Михаил Михайлов - Кольцо Кощея

– Кощей! – Поток моих мыслей был остановлен громким окриком в тот момент, когда готов был уже ухватить нечто подзабытое и вынести на поверхность.

– Кощей, – ко мне подскочила Яга, встревоженно глядя в небо, – что это было? Небо ясное, а гром гремит, да и пахнет…

Бабка поводила носом, ловя запахи:

– Серой пахнет. Люцифер наведывался?

Она вопросительно посмотрела на меня, но я только руками развел, давая понять, что про Главного Нечистого слыхом не слыхивал за последнее время.

– Ох ты ж! – Бабка звонко шлепнула себя по лбу. – Это он про шабаш напоминал. Сегодня же на Лысой горе собрание всей нечистой силы будет. Кощей, тебе надо там быть обязательно – показаться стоит, а то многие и позабыли про тебя.

– Забыли про меня – как такое могло случиться? – сморщился я, не желая никуда идти.

Тем более что никаких напоминаний никто не оставлял. Вот только не хотелось признаваться, что запах серы – моя работа.

– Да, – кивнула бабка, – забыли. Давненько ты не бывал на шабаше. Вот сегодня и отправляйся ближе к полуночи. Только, Кощей, постарайся обойтись без своих шуточек, там много сильных ведьм и колдунов будет, не стоит с ними ссориться.

– Постараюсь, – задумчиво проговорил я.

Напоминание про ведьм всколыхнуло в памяти киношный образ молодой длинноногой девушки в экстравагантном наряде. А еще слышал, что ведьмочки отличаются очень игривым и незакомплексованным поведением.

– Значит, к полуночи? – переспросил я у бабки. – А где гора эта, Лысая?

– По звезде пойдешь. Ее хорошо будет видно – красная и самая большая на небе.

К своему выходу в свет я подготовился тщательно. Не собираясь рассекать в обычных «тряпках», я, по совету бабули, к которой зашел на кухню уточнить подробности, надел доспехи. Те самые, которых сторонился при обследовании арсенального зала. Надел с опаской, но внезапно открывшейся кровожадности не ощутил. Да и сами доспехи пришлись впору и дали ощущение комфорта и надежности. Прицепил меч, но тут появились некоторые неудобства – длинный клинок свисал до земли, буквально скреб по ней, поэтому следовало давить на рукоять, немного опуская ее. И то и дело приходилось, скосив глаза, контролировать положение оружия.

Поверх доспехов я накинул шелковый черный плащ с меховым черно-бурым подбоем. Сам плащ был непростой, внутри имелся оригинальный карманчик, который вмещал больше, чем имел размер на глаз. Игры с пространством, самый банальнейший магический артефакт, хе-хе. Конечно, вместить в него пару вагонов не выйдет. Зато парочка тележек из супермаркета спокойно уместится. В этот кармашек я и убрал мешочек с остатками пороха. Его было немного – почти все ушло на опыты, но и эти двести – триста граммов не лежала душа бросать. Уж очень хитрющими выглядели глаза у тройки домовых, моих бессменных помощников. Эти могут попытаться повторить запуск, только выбрать для этого нечто побольше или место не самое лучшее в смысле безопасности. Да и жалко мне их, если пострадают от неудачного обращения с горючим веществом. Опасное это дело – петарды самостоятельно изготавливать и запускать.

– Так, орлы, – решил я свести инициативу домовых к минимуму, – сейчас ставлю вам задачу. К моему приходу, к утру, должен царить порядок в замке. Весь убирать не надо – долго. А вот первый этаж, коридоры, по которым все бродят постоянно, вычистить до блеска. И смотрите у меня, чтобы все было сделано на «отлично».

Надеюсь, домовым времени не найдется на опыты по смешиванию веществ, что остались в кладовой. В основном там уже пыль одна, но домовые могут и ее собрать. Со своей старательностью это им раз плюнуть, а при уборке большого размаха некогда будет отвлекаться. Так, вроде безопасность с этой стороны обеспечил, значит, пора стартовать. Уже давно наступила темнота и близок тот час, когда часы пробьют двенадцать… если найдутся поблизости, конечно.

– Люки задраены, – дурачась, вслух проговорил я, захлопнув забрало, – аппарат готов к полету. Ключ на старт! Вперед – к звезде!

Левитация с каждым разом давалась мне все проще и проще – прыгал выше, летел дальше, приземлялся мягче. А в доспехах и вовсе было замечательно – с ветками деревьев, что доставляли неприятности в момент приземления, я сейчас поступал просто. Тонкие ломал или сгибал весом тела, толстые рубил мечом – вжик, и все дела.

Вот так, помахивая клинком, я допрыгал до Лысой горы. Маяком была большая, словно в небе повесили здоровенный фонарь, звезда с кроваво-красным оттенком. Ее свет постоянно менялся – от ярко-алого до темно-багрового. Сама гора была обычным высоким холмом с плоской верхушкой. Никакого намека на растительность я тут не заметил, если не считать поникшие красные головки чертополоха и ветки багульника.

Приземление было… заметным. Увидев под собою толпу народа вокруг нескольких костров, я стал спускаться… как уж получилось.

– Поберегись! – Голос с неба заставил многих поднять головы ввысь, а при виде огромной фигуры (доспехи меня зрительно весьма укрупнили) с черным шлейфом и клинком в руках они и вовсе застыли в ступоре.

Пришлось падать на свободное место, чтобы не свернуть кому-нибудь шею, а именно – в ближайший костер, свободный от котлов.

Пепел, искры, горящие головешки разлетелись во все стороны. Сквозь дым и чад удалось рассмотреть, как несколько чёртоподобных фигур принялись кататься по земле, сбивая пламя с шерсти, что занялась от искр. С других сторон донесся самый обычный кондовый русский язык и выражения идиоматического содержания, которые в эфире всегда заменяют звуком «пи-и-и».

– Мой новый балахон из волос девственницы! – вопил кто-то противным, визгливым голоском. – Какая пи-и-и это сделала!

– Моя книга! Это просто пи-и-и способен на такое пи-и-и! – Пожилая пенсионерка трясла передо мной грязноватую книжицу, на раскрытые страницы которой щедро насыпало горячего пепла с угольками.

– Пи-и-и, ему я пи-и-и сделаю, – бесновался здоровяк с поросячьим пятачком и заячьими ушами. – Помешать мне, великому колдуну, во время демонстрации заклинания своим пи-и-и поступком! Да я с этим пи-и-и сейчас такое сотворю, что будет он у меня пи-и-и, пи-и-и, пи-и-и…

М-да, не получилось у меня последовать бабкиному совету быть тихим и незаметным. Бедная, бедная нечисть, ведь живу в этом мире всего ничего, а стольким успел досадить… и жить мне еще долго-долго.

– Кхе-кхе, – откашлялся я, смахнув перчаткой с доспеха пепел и золу, – это что тут за пи-и-и разгавкался?

На горе воцарилась тишина, взгляды всех, кто еще не смотрел на меня, нацелились в мою сторону. Почти театральным жестом вложив меч в ножны и накрыв его рукоять левой ладонью в металлической перчатке, я выпятил грудь (интересно, было ли это заметно под панцирем?) и посмотрел на ушастого Пятачка.