Таша Танари - Некроманты любят сыр

Я покаянно молчала. Да, почтенная дина Гертас, в отличие от меня, грязные бумажки на подпись начальству не таскает.

– Как твой куратор, я мог «случайно» направить тебя в другую локацию, благо она уже имелась. Ведь кому какая разница, где будет проходить практику отстающая недоучка-некромантка!

Тут впору бы оскорбиться, но на правду как-то глупо.

– Отметка в журнале секретаря развязала бы мне руки. В случае возникновения вопросов, по какому поводу произошла замена, я останусь чист. Марголис подписал бы не глядя – Гертас эти направления ему пачками сейчас таскает, и меньше всего магистру есть до тебя дело. К тому же экономия на расходах: столь дальние поездки весьма накладны. Но ты, – тут Палтус остановился и обвиняюще ткнул в меня пальцем, – потащилась к Магичеству лично.

– Не уверена, что твой план бы удался, – отводя его палец, спокойно произнесла я. – Магистр уже договорился с главой Мухомрийска, меня там действительно ждут. И да, лично мне проще потерпеть несколько минут позора в кабинете Марголиса, чем несколько часов мыть холодильники в морге или еще что-нибудь мыть, столь же не вдохновляющее. Дина Гертас, если ты забыл, искренне убеждена, что трудотерапия – лучшее средство от любых косяков учащихся.

Замолчала и подумала, что это действительно чудо, что я успела застать магистра в стенах нашего учебного отделения. Просто он там всего раз в неделю появляется и в строго отведенные для этого часы. Таким образом, Гертас с отработкой светили мне вполне ощутимо, потому я так сильно и спешила.

– Что? – изумился Палтус.

– Секретарь у нас, говорю…

– Да нет же, я про Магичество. С кем он там договорился?

– Главой города. Меня встретит его человек, а дальше в курс дел вводит непосредственно самое высшее начальство, ну и оказывает посильную помощь в обустройстве. Как-то так, – пожала плечами. – Во всяком случае, так я поняла со слов магистра Марголиса.

– Ну и ну, – задумчиво потер подбородок Палтус. – Не нравится мне это все больше и больше.

– Почему? Наоборот, как видишь, на моей стороне тоже будет немного силы. В смысле тому опальному некросу придется учитывать, что за мое умерщвление с него хотя бы отчет попросят.

– Тьфу на тебя! – возмутился друг. – Вернешься живая и, может быть, даже поумневшая.

Я скептически хмыкнула: если с первым еще куда ни шло, то со вторым вряд ли.

– Странно, что Наше Магичество для тебя так расстарался, – продолжил мысль Палтус. – Что-то тут не то.

На это я улыбнулась и, взяв спутника под локоток, весело поделилась:

– Спокойствие. Он не для меня расстарался, а для моей наставницы. Так что здесь все как раз очень и очень банально.

– Хм-м-м, иерохонта Церцилия – женщина весьма… – Палтус задумался, подбирая более точное определение, – …недоступная. В смысле к такой действительно подступиться как-то боязно, хотя и хочется.

– Эй? Вы чего вообще?

Мой куратор отмахнулся и ускорил шаг:

– Мелкая ты еще! А главная жрица у вас – огонь! Тут я Магичество понять могу, видная женщина: и стать, и ум, и красота. Накормит всегда опять же.

Я расхохоталась: вот кто о чем, а Палтус о еде.

– Она тебе годится в эм… матери? – вдруг озадачилась.

Просто все жрицы нашей богини из высшего круга отличались более долгой продолжительностью жизни и старели очень медленно, даже на смертном одре ни одну из них назвать бабушкой язык бы не повернулся. В этом они были схожи с архимагами, у последних время на теле тоже почти не отпечатывалось.

Почему-то до настоящего момента я никогда не интересовалась истинным возрастом своей любимой наставницы. Подумала, что вопрос в лоб покажется бестактным. Раньше надо было, пока ребенком по ее келье босиком бегала, списали бы на детскую непосредственность. Э-эх, честно признаться, не так уж и много я знала о личной жизни Церцилии.

– Скорее в бабушки, если не больше, – хохотнул Палтус. – Ну так я и не претендую.

– Прекращай! – возмутилась я. – Ничего святого.

– Это да-а-а, – не стал отрицать идейный некромантище. – Ладно, Святоша, раз Марголис тебя страхует, будем считать, что я зря волновался. Хотя все равно подозрительно.

– А по-моему, у кого-то паранойя! И мы пришли.

Умопомрачительные ароматы из пироговой обещали множественное удовольствие и приятную тяжесть в желудке. Судя по голодному взгляду Палтуса, он и вовсе готов был сейчас заложить душу Темному.

Друг толкнул дверь в обитель сдобы и выпечки, по небольшому помещению разлетелся мелодичный звук колокольчика. Меня галантно пропустили вперед. За прилавком белозубо улыбалась Тимьяна – дочка хозяина сего благословенного заведения. Все тяготы и неприятности убрались в дальний угол, а настроение стремительно поползло к отметке «счастье есть». Я приветливо помахала рукой и ткнула друга под ребра.

– Вот кто уж точно всегда тебя накормит, – непрозрачно намекнула тихим шепотом.

Не знаю, что больше подействовало на Палтуса: вид симпатичной, цветущей девушки, которая была полной противоположностью худого и бледного некроманта, или богатый ассортимент выпечки на любой вкус и случай, но взгляд его сделался совершенно потусторонним. В смысле – связь с действительностью на неопределенный срок была явно потеряна. Пришлось брать дело в собственные руки. Пожелав Тимьяне доброго вечера, я перешла к заказу.

По мере того, как со стола исчезала еда, взгляд Палтуса становился веселее и осмысленнее. Он все чаще посматривал на смущающуюся от внимания Тимьяну, а я раздумывала, как бы разнообразить вечер, чтобы отметить собственное прощание. Бездумно потянулась к пирожку и, только надкусив его, определила начинку – грибы. Не спрашивайте о маршрутах моей логики, но после приключений с червями грибы напрочь убили аппетит.

– А все же, – подкладывая пирожок в тарелку друга, полюбопытствовала я, – неужели нельзя было просто предупредить?

Как ни странно, он сразу понял, о чем речь, и мгновенно откликнулся:

– Нельзя. Дина Гертас вручила мне стопку документов аккурат перед выходными, а я уже взял подработку и через три часа должен был выезжать в пригород Либерты. Перехватив вашего старосту, я сбагрил ему бумаги и вернулся в город только сегодня утром.

– А почтовых умертвий в храм Пшенки не пускают, – закончила я мысль.

– Именно.

Друг дожевал последний кусок и как-то виновато на меня посмотрел. Нетипично совершенно для нашей некромантской братии, у него даже уши порозовели. И можно было бы списать оптическую иллюзию на согревшийся после сытного ужина организм, но слишком уж подозрительно он отводил бессовестно честные глаза.

– Па-а-алтус, в чем дело?

– Ты о чем? – попытался прикинуться он надгробным камнем.