Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 1

Кийталана едва не подавилась.

– Виды красивые, – невинно добавила Рикашьянамас, глядя в окно, на залитую дождем улицу.

– Угу, – мрачно кивнула Светоносная.

– Какие дальнейшие планы?

– Наведаюсь к одному из оставшихся, – пожала плечами Кийталана.

– Слушай, ты мне нравишься, поэтому я дам бесплатный совет, – поводила пальцем по столу Рикашьянамас. – Не лезь больше никуда. От Зимма ты ушла живой, но такое везение дважды не повторяется. Если какой-то барон повадился жрать гохерримов и твоих товарок-небожительниц – он и тебя сожрет. Или ты особенная? Ты сильнее этой… Свинь Я?..

– Сюнь Я, – холодно поправила Кийталана. – Нет, не сильнее. У нас нет вашей пирамиды каст, мы не пытаемся лезть вверх по головам.

– Тогда если он съел ее – он съест и тебя. Так что посиди в сторонке и дай гохерриму все сделать.

– Я пойду с тобой, – потребовала Кийталана.

– А зачем ты мне нужна? От тебя же благодатью за кульмину разит. Барон почует, едва переступим границу гхьета. Нет, ты уж сиди в «Соелу», пей коктейли Янгфанхофена. Особенное внимание удели «Алому рассвету» – это новый коктейль, недавно изобретенный, но он уже снискал огромную популярность у всех посетителей…

– Да прекрати ты вворачивать рекламу невпопад! – возмутился Бельзедор. – Я и так уже твой клиент!

– Извини, извини. Привычка. Больше не буду. Попробуешь «Алый рассвет»?

– Наливай уж, уговорил.

Уговорить Кийталану оказалось не настолько легко. Подданные Солары – народ упрямый. И Рикашьянамас, разумеется, не было дела до того, сожрет ли ее гхьетшедарий или не сожрет. Но притащить на хвосте Светоносную – сразу испортить начало разговора.

Баронов два. Виновен один. Или вообще никто из них. А Рикашьянамас в этом мире еще жить. Если о ней будут говорить, что она якшается с Сальваном, то это сильно подмочит ей репутацию. Могут и призвать, и спросить, не враг ли она Паргорона, не побеседовать ли ей с Лиу Тайн, а то и сразу с Бракиозором.

И потом, нечего этим сальванским резидентам таскаться по Паргорону и лезть не в свои дела. Если это демон – демоны с ним и разберутся. Самозваные судьи с нимбами тут никому не нужны. Им только дай потачку – и не заметишь, как превратишься в их персональный воздаят. Они любят делать грязную работу чужими руками.

Так что на Призрачную Тропу демоница ступила снова в одиночестве. И, несясь сквозь пространство, стала думать, кого навестить первым. Вудаммана или Шрандаритария?..

Она недолго думала. Просто начала с того, кто ближе. Гхьет Шрандаритария на другом конце мира – почти у самого Ледового Пояса. А гхьет Вудаммана – в Пекельной Чаше, неподалеку от Кубла. Перейти с внешней стороны Паргорона на внутреннюю – и ты на месте.

После Туманного Днища Пекельная Чаша ударила удушающим жаром. Промокшие от дождя волосы сразу высохли, над головой заклубился пар. Рикашьянамас огляделась, прикинула направление – и понеслась к баронскому поместью.

На перекопанной земле трудились харгаллы. Металлические демоны что-то строили для своего господина. Очередной подвал для мерзких утех, наверное.

Король Любовников встречал Рикашьянамас на пороге. Вопреки своему прозвищу, выглядел он непривлекательно. Морщинистый старик лет семидесяти, с раздутым животом и покрытый седой шерстью. На всем его теле волос была лишена только голова.

Разумеется, он был совершенно гол. Гхьетшедарии не носят одежду. Даже самые уродливые из них так гордятся своими телами, что наотрез отказываются хоть чем-то их прикрывать.

– Рика, Рика, Рика, любимая моя девочка!.. – воскликнул Вудамман, распахивая объятия. – Сколько же лет ты не навещала старика, сколько времени мы не виделись?

– Мы никогда не виделись, барон Вудамман, – любезно улыбнулась Рикашьянамас. – Разве что мельком где-нибудь, на параде или на представлении Хальтрекарока.

– Ох уж мне эти гохерримы с их обескураживающей прямотой! – надул губки Вудамман. – Неважно, проходи же в дом, проходи скорее, я напою тебя чаем и накормлю изумительными антарноховыми завиванцами!

Баронская усадьба стонала, захлебывалась от роскоши. Каждый пятачок, каждый кусочек стены или пола был чем-нибудь украшены. Элементы убранства часто не сочетались, выдавая редкое дурновкусие их хозяина, но Рикашьянамас пришла не критиковать.

Вудамман усадил ее на парчовый стул с золотой вышивкой и бараньими головами на подлокотниках. Рядом тут же возникли услужливые Безликие – они сразу подали столько блюд, словно барон заранее знал о гостье, причем сильно переоценивал ее аппетит.

Есть Рикашьянамас не хотелось совершенно. Да и не стоило – возможно, что именно этот хлебосольный гхьетшедарий сожрал тех, кого она ищет.

Так что только она сделала вид, что пьет чай, а сама исподволь рассматривала хозяина дома, его окружение, а главное – эфирные потоки.

Воздух клокотал миазмами скверны. Сладковато-душными, с едким запахом порока. Именно из-за них Рикашьянамас так не любила бывать у гхьетшедариев. Все демоны – создания Тьмы, но для одних это просто часть физиологии, а другие заключают с Тьмой брак и отдаются ей страстно, без остатка.

Хотя, возможно, она предвзята. Гохерримы и гхьетшедарии традиционно друг друга недолюбливают, это тянется еще с древних войн.

– Итак, душечка, что же привело вексиллария Восемнадцатого легиона в мое скромное жилище? – спросил Вудамман со слащавой улыбкой.

У него не хватало пары зубов, а оставшиеся были нездорового оттенка.

Рикашьянамас секунду промедлила, качая в руке чашку. Ей вспомнились уроки чайной церемонии в Школе Молодых. Ей обучала Цегатадера… больше трех веков минуло, а Рикашьянамас помнит ее, как сейчас.

Интересно, все ли еще она преподает?

Цегатадера учила не пить чай, и не наливать его. Она учила искусству поддержать беседу. Сказать только то, что хочешь сказать, и выпытать то, что хочешь услышать. И будь она сейчас рядом, то уж верно запретила бы Рикашьянамас задавать прямые вопросы.

Потому что, предположим, она спросит Вудаммана открыто: он ли похищал небесных и демонских воительниц? И Вудамман ответит «нет». Дальше что? Это может оказаться правдой, а может и ложью – Рикашьянамас узнать не сможет.

А если он ответит «да»… то опять-таки – дальше что? Натравить на него Сальван? Побежать с жалобой к Клубящемуся Сумраку или Темному Господину? Просто пырнуть рапирой?.. хотя этот вариант неплох.

На самом деле очень даже. Паргорон в этом плане устроен разумно. Если тебя убили – ты виноват сам. Зачем был слабаком и позволил себя убить?

Просто Рикашьянамас не нравилось, что какой-то гхьетшедарий решил: гохерримы – его личные игрушки. Это слишком уж нагло.

– Конечно, я понимаю, – сладенько сказал Вудамман, не дождавшись ответа. – Я все понимаю, душечка-пусечка. Ты навестила старика, потому что я похитил гохерримку из твоего легиона.