Татьяна Мирабилис - Укрощающий зверя

– Но он ведь только человек! Мне хватило одного удара, чтобы остановить его. Как он сможет нас спасти?

«Так вот кому я обязан за кратковременный сон, – сузив глаза, мысленно пообещал расплаты серебряной пантере, ну, или, в крайнем случае, хороший спаринг, – не так уж я и слаб, просто с женщинами не воюю.»

Грохот и жуткие вопли привели всех нас в движение. Мы мчали коридорами дворца, далеко оставив тронный зал. Эльфы знали дворец, я – нет, но вектор был задан и бежали мы «нос в нос». «Папашка», кстати, не отставал. Помещение, в которое мы ворвались, по-видимому, ранее было спальней, теперь же здесь была разруха. Стена, которой было окно, почти разрушилась, вещи раскиданы, от большинства мебели остались лишь щепки. Мой взгляд упал на высокую, стройную женщину, в ужасе в противоположную стену. Одной рукой она закрывала рот, другой – намертво ухватилась за парчовую занавесь. Золотой обруч на голове указывал на статус женщины.

– Аномитель! – король было рванулся к жене, но я успел его перехватить. Все это произошло рефлекторно, армейский опыт, доведенный до бессознательного, дал свои плоды. Король вспыхнул, но проследил за моим взглядом. Теперь мы все смотрели туда, куда и женщина в немом оцепенении.

В дальнем углу комнаты стояло ложе под воздушным балдахином прозрачно-золотистого цвета. Видимо, первоначально комната была обставлена в приятных глазу нежно-бежевых и кофейных цветах. Пастельные, неяркие тона располагали к покою и раздумью. Сейчас же здесь царил хаос, а ужас, исходящий от женщины, можно было резать ножом – таким густым и плотным он ощущался. Эльфы застыли подле меня, а король застыл в цепких объятиях. Я переводил взгляд с одного остроухого лица на другое, но не мог понять причину их состояния. Мелкофракционная взвесь в воздухе не давали разглядеть, что произошло. Мое внимание привлекло легкое движение края балдахина. На ковер цвета «кофе с молоком» выпал толстый черный хвост с гребнем. «Спокойно, Жора, спокойно, сейчас все выясним» – скинул с себя удивление в стиле «ну ни фига себе», расцепил руки, все также сдерживающие царствующего уханя, и медленно направился к болтающемуся хвосту. Высокий ворс ковра заглушал шаги. Я настолько сконцентрировался на болтающейся плоти, что мне начало казаться, что она увеличивается – «Бред! Этого не может быть, потому что быть не может! Наверное чертова адаптация коники выкидывает. Галюнов только не хватает» – мысленно наградил себя подзатыльником. Напряжение сводило челюсти, пальцы сами сжались в кулаки, пот проложил дорожку по виску. Подошел к кровати, осторожно отодвинул балдахин. В горле сперло дыхание, мысли разбежались, а в мозгу, как красный свет светофора пульсировало только: «Нихрена себе! Полный абзац!». На светло-бежевом покрывале лежал не то змей, не то саламандра. Черный, гладкий и блестящий, он обвивал тело молоденькой девушки, положив голову ей на грудь. Тварь увеличивалась на глазах и, если это выражение можно применить к этому существу, улыбался. Гаденько так улыбался, растягивая рот «до ушей», примруживая глаза, как объевшийся сметаны кот. Его голова то приподнималась, то опускалась от дыхания девушки. Саламандр наслаждался.

Движение балдахина привлекло внимание твари. Желтые глаза с вертикальным зрачком неохотно открылись и сфокусировали свой взгляд на нарушителе нирваны, то бишь, на мне. Холод предательски побежал по позвоночнику: «А чтоб тебя!» Саламандр внезапно вскинулся, принюхался, а затем раздул шиповатый воротник, отороченный желтой каймой в тон глазам, от чего стал его ужаснее. Затем издал шипящее шипение и стремительно ринулся к развороченной стене. Секунда – и нет его, как будто и не было, лишь разгромленная комната подтверждала реальность происшедшего.

Я с шумом выдохнул и перевел взгляд на девушку. Эльфийка, тоненькая, как былиночка и белая, как мел, тихо лежала на роскошном покрывале, будто спала. Длинные, потускневшие волосы и почти синие губы только усугубляли впечатление.

– Черитель! – крик острыми иглами впился в мозг. Королева первой ринулась к постели. Она упала на колени возле кровати, схватив бледную руку девушки, стала быстро произносить какие-то слова. Король и тройняшки мгновенно оказались рядом. Они приклонили колени, их губы беззвучно шевелились, но к девушке никто не прикасался. Кольцо на пальце королевы загорелось желто-оранжевым цветом. Я отошел в сторонку, чтобы не мешать. Все происходящее казалось мне театром абсурда. Я не готов был ни видеть, ни слышать всего этого. Никогда не верящий ни во что «эдакое», я едва переварил тот факт, что эльфы все-таки существуют (и это не чей-то розыгрыш). У них реально острые уши и все, что к этому прилагается.

– Садись, – король постарел лет на пятнадцать по земным меркам. Он сидел сгорбившись, обхватив руками плечи, и смотрел опустевшим взглядом на яркие язычки огня в очаге, – разговор будет долгим.

В кабинете, а это, похоже, был он, ощущались уют и тепло. Стол и несколько кресел – вся обстановка. Рисунок стен напоминал кирпичную кладку. Это вызывало удивление, но поскольку хозяин кабинета был знаком с земными реалиями, смотрелось неким дизайнерским капризом. В массивных подсвечниках горели свечи. Тени от них разбегались разными зверями по стенам. Я сел на указанное кресло. Король молчал, забыв о моем существовании. Молчал и я.

– Позвольте мне, Ваше величество! – голос из дальнего кресла привлек мое внимание.

– Изволь.

– Меня зовут Маринэль, – представился голос,– я маг королевства Нилария.

– Жора, – представился и я.

– Мы считаем, что ты можешь спасти наш мир от зла. Часть, этого зла ты сегодня видел.

Высокий, как и все эльфы, в зеленой мантии и колпаке, он был старым, очень старым, можно сказать, древним. Седые, почти до пола волосы, поморщившееся лицо. Несмотря на полумрак, я ощущал на себе цепкий взгляд.

– Кто та девушка? И что за тварь была возле нее? – сейчас эти вопросы меня волновали больше, чем спасение чужого мира, на которое я не подписывался.

– Ее зовут Черитель. Она моя младшая дочь, – подал голос «Палыч»

Я ожидал продолжения, но король вновь погрузился в себя.

– Да чтоб всех вас да вперед ногами! Если вы отец, то как вы допустили эту тварь во дворе, да еще к дочери? Он же мог задушить ее, переломить, покусать, в конце концов, – справедливый гнев затапливал волнами сознание. – Почему возле нее не было никого из охраны, ее же здесь вагон и малая тележка?

Натаниэль откинулся на спинку кресла и посмотрел затравленным взором.

– Саламандр приходит каждый раз, когда проголодается. Раз в месяц. Раньше. Сейчас ему нужно больше. Никакая охрана его не останавливает. Своим дыханием он парализует всех, кто пробует ему противостоять, – говорил он спокойно, обыденно, отчего Георгию становилось не по себе.