Юлия Фирсанова - Богиня, шпион и тайны техномира

– Сомневаешься? Умница! – одобрила богиня, потрепав мужчину по плечу. – Я чувствую, тебе действительно хотелось меня видеть. Но так думал мой брат Кэлберт, а принц Кэлберт считал, что моя помощь не повредит. Не переживай, ничего постыдного в этом нет.

– Наверное, я думал, что мы могли бы пойти к отцу вместе, чтобы ты тоже послушала и смогла оценить, как я справился с заданием. Но я не помышлял о встрече с тобой как о чем-то выгодном для себя, правда, – смущенно, несмотря на дарованное сестрой «отпущение грехов», поклялся принц, стукнув себя кулаком в грудь.

– Охотно верю, дорогой. И еще раз повторюсь, в твоих намерениях нет ничего дурного. Подсознание бога – могучая сила, надо лишь научиться к нему прислушиваться и использовать для вящей выгоды. Ты умеешь. И анализировать свои поступки со временем сможешь более обстоятельно. А пока самое главное – выбирать верный путь. Конечно, я пойду с тобой к отцу, мне ведь действительно интересно послушать, что ты натворил в Океане Миров, в более подробном и менее развлекательном изложении. – Элия тепло улыбнулась Кэлберту и, откинувшись на мягкую спинку дивана, закинула ногу за ногу.

Ткань обрисовала манящую стройность ножек, приоткрыла узкую лодочку туфли с высоким острым каблучком и изящную лодыжку. Завороженный, Кэлберт едва не пропустил того момента, как дверь без всякого участия пажей неслышно открылась и в комнату втекла черная тень.

Принц вздрогнул, но тут же сообразил, что это всего лишь вернулся с прогулки Диад – домашняя зверюшка сестры. Пантера не спеша приблизилась к дивану, внимательно обнюхала Кэлберта, потерлась о руку хозяйки и опустилась у ее ног на ковер. Пират наклонился было, чтобы потрепать великолепного зверя по загривку, но холодный взгляд бирюзовых глаз пригвоздил его к месту. Кэлберт понял, что животное не простит ему таких вольностей, и осторожно убрал руку, опасаясь, что придется расстаться с пальцами. Крюк на запястье, вместо ладони, несмотря на популярность сего аксессуара в морских анекдотах, не входил ни в ближайшие, ни в отдаленные планы бога. Диад с кажущейся леностью прикрыл глаза и многозначительно зевнул, демонстрируя длинные острые клыки.

– Хм, будто все понимает, – криво улыбнулся мужчина.

– Конечно, он все понимает, – спокойно откликнулась принцесса, пират недоверчиво выгнул смоляную бровь. Усмехнувшись скептицизму брата, Элия снисходительно сказала: – Гляди! – После чего обратилась к пантере: – Диад, дорогой, позови пажа, пусть уберет со стола.

Зверь перетек из лежачей в стоячую форму и вышел, толкнув лапой дверь. Через полминуты он появился, ведя за собой пажа, кусочек штанины паренька пантера аккуратно прихватила зубами. Вероятно, привыкший к такому самоуправству животного златокудрый мальчонка был совершенно спокоен. Приблизившись к столику, зверь разжал челюсти и вновь посмотрел на хозяйку, как бы спрашивая: «Чего-нибудь еще? Или мне все-таки можно лечь и почистить шкуру?»

– Умница, – поблагодарила принцесса Диада и потрепала пантеру по загривку. Пажу достался лишь взмах рукой в сторону разоренного парочкой обладающих незаурядным аппетитом богов стола. Продемонстрировав уровень интеллекта, не уступающий звериному, парнишка принялся проворно исполнять свои обязанности. Элия обратилась к брату: – Понял?

– Он что, действительно настолько разумен или дело в дрессировке? – Кэлберт во все глаза уставился на зверя, который, демонстративно не замечая вызванного им восхищения, спокойно примостился у ног хозяйки и стал вылизывать могучую лапу. Кажется, сейчас с мире не было ничего важнее сего священного для каждого зверя из породы кошачьих процесса.

– Дрессура тут ни при чем. Животные, живущие рядом с богами, очень быстро умнеют. Мы воздействуем на них своей силой, вызывая мутацию сознания и тонких структур, – поделилась информацией принцесса.

– Это душ, что ли? – удивился Кэлберт, никогда не обзаводившийся питомцами.

В детстве еды едва хватало самому парнишке, каждый день шла борьба за выживание, нечего было и думать о том, чтобы приручить какого-нибудь зверька. Потом же море стало единственной целью и любовью бога, а на корабле места для животных не находилось. Конечно, можно было завести попугая, да только корсара донельзя раздражали болтливые яркохвостые птицы.

– Скорее не душ, а того, что можно назвать зародышем души, который постепенно совершенствуется, достигая под влиянием бога уровня, близкого к переходу в полноценную душу, ничем не уступающую по своей структуре тем, которые находятся в телесных оболочках разумных рас. Настоящие, уже сформировавшиеся души редко попадают в тела животных, но по воле Творца, Сил, богов, а также из-за ворожбы и проклятий случается всякое. Так вот, Диад уже давно живет рядом со мной, его сознание сильно мутировало. Он понимает, что я ему говорю, но несколько иначе, чем человек, поскольку воспринимает не членораздельную речь, а мыслеобразы, и в ответ посылает такие же. Речевой аппарат зверя мало приспособлен к артикуляции, так что пришлось осваивать ментальное общение.

– Здорово! – Глаза пирата разгорелись, словно ребенок увидел новую игрушку. – А он может что-нибудь «сказать» мне?

– Диад, что ты думаешь о Кэлберте? – спросила Элия, не без основания полагая, что ничто на свете не интересует любое разумное создание более, чем оно само.

Пантера лениво подняла на мужчину прохладный бирюзовый взгляд, впрочем, все равно гораздо более дружелюбный, чем ледяной взор Энтиора, и в сознании Кэлберта возникли слова: «Ты – новичок из прайда хозяйки-вожака. Сильный охотник…»

– Кажется, мне сделали комплимент, – улыбнулся пират и послал в ответ свой мыслеобраз: «Ты тоже сильный охотник, красивый самец».

Зверь самодовольно рыкнул, явно полностью соглашаясь с точкой зрения собеседника. Элия звонко рассмеялась, легонько щелкнула зазнавшуюся пантеру по носу:

– Все, спелись. Не вздумай развращать моего зверя лестью, он и так уже избалован до безобразия.

«Не избалован, люблю тебя, погладь!» – отфыркнулся Диад и вновь преданно потерся о руку принцессы. Та в ответ провела пальцами по блестящей шелковистой шкуре зверя.

Кэлберт невольно восхитился этой картиной: нежная, хрупкая на вид прекрасная женщина в голубом и громадный хищный зверь в звездно-черной шкуре, смиренно возлежащий у ее ног.

«Я бы и сам не отказался занять это место», – подумал принц и, прогоняя ярко вспыхнувшую в сознании череду эротических видений, сказал, просто чтобы что-то сказать:

– Мне еще много предстоит узнать о Лоуленде, о нашей семье.

– Да, дорогой, – согласилась Элия, продолжая машинально поглаживать блаженствующего Диада, зверь даже выпустил лезвия когтей из подушечек лап, правда, точить их о ковер поостерегся. – Наши обычаи и нравы многим пришельцам из других миров кажутся непостижимо-странными, а подчас весьма развращенными.