Деник Бушко - Трое из небытия

– Братья! – начал свою пламенную речь Сема. – Мы пришли дать вам волю свободно мыслить и четко выражаться. Не будете ли вы так любезны сказать нам, пилигримам свободы, куда мы попали, и как называется ваш край?

В ответ было дружное молчание.

– Семен, ты забыл про сестер, – громким шепотом подсказал Орлов.

– Каких еще сестер?

– Ну, ты там начал: «Братья…», а о сестрах промолчал.

– Не, ты лучше им пообещай: «Море – морякам, землю – крестьянам, водку – мужикам». Млин, тоже мне контактер…, – добавил свое веское слово Брашкин.

– Так, мужики, коль вы меня выбрали послом доброй воли, то не мешайте мне.

– О! Сема, ты им вот что скажи: «Откройтесь, отворите свой разум, и мы сольемся с вами в информационном экстазе. И познаем мы друг друга самые сокрытые уголки и породится, после совокупления мыслей, великое знание…». Я думаю, это будет эффектное завершение твоих: «Мы пришли дать вам волю…», – глумился Олег.

– Ну не нравится, сами общайтесь, – обиделся Семен.

Вдруг в толпе зеленых обозначилось движение, сопровождающееся неслаженным говорком. Они расступились, и к Семе вышел небольшого роста, что-то около 155-и сантиметров, человек. В отличие от остальных он был одет в подобие сари ярко красного цвета с желтыми и белыми узорами. Видимо, их предводитель, так как все сразу стихли. За ним шли еще три аборигена одетых в зеленые сари. Шедший впереди начал нараспев что-то свистеть и тихо шептать.

– Мило, красиво, только ни хрена понятного. «Гринмен 4 4 гринмен – (от англ. green man) зеленый человек. », ты русский разумеешь или хотя бы шпрехаешь 5 5 шпрехаешь – (от нем. ) – говорить по немецкий. или спикаешь 6 6 спикаешь – (от англ.) – говорить по английский. , а, может, по французскии Парле ву франце? – обратился Брашкин, подойдя с Олегом к Семену.

«Гринмен» замолчал, склонил голову набок, немного помолчал и вдруг выдал немного с акцентом, но, тем не менее, на русском языке:

– О, вы говорите на древнем языке. Я, Верховный Жрец и один из немногих, кто знает этот язык. Кто вы? И как попали в священный круг? А может Вы пришли, чтобы сбросить с нас ярмо рабов воды? – затараторил жрец.

Попутчики переглянулись не зная с чего начать.

– Э-э-э, безусловно мы пришли Вас освободить, – начал Олег. – Но нам бы хотелось узнать более поподробнее о вашей проблеме. Так сказать узнать от первоисточника.

– Конечно-конечно я расскажу вам о пророчестве! Но сначала я хотел узнать как вы тут появились, ведь это священное плато и простым смертным сюда вход запрещен.

– Ну, знаете ли мы не простые смертные… – взялся просвещать Иволгин. – Если Вы понимаете о чем я говорю, – и заговорщицки подмигнул жрецу.

Жрец мигнул глазами в ответ, давая понять, что от объяснения Семена ему понятней не стало – откуда же взялись в священном круге столь необычные люди о чем Верховный Жрец и поспешил уведомить пришельцев.

– Уважаемый жрец, – Орлов решил вопросы дипломатии урегулировать сам. – Видите ли вопрос о нашем появлении тут слишком секретный и требуется определенный статус для того что бы услышать ответ на данный вопрос.

– Но, я – Верховный Жрец! У меня самый высокий статус и Я управляю всеми этими людьми…

– Да, мы в курсе, – перебил жреца Олег. – Но, мы все же должны посовещаться. Ведь вы же понимаете это не только мой секрет.

– Да-да, конечно я понимаю.

Во время диалога Орлова со жрецом Федор с Семеном сдержанно молчали и лишь когда Олег решительно повернулся и направился к товарищам Федор пробормотал: «Кажется, влипли». И обратился к Орлову, – Олег может в машине совещание проведем, а то ушей много…

– Верно, пошли.

Друзья разместились в «жигуленке», причем Иволгин умудрился сесть на место водителя, чем вызвал справедливое возмущение Брашкина. – Эй, Сема а ты не припух?!

– Федь, ну тебе что жалко, а? Я сто лет о машине мечтаю, а тут хотя бы посижу, – Семен жалобно посмотрел на Федора Михайловича.

– Кончай ругаться, – Орлов влез в начинающий разгораться спор. – Пусть сидит, Федь, а то вон зеленые косят подозрительно.

– Ладно, хрен с тобой. Только ничего не нажимай и не включай.

– Да-да-да, – поспешил заверить его студент.

–Ну, что…, – начал разговор Орлов когда все закрылись в машине, – …делать будем?

– Валить от сюда надо пока нас не замочили эти гринмены

– Валить…, а куда? Тут кругом толпа народу, надо как-то выкручиваться.

– Семен прав, свалить не получиться, сквозь толпу не проедим. Да и потом даже если прорвемся, то потом-то куда? Это их земля, нас враз поймают их полисменты.

– Какие полисмены, ты на них смотрел? Кожа да кости и набедренная повязка вот и все, а мы на машине фьють и все.

– Фьють…, уйють! Не скажи Федь, вон жрец вполне одет нормально. У меня есть мысль…

Но закончить фразу Орлов не успел так как в воздухе раздался рев боевого тираннозавра.

– Е-мать…, – раздались два испуганных голоса и пара глухих ударов голов о крышу.

– Что за поимень!?! – проревел Федор Михайлович, поворачиваясь лицом к Семену. – Какому …диле надо в репу стегануть?

– Она сама, – испуганно возопил Сема, – я ничего…

– Если бы ничего, то с какого она сигналит? Ты куда, маймуна виришвила, тыкнул свой палец?

– Правда никуда, я вот только так сделал, – и машина повторила рев тираннозавра.

– Ты на хрена руками на панель опираешься. Урод в тапочках! – орал Брашкин в плотную приблизив лицо к очкам Иволгина. – Я тебе сказал ничего не трогать? Сказал, так какого ты пихаешь всякую хрень куда нипоподя?!?

– Я и не пихал, ты же не сказал, что облокачивался нельзя, – справедливо возмутился Семен. – Я же не знал, что у тебя не везде можно, вот у нас везде можно!

– Я так сказать извиняюсь, – интеллигентно в перепалку влез Орлов. – Но может вы уже прекратите орать и попытаемся сконцентрироваться на аборигенах.

– Чего-о? – возмутился Иволгин бесцеремонностью Олега.

– Да все того-о! По сторонам поглядите, устроили тут, понимаешь, разборки третьего уровня. Нас скоро линчуют, а они разбираются кто куда кого нажал…

Федор с Семой переглянулись и пристыжено опустили глаза.

– Чего зенки опустили по сторонам посмотрите!

Сема с Брашкиным взглянули в окно и с отвисшими челюстями зависли – местная добровольческая дружина во главе с Верховным жрецом лежали ниц на земле увеличив расстояние между священным кругом и собой на несколько сот метров. Лежали и не шевелились и лишь морской бриз ворошил одежду аборигенов. Стекла в машине синхронно опустились в них показались обалдевшие лица Семена, Олега и Федора Михайловича.

– Чегойт это они? – недоуменно произнес Иволгин.

– Хрен их разберет, может у них так положено…