Андрей Крашинников - Беседы с волками, медведями и скворцами о свободе, коррупции и диктатуре

Игорь поднял котенка на уровень своих глаз и начал его изучать. На фоне худой морды с помятыми усами выделялись большие желтые глаза с вертикальными зрачками. Кот не пытался вырваться или убежать. Казалось, он был готов к боли и унижениям за свою дерзость и взирал на противника с вызовом и презрением.

– Да ты, дружище, совсем обнаглел с голодухи, – в голосе Игоря сквозили нотки уважения к дерзкому зверю.

Он вышел из квартиры, закрыл за собой дверь и отнес котенка обратно к его коробке.

– Ладно, иди, гуляй пока, а вечером я тебе за твою смелость вытащу что-нибудь пожрать, – добавил человек и аккуратно посадил кота в картонное жилище. Тот в ответ смерил уходящего триумфатора этой схватки еще одним презрительным взглядом и принялся намывать помятую шерсть.

Котенок был не только дерзким, но и упорным.

С утра все повторилось. Опаздывающий Игорь, входная дверь, черная тень, стремглав бросившаяся в проем. Но на этот раз кот усвоил полученный накануне урок. Он не стал останавливаться в коридоре, а сразу бросился на кухню, откуда запах еды доносился явственней всего, в попытке урвать хоть кусок чего-то съестного. Там наглеца Игорь и поймал в очередной раз.

На следующий день была суббота. Кот прождал все утро, но заветная дверь так и не открылась. Уже потеряв всякую надежду прорваться в квартиру в этот день, но, не отказавшись от этой идеи совсем, (о нет, он был не из слабаков) зверь дремал в своей коробке, пытаясь во сне найти спасение от голода, как вдруг уже ближе к обеду он услышал знакомый звук открывающегося замка.

Игорь еще никогда не сталкивался с такой наглостью. Были, конечно, старухи, хамившие ему в общественном транспорте, бараны за рулем, скрывавшиеся за личиной человека, особо одаренные личности, стремившиеся где-то проскочить без очереди. Но с подъездным котом, который третий день подряд пытался прорваться в его квартиру, не мог сравниться никто.

Полученный днем ранее еще один урок также не прошел для кота даром. Теперь он рвался в квартиру с четким планом – найти укрытие (ему даже запомнилась пара удачных мест во время рейда накануне) и спрятаться там до тех пор, пока человек не смирится с неизбежным, а именно – тем, что теперь в этой квартире будут жить двое.

План был выполнен превосходно. Прорвавшись за дверь, кот не стал отвлекаться на поиски еды, а сразу рванул в сторону мойки, где еще накануне он заприметил узкую щель между стеной и кухонным гарнитуром, откуда человек вряд ли бы смог его достать. Через несколько секунд после проникновения в квартиру, он был уже там.

Игорю это стало немного надоедать. Он не успел поймать наглеца в коридоре и теперь был вынужден искать его на кухне. С первого взгляда животное найти не удалось, и Игорь начал осматривать все места, где мог бы спрятаться кот, предусмотрительно закрыв дверь на кухню, чтобы хитрая бестия не попыталась убежать в комнату.

Спустя некоторое время Игорь заглянул в узкую щель между стеной и тумбой для мойки, где из темноты на него, не мигая, смотрели два желтых глаза. Не рискнув пытаться достать их хозяина голыми руками, человек призвал себе на помощь древнейшее оружие, позволившее в свое время эволюционировать обезьяне, – палку. А точнее швабру. Однако это привело лишь к тому, что кот забился еще глубже и вскоре скрылся где-то за мойкой, откуда достать его не было никакой возможности.

Через несколько минут Игорь признал свое поражение. Он отложил швабру в сторону и, вздохнув, поднялся с колен.

– Ладно, сиди там, – милостиво сказал человек, тем самым сделав попытку выйти из схватки, сохранив лицо.

– За твою смелость я, так и быть, оставлю тебя, – попытался он еще раз убедить себя, что разрешил коту остаться не потому, что был бессилен депортировать его из квартиры, а потому что был добрым по своей натуре.

Игорь открыл кухонный шкаф и нашел там пластиковую миску, в которую нарезал немного колбасы из холодильника.

– Надо тебе хоть имя придумать что ли, раз ты теперь тут живешь, – пробормотал он себе под нос.

На ум сразу пришла поговорка про незваного гостя. Игорь даже улыбнулся своей находчивости.

– Отныне нарекаю тебя Татарином! – торжественно произнес он и поставил миску перед входом в убежище своего нового соседа, после чего тактично вышел из кухни, чтобы не смущать новосела.

Через какое-то время голод взял верх над осторожностью, и пушистый интервент вышел из своего укрытия. В кухне было пусто, а миска с колбасой манила пьянящими ароматами. Кот на полусогнутых лапах подошел к ней и начал жадно есть. Теперь у него был новый дом и новое имя. Татарин добился своего. Он победил.

Но полностью домашним котом Татарин так и не стал. Он пользовался тем, что его новый дом находился на первом этаже, и регулярно уходил через форточку, а затем по стальным решеткам окна вниз, на улицу, чтобы местные коты не забывали, кто в округе главный. Татарину было все равно, какое время года и какая погода была на улице. Со временем его авторитет в кошачьей диаспоре стал непререкаем. Увидев его, другие коты в спешке разбегались, а у кошек по всему району регулярно появлялось потомство черного цвета.

Тем не менее, Татарин всегда возвращался ночевать домой, устраивая на сон свои пять-шесть килограммов в ногах у Игоря к неудовольствию последнего. Но коту было на это плевать. Он считал себя хозяином не только в районе, но и в квартире.

Сидевший на подоконнике кот почувствовал на себе пристальный взгляд Игоря, вспоминавшего историю их знакомства, и нехотя обернулся на лежавшего на потрепанном диване молодого двадцатипятилетнего худощавого парня со светлыми волосами, резкими чертами и достаточно большим носом с горбинкой, выделявшимся на лице. Есть мнение, что питомцы похожи на своих хозяев, но этого никак нельзя было сказать об Игоре и Татарине. Более того, крупный и округлый Татарин с мощными лапами и шрамами по всему телу, которого в человеческом мире можно было бы сравнить с Федором Емельяненко, являл собой полную противоположность стройному и не отличавшемуся физической силой и мускулатурой Игорю.

С минуту эти двое разглядывали друг друга, пока турнир по игре в гляделки, в котором Игорь всегда проигрывал, не был прерван заунывным мартовским мяуканьем за окном.

Татарин молниеносно отвернулся обратно к окну и увидел серого кота, который медленно брел по двору вдоль соседнего дома, недовольно отряхиваясь от падавшего с неба снега. Заунывными подвываниями, в которых людям обычно слышится приближение весны, хотя стоял всего лишь февраль, он искал свою единственную и неповторимую любовь на ближайшие несколько часов.

Наглец, судя по дерзости, был явно не местным, так как окрестные коты давно не позволяли себе так вызывающе ходить мимо дома Татарина. Этот же, мало того, что, нисколько не скрываясь, брел по татаринскому двору в поисках второй половинки, тоже, между прочим, татаринской (других в этом квартале и не было), так еще и вовсю надрывал глотку, словно стараясь, чтобы его заметили.