Ирина Кикина - Боги как боги

Юное дарование кивнуло и без намёка на изящество, обычно присущее богам, плюхнулось на облачную лежанку. «Только мебель, созданная из лучших облаков, может считаться по-настоящему мягкой», – мимоходом подумал вестник. Бог-маркетолог в офисе, смежном со студией, поймал его мысль, расправил и аккуратно положил в баночку для слоганов. Авось пригодится.

Креатор принял из рук пухлого собеседника резной кубок.

– Если позволите, начну с затасканных вопросов. Но вы ведь у нас, так сказать, «тёмный пегасик», публика о вас знает только то, что вы победили в конкурсе. Поэтому затасканные вопросы придутся весьма кстати.

Нескладёха кивнул и вдруг закашлялся, поперхнувшись нектаром.

– Я, кхе-кхе-кхе, с вами тоже до этого дня не был, кхе, знаком. На интервью меня приглашал прежний вестник, кхе, ещё до официального открытия галереи, – рассеянно заметил творец.

Профессиональная улыбка ведущего на мгновение померкла, но потом загорелась с новой силой, по яркости соперничая с шаровыми молниями. Молодой талант невольно сощурился.

– Ну что ж, новые знакомства – это всегда прекрасно! Итак, расскажите, как начинался ваш путь к креаторству.

Вестник незаметно нажал на блестящий зелёный глаз одной из змей, обнявших жезл.

– Можно сказать, что я пошёл по стопам отца.

Пухлый бог картинно выгнул бровь, наливая нектара и себе.

– Я полагал, ваш отец – бог-организатор. Это ведь он выступил с идеей конкурса «Лучший из миров»?

– Именно так. И хочу сразу сказать, что он только организовал конкурс и не имел никакого отношения к судейству, – поспешно вставил юный творец. – Но в молодости у отца было много хобби. И амбиций тоже. Он сам в определённый период мечтал стать креатором. Не получилось. Тогда отец переборол себя и сменил специализацию. В обществе такое своевольное перекраивание судьбы считалось почти невозможным и чуть ли не преступным.

Восходящая звезда водила пальцем по облачной лежанке. Вестник чуть сморщил нос: «Придётся ещё эти загогулины потом затирать».

– Работы у начинающего организатора всегда невпроворот, – продолжал гость. – Когда я был маленьким, у отца на меня времени не хватало. Я лазил в сарай, где папа хранил всё, что осталось от увлечения креаторством.

Создатель «Лучшего из миров» поёрзал, будто уселся на горох. Потом наконец нашёл равновесие в душе и на лежанке.

– Обычно боги появляются на свет, уже зная свою специализацию. Но отец, создавая меня, не задумывал конкретной профессии. Поэтому я сам искал свой путь. Когда папа увидел, что я мастерю простенькие мирки, то сначала пришёл в ярость. Видимо, вспомнил своё фиаско, – рассказывал креатор. – В юности он сотворил сувенирный мир-матрёшку: на внешнем слое – божки, на внутреннем – человечки. Какой-то ловкач купил у него идею за бесценок. Сам неплохо нажился, а отец остался ни с чем.

– Да, помню-помню, был у меня такой мирок, – заметил журналист, услужливо подливая гостю нектара. – Несомненно, это интересная история, которую стоит услышать во всех подробностях. Я, пожалуй, приглашу как-нибудь в студию вашего родителя. Но вернёмся к вашему собственному творческому пути.

Юному дарованию всё меньше и меньше нравилось давать интервью.

– Сначала отец пытался устроить меня в разные секции, чтобы я забыл прежнее увлечение. Пятиборье, риторика, логические игры, даже стихосложение – я прогуливал и прятался в заветном сарае. Творил. Потом отец переменил мнение. Его любимое присловье: «если не можешь предотвратить бунт – возглавь его». Нанял мне репетитора, известного в то время креатора. Я возненавидел занятия и все миры скопом.

Растяпа взял кубок, начал вертеть в руках. Вестник опасливо следил за его движениями.

– Потом, видя, что все усилия напрасны, отец махнул на меня рукой. Тогда-то я и вздохнул спокойно. Уроки репетитора, как ни странно, вспомнились и пригодились. Я начал создавать первые серьёзные работы.

– Думаю, вашим поклонникам будет интересно, откуда взялась идея «Лучшего из миров».

– Как и все удачные идеи, – смущённо улыбнулся мастер, – явилась без спросу, хлопнула по плечу и говорит: «А давай во чего!» И понеслось…

Упитанный бог вежливо хихикнул.

– Возможно, вы в курсе, что один из конкурсантов выполнил два мира-отражения, связанные между собой бесконечным циклом смертей и возрождений обитателей. Так вот, один из этих двух миров очень напоминает вашу работу на определённом этапе её исторического развития. Прокомментируйте, пожалуйста.

Уже открыв рот для ответа, гость студии всё-таки опрокинул кубок и забрызгал остатками нектара лазурную тогу собеседника. Последовала неловкая пауза, полная извинений и расшаркиваний. Чернокудрый пухлячок истово скалился и старался не воображать, как уронит тяжёлый кадуцей на ногу раззяве. Если этот недотёпа услышит гневную мысль, вообще откажется интервью давать.

Наконец, можно было вернуться к разговору.

– Я не верю, что был плагиат. Я никому не показываю свою работу до завершения. И о задумках своих не распространяюсь. Нашлось сходство? Идеи витают в воздухе, любой может брать и пользоваться. Но даже если и есть в произведении другого конкурсанта доля повторения, это не так важно, потому что у него свои акценты, у меня свои, – рассуждал креатор. – Наши работы могут быть в чём-то сходны, но в главном они отличаются, и каждая прекрасна абсолютно по-своему. В конце концов, вы же не будете упрекать поэта, что он восхищается розой, как сотни поэтов до него, да ещё и смеет использовать слова, которые мы все произносим каждый день?

– Верно, верно, – поддакнул вестник. – Рад, что у вас философский взгляд на этот вопрос. А скажите, как вы узнали о конкурсе?

Неказистый бог замялся, покраснел.

– Вообще-то, не то чтобы узнал. Ко мне в мастерскую пришёл отец. Увидел готовую работу. И почему-то решил, что я должен выставить её на конкурс. Когда я возразил, что не очень-то хочу, да и конкурсов никто не проводит, он промолчал и вышел. И очень скоро выяснилось, что приём работ идёт вовсю, и моя тоже участвует.

«Вот папенькин сынок!» Непрошеная мысль выпорхнула в направлении гостя. Вестник сначала попытался вернуть её, потом решил быстренько отвлечь собеседника.

– А вот вопрос, который, несомненно, заинтересует ваших поклонниц! Что вы цените в молодых богинях?

Гость начал мямлить что-то невразумительное, запинаясь и краснея. «Фух, пронесло, – подумал журналист как можно тише. – Ну что ты бормочешь, будто манной небесной рот набил? Или отец тебя так застращал, что ты девушек боишься? А может, это они тебя сторонятся? Так ты ж креатор, создай себе нимфу и практикуйся на здоровье». Сам-то вестник от недостатка внимания противоположного пола не страдал. Брал обаянием и шуточками. Даже жаль немного стало этого некрасивого, неуклюжего хиляка.