Светлана Юрковская - Оружие древних. Книга первая: Ричкон

Прошло часа три, прежде чем искусственная дорога начала заканчиваться. Это было странно. Ее не бросили в одночасье. Ее продолжали. Кусками. Она напоминала шахматную доску. Словно белые квадраты положили, а черные остались землей. Но там, где осталась земля – ничего не выросло. То была засохшая, мертвая поверхность. Все знают, что травинка всегда найдет брешь между камней и пробьётся к солнышку. А тут, места – сколько хочешь, но не пробились. Не захотели.

Женщина замедлила ход, внимательно всматриваясь в поверхность дороги. Она не видела чего-то особенного. И обычным, и волшебным зрением глаза не улавливали никаких аномалий.

–Это яд. Я не понимаю, что ты тут застряла? – раздраженно бросил пятилетний Эг.

Женщина поджала губы пуще прежнего. Младший, недавно подрощенный сын, оказался трудным ребенком. Умным, смышленым, замечательным, но жутко сварливым. И самое ужасное, она не могла прощупать его способности. В том, что они есть, сомнений не было, но уровень оставался загадкой. Фелицию это беспокоило. Она очень сильная волшебница, а не способность распознать силу противника, говорило лишь о превосходстве его. «Хотя, почему противника!!! Ужас, о своем ребенке так!» – она испугалась собственных мыслей.

Обычный яд…

– Это не обычный яд, – снова вставил младший, – и он даже не заговоренный. Тебе никогда не доводилось с таким сталкиваться. Это что-то совершенно новое.

– Новое? Для дороги?

– Конечно, где-то ведь надо опробовать. Да и не думали ж строители, что придется бросить начатое. А так – была бы «вечная» дорога. Прямая и вечная. Хм, большинство правителей соревновались в строительствах замков, музеев. Издании законов для «блага» народа. А наши – в строительстве дорог. Ирин седьмой всевластный строитель «Прямой дороги». Наследник белого трона принц Савон строитель «Вечной дороги». Не забавно?

Филиция и Фенлюнс переглянулись.

– Что ты еще знаешь? И откуда о других правителях?

Фелиция была уверена, что с тех давних пор, как появился Эги, ей было не до подробных воспоминаний о книгах, ушедших в костры. Она, разумеется, рассказывала Фенлюсу историю, важные моменты, но не подробно. Да и ребенок, хоть и волшебный, проходил те же стадии, что и обычные дети. Детство должно быть в беспамятстве. Даже находясь в искусственном младенчестве, он не мог понимать, о чем думает или говорит мать.

– У меня есть табу: я не читаю ваших мыслей. Иногда, правда, я забываю ставить защиту от вашей трескотни, как сейчас, поэтому некоторые обрывки, а порой и целые «поэмы» залетают в мой мозг.

Фелиция почувствовала, как у нее взмокла спина. Продолжая шагать по пыльной тропе, она размышляла, стараясь сделать свои мысли недоступными для своих же детей.

Ребенок, даже с силой, был необычным малым. Это напрягало. Как и все, выходящее за рамки привычного понимания.

– А про бывших правителей я прочитал в запрещенных книгах, – продолжал Эг. -Предвосхищая следующий вопрос, отвечаю: Я могу находить интересующую меня информацию в пространстве и, кажется, времени. Честно признаться – еще не пробовал, за ненадобностью, но абсолютно уверен – могу. Так вот, может, вам будет полезно, в деревне, куда мы идем, есть особые дома. В этих домах хранятся запрещенные книги. Жители домов – обычные люди со своими страхами и предубеждениями. Но в одном из домов женщины сохранили огонь в своих сердцах. Из дочерей могли бы выйти превосходные целительницы, волшебницы вряд ли, но природный дар, чутье и наитие – у них точно есть. У одной из них есть в зародышевом состоянии искусство волшебства. Но оно очень зыбко. Может исчезнуть в любую минуту. Я бы не стал питать надежды. Ну да вы – не я.

Фелиция впервые за все время пути остановилась просто так. Присела на корточки и внимательно посмотрела на своего младшего сына. Они не сходили с дороги, не прятались под тенью деревьев. Это были удивительные места. Странная дорога давно закончилась, и они шагали по узкой тропинке среди огромных острых камней. Женщина точно знала, что тут нет ни одной живой души, и никакой слежки быть не может. Поэтому она позволила себе расслабиться, и, глядя в глаза все еще ее малышу, прямо спросила:

–Кто ты? Могу ли я считать тебя своим сыном, а Фенлюнс – своим братом? Будешь ли ты с нами заодно или пойдешь против?

– По крови, я, конечно, твой сын и его брат. – Эги выразительно посмотрел на Фенлюнса. – Что я такое, наверно, ты хотела спросить. Пока это загадка и для меня. Я себя ощущаю, как некую силу, заключенную в человеческое тело, дабы ограничить мои возможности. Однако, то ли так задумано, то ли случайно вышло, но способности так и лезут через край. Я даже не успеваю понять каждую, отследить, прочувствовать, что еще открылось, что пришло. Пропускаю через себя и забываю. В нужную минуту они придут сами. И, я не с вами и не против. У меня свой путь. Пока я вижу, что мы вместе. Но чувствую – наступит момент, когда придется разлучиться. Подробностей, сроков – не знаю. Я не всемогущ. Пока, – малыш улыбнулся странной улыбкой, и сердце Фелиции сжалось от отчаянья. Хоть она была и не простой женщиной, но потерять ребенка таким странным образом – было слишком. И, вроде, оболочка так похожа на нее – на маленькую Фелицию. И этот круглый носик, умные светлые глаза с огромными пушистыми ресницами, пухлые губы и ее кудряшки волос. Но … «начинка» чужая. Как так вышло? Кто решил вложить в тело ее ребенка странную, пугающую ее силу. И должна ли была прийти душа ее ребенка, если да – то где она теперь…

Что-то неожиданно более страшное, чем все то, что случилось до этого, ворвалось в жизнь. И как! В образе младшего сына. Он не просто ни человек, не просто ни волшебник – это… она не могла объяснить себе, что это за явление. Единственное, что она испытывала по отношению к своему малышу, своему, еще недавно любимому малышу – ужас. С ними рядом находилось нечто в образе милого мальчишки, а говорило некое наделенное неимоверной силой создание. То, что она сейчас чувствовала, и близко не походило на самое кошмарное, что она пережила – допрос при дворе белого трона. Там были очень опытные специалисты. И, к сожалению, волшебники тоже, перешедшие на сторону новой власти. И этот, милый ребенок, отдаленно напоминал ей тех монстров, которые устроили все это.

Филиция закрыла глаза. Отчаянье! Впору было стать обычной женщиной, зарыться в одеяло с головой и рыдать от бессилия. Но она собралась, в конце концов, хорошие способности и скверный характер не делают человека плохим. А одеяла пока не предвиделось.

– Послушай, скажи мне, пожалуйста, правду. Ты изначально должен был прийти в этот мир в теле моего ребенка…

– Зурван Великий! – перебил Эг, – Ты действительно подумала, что я какой-то там черный дух, выгнавший душу из твоего младенца?!! Нет-нет и нет. Я твой сын. В этой жизни – я навсегда буду твоим ребенком. Просто, я не могу им быть. Не могу играть. И незачем. Мы идем, вы идете, я уйду, я сейчас это очень отчетливо вижу. Предстоит нечто очень важное… А вместе мы будем менять историю мира. Если вы думали, что пройдет как-то легко, то наивность волшебников, считающих себя добрыми – меня убивает и раздражает. Вы должны понимать, что народ – это огромное стадо. Что вложишь, что взрастишь в их ограниченных мозгах, ради этого они как скот пойду на плаху. Прольются такие реки крови. Что ты даже в запрещенных книгах не прочтешь. Из тени времен выйдут монстры, с которыми справятся только другие монстры, вызванные страшными злыми колдунами. Да-да… они тоже будут нужны. Работа, которой вы хотели заняться, скорей всего – не на пару человеческих поколений. Мне представляется, что мы успеем несколько раз сгинуть и вернуться в других обличьях и ипостасях. Проблема всего происходящего не в том, что когда-то устроил Морис. Все началось одновременно, но все были заняты политикой, а творящегося вокруг – не заметили. От вас даже ничего не прятали. Вы просто были так ошеломлены происходящим, что не увидели главного.