глупца», но это подразумевалось.

Видение смыло, словно рисунки на песке набежавшей волной. Я, дрожа, осталась сидеть на полу комнаты.

Что ж, глупец нашелся. Им оказалась я.

Сгорбившись, я сидела на старом, холодном паркете и, поджав под себя ноги, старалась не разреветься. Страх и обида вцепились в сердце. Меня разрывало от двух желаний: забиться от ужаса под кровать и заорать, гневно обращаясь к равнодушно внимающим небесам: «Неужели вы не видели, что меня обманули?! Как могли одобрить такую сомнительную сделку?!»

Впрочем, ехидный внутренний голос напомнил, что во всех документах нужно тщательно читать мелкий шрифт, а прежде чем ляпнуть, что согласна, лучше бы переспросить и уточнить, на что именно, собственно говоря, подписываешься. Слово – не воробей, как гласит пословица. Наверное, именно поэтому все мужчины в ЗАГСе выдерживают такую волнующую паузу, прежде чем ответить «да». Об этом мне моя тетя рассказывала, она как раз браки регистрирует.

Я потрясла головой. Господи, о чем только думаю? Наверное, так сказывается стресс. Мозг блокирует неприятные мысли, отвлекая от них внимание. Я поморщилась и осторожно дотронулась до гудящих висков. Воспоминания Амелии (а теперь я знала имя своего двойника, забавным образом перекликающееся с моим) улеглись, но представляли собой обрывки каких-то сведений и намеков. Какие-то картинки я видела четко и ярко, другие – будто через призму тумана. Одна из них вдруг всплыла в памяти, даже скорее выпрыгнула, словно кит из океана.

«Несмотря на то что обмен душами между двойниками не влечет за собой последствий для мирового равновесия, это действие относится к запрещенной магии. Оба участника процесса будут привлечены к ответственности и наказаны по всей строгости закона».

Расщедрившаяся чужая память даже милостиво упомянула, откуда взяла этот отрывок: первый пункт двадцатого параграфа кодекса магов, принятого сразу после заключения мира между волшебниками и людьми.

Комната закружилась перед глазами, и я бы непременно упала без чувств, но падать мне было уже некуда. Я и так сидела на полу. Обхватив колени руками, я притянула их к груди и запретила себе плакать. Реветь буду позже. Улягусь в кровать, спрячу лицо в подушку и буду захлебываться в слезах, проклиная своего хитроумного двойника. Господи, я же теперь никогда не увижу маму…

Я стиснула зубы и с усилием отогнала все эти пугающие размышления в самый дальний уголок своей души. Потом. Сейчас у меня одна цель: выдать себя за Амелию, чтобы никто не догадался о подмене. Память снова услужливо напомнила, что в качестве наказания за использование запрещенных заклинаний преступника ждала темница и казнь. Если повезет, то жизнь в роли лабораторной крысы. Все же двойник из другого мира – такой материал для исследования!