Оксана Царькова - Проводница

Студенческому специализированному

отряду проводников «ЭЛЛАДА»

УРГЭУ-СИНХ в городе Екатеринбурге

посвящается.

Девчонки, вы – лучшие.

– Вот так бывает… (поёт, старается популярный певец по нашему общепоездному радио)… прошла, как сон… растаял он…

Вот так бывает! Таня запевает! Таня замолкает, потому что… выпивает! Чаю! Не разбавленного профессионально по-проводницки на десять раз с содой, а хорошего чаю, крепкого и душистого чёрного с сахаром.

Служебка и плацкарт наполняются запахом самовара (пардон, титана), жарко натопленного смолянистыми дровишками. И сама Таня, как купчиха за чаем на картине Кустодиева, с сушкой в одной руке и со стаканом чая в подстаканнике – в другой, важно восседает напротив электрощита. Краснощёкая и довольная жизнью проводница-студентка. Лето 1993 года. Благодать!

Давайте знакомиться! Татьяна Александровна Ёлкина – 1973 года рождения, студентка экономического ВУЗа, не замужем. Вот в нескольких этих словах все Танины 20 лет жизни уложились. Впрочем, мы тут не анкету заполняем. А хотим вам поведать про Танино лето в начале девяностых, сумасшедших, удивительных и, как сейчас модно говорить, бурных.

А настали бурные девяностые для Тани совсем не бурно. Это, может в столицах бурлит, а в нашем средиземье (живём мы на границе Европы и Азии), пока было более-менее спокойно.

Но, мама Танина всё ж таки устроила забастовку в отдельно взятой семье для отдельно взятой Тани.

– Татьяна, тебе уже скоро двадцать лет, а ты всё наслаждаешься нескончаемым детством. Учишься ты, конечно же, хорошо, и стипендию свою крошечную к нам в дом в бюджет общий приносишь. Но пора бы уже тебе, Таня, работать и денежки зарабатывать. Хотя бы в каникулы. У нас на железной дороге, в резерв проводников студентов временно на лето принимают, чтобы кадровых работников подменить во время их отпуска. Иди, учись, сдавай экзамены, проходи медкомиссию и… туту! – Мама иронично гудит, как паровозик, и машет Тане, неведомо откуда взявшимся в её руках, синим платочком.

– Мамочка, а можно без жестокости к своему дитятку родненькому? – Вкрадчиво начинает Таня. – Могу я на воле погулять, пока молодая и красивая? Не хочу я лето красное проводить запечатанная в душной железной коробке с колёсами! Мне всего хватает и не нужны мне боле ни наряды, ни помады! – Татьяна переходит на русский былинный и пускает по девичьему лицу слезинку.

– А лосины?!! – Умело парирует мама.

Ух! Против лосин не попрёшь! Без них Таня абсолютно точно обходиться не умеет. Лосины являются главной основой Таниной жизни. Потому как – только надев первые свои лосины (чёрные длинные и невероятно блестящие) Таня для себя поняла, что она теперь личность! И, даже, очень вся такая сама из себя модная. А в институт свой она теперь тоже может ходить, как другие крутые и передовые девушки начала девяностых, высоко и горделиво задрав голову! Потому что и Танин зад теперь обтянут вожделенными лосинами.

Именно поэтому, мама так легко и безоговорочно победила в их споре. И Таня согласилась походить, поучиться на проводницу в резерв проводников нашего города. Благо, живёт она со своей семьёй совсем близко от железнодорожного вокзала на улице Стрелочников (есть такая улица – это не прикол), оттуда до резерва пятнадцать минут ходьбы так, не спеша, вразвалочку.

Судьба Тани, как бы она ей отчаянно не сопротивлялась, неразрывно связана с железной дорогой. Вся её многочисленная родня: прабабушки и прадедушки, бабушки и дедушки, дяди и тёти, мама с папой, наконец – железнодорожники. И Таня тоже теперь будет железнодорожницей … в четвёртом поколении!

Таня, конечно повредничала и, вопреки всем титаническим усилиям её железнодорожных родичей, поступила в экономический ВУЗ. Но, судьба не успокоилась и всё-таки привела Таню на железную дорогу. Пусть на лето, но Татьяна будет железнодорожницей, все вокруг счастливы и довольны, кроме самой Тани. Но вожделенные лосины (много и разных), которые у неё в результате нежеланной и нежданной работы образуются – скрашивают образовавшуюся этим летом неприятную кармическую загогулину.

Согласившись, только под деспотичным давлением родителей, поучиться на проводника, Таня для самой себя твёрдо решила, что, хотя бы внешне, она не будет выглядеть как пожилые тётечки – проводницы, замученные жизнью и людьми, на которых досыта насмотрелась в бесчисленных поездках со своей семьёй по Советскому Союзу.

А уж за свою двадцатилетнюю жизнь Таня и её родители много поколесили по стране. У железнодорожников билеты на поезд всегда бесплатные, хочешь – в Сочи кати, а хочешь во Владивосток! Но из нашего края все в Москву хотели. Столица манила нас красотой своих… магазинов! В этих магазинах было всё! Даже туалетная бумага – предмет небывалой роскоши для простых обывателей из глубинки.

В нашем городе у большинства жителей туалетной бумагой, обычно, служила пресса. Газеты, журналы после прочтения становились, ну, вы понимаете, чем. Поэтому, из всех поездок в столицу с семьёй Татьяна возвращалась с самым прекрасным украшением на земле! Чудесным ожерельем из рулончиков туалетной бумаги, надетым на шею. Гордо шла Таня через свой двор, возвращаясь с вокзала, и все знали – Ёлкины были в Москве и купили драгоценнейший дефицит! Завистливые взгляды соседей возносили Таню до небес! И после поездки в столицу, целый квартал фотографии советских вождей и попы Ёлкинского семейства не виделись, к обоюдному, надо сказать, удовольствию.

Нарядилась Таня для первого своего дня учёбы в резерве – соответственно своему пониманию – как феи железнодорожных вагонов в новых реалиях выглядеть должны. Конечно же, Танюша на себя надела всё самое лучшее, что было в её небогатом гардеробе. Потрясающие блестящие чёрные лосины, коротюсенькую мини-юбку из обрезанных и сваренных в ведре с хлоркой старых джинсовых штанов (потому, что назвать джинсами это произведение индийских кутюрье, язык не поворачивался) и свою любимую сиреневую кофту с рисунком под леопарда. На Таниных веках красовались самые фиолетовые из фиолетовых теней, а голубые с серым глаза были обведены очень густо чёрным карандашом. Помада на пухлых Танюшиных губах, в любых жизненных обстоятельствах, была только красная. Её чёлка, как полагалось по моде того времени, была начёсана в двадцатисантиметровый кокон, и доведена до совершенства сиреневым лаком для волос. Венчал Танину голову огромный конский хвост, собранный на макушке.

Таня вышла в коридор и глянула на себя в зеркало – красотка! Из кухни выбежала горячо любимая Таней пятилетняя сестричка Иринка и тоже замерла в восторге, задрав голову и даже открыв рот! Значит, решила про себя Таня, и правда – сногсшибательный наряд! Всё, крепче держись за поручни, железная дорога. Таня Ёлкина готова быть проводницей!