Екатерина Сестренкина - Ангел на практике

– Да что ты говоришь, нечистый дух! Какие могут быть женихи-невесты меж ангелов бестелесных?

В темноте раздался звук шлепка, потом возмущенный взвизг и смачная оплеуха.

– Ничего так себе тельце у ангела бестелесного! – удовлетворенно объявил бес. Фима попытался броситься на помощь даме, но Саня в очередной раз придержал его за локоть со словами:

– Не мешай им развлекаться. А то как бы самому под раздачу не попасть. У Иры рука тяжелая… Это человеческих грешников она увещевает словом Божьим.

– Я тоже хорош, – продолжал полуночные разглагольствования демон. – Дал начальнику между рогов, когда он на мою демонессу стал облизываться. А та, в итоге, все равно к этому козлу ускакала. А я вот тут очутился… Вечно так! Сначала ищешь правду, а потом – новое место работы.

– Начальник-козел, как я понимаю, в данном случае не иносказательное? – фыркнул Александр.

– Все бабы – дуры или стервы, – уверенно закончил демон.

В темноте послышалось возмущенное «Филя!» и тот милостиво добавил:

– Ну, кроме тебя, Ира! Ты ж не баба. Ты ж ангел бестелесный!

Глава шестая. О беседе с нечестивцами и приучении котиков к лотку

Серафим все-таки ближе к утру смог задремать, когда Филипп Филиппыч уже выводил носом рулады, и даже Саня улегся, с головой завернувшись в свой спальник. Но надолго удрать от собственных проблем в страну снов курсанту не удалось.

Собственно, первым разбудили Александра. Только он начал проваливаться в дремоту, как с улицы стал доноситься звук бодрого шарканья метлы по асфальту. Дворник Никифор Митрофаныч, как и положено, с утра в субботу вышел на работу. Нет, это бы Сане совершенно не помешало – ему приходилось спать на передовой, не отвлекаясь даже на артобстрел. Но единственное, что напрочь перебивало Сане сон, это…

– Опять спозаранку тебе не спится! – заскрипел на весь двор громкий, надтреснутый голос бабки Агафьи, соседки Александра с пятого этажа. – Шкваркает метлой, шкваркает, людям выспаться с утра в выходной не дает! А двор все равно грязный!

– Уймись, кошелка старая! – тут же разнесся глубокий бас деда. – Я работу делаю! Сказано – подмести, значит, буду подметать!

– Ни черта, тьфу, тьфу, тьфу, ты тут не делаешь! Только будишь всех! Пень бородатый!

– Баб-Гафь, Никифр-Митрофанч, можно потише? – все-таки не выдержал Александр, поднимаясь и тоже свешивая голову с балкона. – Дайте поспать…

– Проснулси, охламон! – с радостью бультерьера, учуявшего крысу, переключилась на сонного и поэтому вялого Саню бабка. – Никифр, а ты слышал?

– Чевось?

– Этого балбеса вчерась опять с работы выперли! – известила весь двор бабка. Александр скривился. Когда только узнать успела?

– Да ну?!

– Ну да!

– Люди-и-и, можно я спать пойду? А вы спуститесь и поговорите на улице? Тихо?! – вклинился в перекрикивания деда и бабки Александр. Но оба тут же переключились на бедного падшего ангела, ругая современную молодежь за неуважительность и грубость. У Александра язык чесался ляпнуть, что он их прадедов мог в пеленках видеть, так что кто тут молодежь? Но это сочли бы лишь грубой насмешкой над почтенными пожилыми людьми и точно бы заплевали и заклевали. Ругательства и пожелания становились все изощреннее, Саня тоже включил воображение.

– Что б у всех твоих соседей одновременно ремонт началси! – ругалась бабка.

– А у меня вместо ремонта – вы с дед-Никифром! – Александр уверенно держал удар.

– Что б ты побухать захотел – а уже 23 по Московскому! – принял «пас» дворник.

– А у вас что б каждое утро с похмелья начиналось! – огрызнулся падший.

– Что б тебе зарплату такую, что на закусь хлеб у голубей надо было воровать! – это уже бабка.

– Да если собака вас укусит, ей прививки от бешенства придется ставить! – уверенный обход защиты, и…

– Ишь ты охальник! Разошелси! Как бабушку обидел! – тут же закудахтала совершенно не расстроенным тоном бабка. Гол!

Дед Никифор с гордостью подмигнул Александру. Обычно такие ругательные дебаты длились часами, но между дворником и падшим. Поэтому сейчас работник метлы мог гордиться своим «учеником». Переругать бабку Агафью было почти нереально, но падший успешно с этим справился. Александр удовлетворенно кивнул дворнику и, ежась от холода (под утро небо затянуло облаками, подул пронизывающий ветер), вернулся в дом.

– А вы чего не спите? – «наивно» удивился Александр, увидел три пары глаз, направленные на него с раскладушки, кресла и дивана.

– А еще меня называют демоном! – ненатурально всхлипнул Филипп Филиппыч. – Вот перед вами вселенское зло по имени Саня! Он не дает спать людям утром в субботу!

– В чужой монастырь со своим уставом не лезь! – отмахнулся Александр. – У меня живет и еще какие-то претензии выставляет!

Да, настроение у падшего уверенно стремилось вверх. Почему-то беззлобные споры и склоки с соседями, особенно с дворником, не давали ему впасть в уныние.

Александр не стал заморачиваться с завтраком – быстро сварганил на всех кастрюлю овсянки. Ира, заспанная и нечесаная, первой застенчиво юркнула в ванную, вернулась оттуда уже проснувшаяся и более-менее похожая на ангела. Торопливо проглотила немного кашки и, крикнув «спасибо!», скрылась за дверью.

– Эй, вы есть будете? – громко окликнул досыпающих в блаженной тишине демона и ангела Александр. – Если вы оба сейчас же не явитесь, я вас оболью ледяной водой! И вообще лень – грех!

– Только попробуй облить! – тут же нарисовался Филя.

– Я… Я не ленюсь! Уже встал! – появился и Фима.

– Молодцы, парни! – хмыкнул Александр. – Я уж думал время засекать.

– Кстати, я не спал, – демон скривился на кашу и принялся мастерить трехэтажные бутерброды с майонезом и остатками вчерашней курицы. – Там по Богоявленску-1 новость передавали. У нас пропали уже четыре девушки, все в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти, блондинки. Полиция в недоумении.

– Богоявленск-1? Полиция? – не понял курсант.

– Богоявленск-1 – это местный телеканал, – отмахнулся демон. – Короче, рассказывают все, что случилось в городе, иногда сами новости выдумывают. А полиция – это типа земных воителей.

– А-а-а… – Сима вздохнул и, поерзав, приступил к каше. Овсянка вскоре была съедена, но ерзать курсант не перестал. Выражение лица становилось все печальнее и задумчивее. Непонятное внутреннее беспокойство терзало его сильнее и сильнее. Александр глянул на него с недоумением.

– Ты, может, сказать чего хочешь? Или попросить об чем? – полюбопытствовал Филипп Филиппыч.

– Да я и не знаю… – курсант машинально наклонился вперед, обхватывая себя обеими руками за живот.

– Ах вот оно что, – ехидно разулыбался Саня. – Котика нужно к лотку приучать? Филя, не хочешь заняться? Проведи экскурсию к фаянсовому другу!