Нил Гейман - Благие знамения. Подарочное издание с иллюстрациями Пола Кидби

– Иногда ты выражаешься так затейливо, что мне трудно уловить мысль.

– Мне нравятся моря такими, какие они есть. Так нельзя. Просто нелепо разрушать мир до основания ради того, чтобы понять, правильно ли он устроен.

Азирафаэль снова пожал плечами.

– Боюсь, высшая мудрость для тебя непостижима.

Ангел поежился и запахнул пальто. Над городом собирались тучи.

– Пойдем куда-нибудь погреемся, – предложил он.

– Ты приглашаешь? – хмуро отозвался Кроули.

В мрачном молчании они направились к выходу из парка.

– Не то чтобы я был с тобой не согласен, – говорил ангел, пока они брели по траве. – Просто мне предписано повиноваться. Ты же понимаешь.

– Мне тоже, – откликнулся Кроули.

Азирафаэль поглядел на него искоса.

– Да ну? – спросил он. – Ты же все-таки демон.

– И что с того? Неповиновение у нас одобряется лишь в общем смысле. А конкретные случаи жестоко караются.

– То есть конкретные случаи неповиновения им ?

– Вот именно. Забавно, да? А может, и нет. Как думаешь, сколько у нас еще времени?

Кроули махнул рукой в сторону «Бентли», и машина гостеприимно распахнула дверцы.

– Ну, есть разные предсказания, – сказал Азирафаэль, мягко опускаясь на пассажирское сиденье. – Точно – до конца столетия, хотя необычных явлений можно ожидать и раньше. Большинство пророков уходящего тысячелетия заботились скорее о метрике стиха, чем о точности.

Кроули взглянул на ключ зажигания. Тот провернулся.

– Что-что? – спросил он.

– Ну, понимаешь, – с готовностью сказал ангел. – «И мир перестанет быть с небом в ладу в татата-татата-таком-то году». Вот и подбирали, какой год уложится в этот размер. К примеру, цифра «шесть» точно не влезет, так что все годы, в которых есть шестерки, должны быть довольно безопасными.

– А какого рода явления?

– Двухголовые телята, небесные знамения, гуси, летящие задом наперед, рыбные дожди, ну и прочее в таком роде. Присутствие Антихриста нарушает причинно-следственные связи.

– Гм-м.

Кроули выжал сцепление. Потом что-то вспомнил и щелкнул пальцами.

Блокировка колеса исчезла.

– Давай перекусим, что ли, – сказал он. – Помнится, я задолжал тебе обед – когда бишь это было?

– В 1793-м, в Париже, – ответил Азирафаэль.

– Да, точно. Царство террора. Ваших рук дело или наших?

– Мне казалось – ваших.

– Не помню. Зато ресторанчик был вполне приличный.

Когда они проезжали мимо дорожного инспектора, у того вдруг загорелся блокнот, к немалому удивлению Кроули.

– Я совершенно уверен, что ничего такого не делал, – сказал он.

Азирафаэль покраснел.

– Это я, – признался он. – Мне всегда казалось, что их изобрел кто-нибудь из ваших.

– Неужели? А мы считали, что из ваших.

Кроули еще раз посмотрел на дым в зеркале заднего вида.

– Ладно, – сказал он. – Давай-ка заглянем в «Ритц».

Заказывать столик он даже не собирался. В этом мире такие вещи, как заказ столика, происходили с кем угодно, но не с ним.

Азирафаэль коллекционировал книги. Будь он до конца откровенен с собой, ему пришлось бы признать, что книжный магазин – всего лишь место, где он хранит свою коллекцию (кстати, в его профессии это далеко не редкость). Старательно изображая почтенного букиниста, он использовал все возможные средства, за исключением физического насилия, дабы удержать клиентов от совершения покупки. Неприятные запахи сырости и плесени, враждебные взгляды, плавающие часы работы – по этой части он стал невероятно изобретательным.

Азирафаэль собирал книги уже давно и, как все коллекционеры, имел свои пристрастия.

Ему принадлежало более шестидесяти книг с предсказаниями, в которых описывались события последних веков второго тысячелетия. Он питал слабость к первоизданиям Оскара Уайльда. И еще у него был полный набор Нечестивых Библий, каждая из которых благодаря ошибке наборщика получила собственное имя.

В их числе была Неправедная Библия, названная так из-за опечатки в Первом послании к Коринфянам: «Или не знаете, что неправедные Царство Божие наследуют?», а также Библия Прелюбодеев, изданная Бейкером и Лукасом в 1632 году, где в седьмой заповеди тоже пропустили частицу «не», получив в итоге: «Прелюбодействуй». Среди прочих имелась Библия Проклинающая («проклинаю тебя» вместо «заклинаю тебя»), Паточная Библия («разве нет патоки в Галааде?»), Библия стоящих рыб («И будут стоять подле него рыбы», хотя пророк Иезекииль говорил о рыболовах), Библия Крестозадвижения и так далее. Азирафаэль раздобыл все до единой. Даже самую редкую, изданную в 1651 году лондонскими книгопродавцами Билтоном и Скэггсом.

Ее выход в свет был чудовищным провалом, но компаньонов ожидало еще два, не меньших.

В этом издании, широко известном как Провально-Посольная Библия, обширная опечатка, если ее можно так назвать, закралась в пятый стих 48-й главы книги пророка Иезекииля:

«2. И от пределов Дановых к востоку даже до моря, се удел Асиров.

3. И от пределов Асировых, от сущих к востоку, даже до моря, се удел Неффалимов.

4. От пределов же Неффалимовых от страны восточныя даже до страны моря, се удел Манасии.

5. Провались она к диаволу, сия каторга печатная! Мастер Билтон – тот еще жантильмен, а мастер Скэггс, се скряга закоснелый. Всяк, у кого ума хоть на грош, ныне под солнцом греется, а не торчит до ночи в богадельне драной, да поидет оно все на @ – *”AE@;!

6. От пределов же Ефремовых, иже на восток, даже до моря, се удел Рувимов» [8] Библия Провально-Посольная прославилась также тем, что в третьей главе Книги Бытия содержала двадцать семь стихов вместо обычных двадцати четырех. После двадцать четвертого стиха, который в обычной версии читается как «И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращаемый, чтобы охранять путь к дереву жизни», можно было прочитать: «25. И вопросил Господь Ангела, охраняющего врата восточные, говоря, Где пламенный меч, что Я дал тебе? 26. И ответствовал Ангел: да только что тут был. Наверное, положил куда-то, вот склероз. 27. И Господь не вопрошал его боле». Очевидно, эти добавочные стихи вписали уже в верстку. В те времена печатники вывешивали корректурные оттиски на деревянных рамах на улицу – для вящего поучения народа и бесплатной корректуры заодно. А поскольку весь тираж в конце концов пошел в печку, никому не пришло в голову связать появление лишних стихов с владельцем соседней книжной лавки, любезным мистером А. Зирафаэлем, который всегда охотно помогал с переводами и чей почерк все отлично знали. .