Симон Ужасный - Самый человечный вампир

— Эх, люди, люди! Опять разбили мое жилище! Ну, вот зачем зеркало-то надо было трогать? Что ж, если я Зеркалица, то, что же…и дом мой громить можно? Варвары несчастные! Эгоисты! — и снова запрыгнула в стеклянный осколок.

— Э-э-э…Ну, расходитесь там, наверное…Идите домой…И, давайте договоримся…Вы здесь ничего не видели, нас здесь тоже не было…А особенно этого парня… — Фирс показал в мою сторону. Потом окинул взглядом аптеку, задержался на бездыханном теле молодой девушки, и снова посмотрел на людей. — Вам все ясно? А! Конечно! Сейчас я налажу вам вашу аптеку…

Фирс зажмурил глаза, и вещи со скоростью света стали перемещаться по помещению, вставать на свои места. Стол в угол вместе со стульями, газеты, рецепты, рекламки — все вернулось на свои места.

— Ну вот… Теперь все в порядке… Мы пошли…Но запомните — вы здесь ничего такого не видели. Ясно?

Под пристальным вниманием удивленной и испуганной публики мы вышли из аптеки.

— Симон, это очень плохо… — наконец заговорила Мина.

— А что здесь плохого? — удивился я. — Нас чуть не убили. А я нас спас…

— Спас-то ты спас, но каким образом… — вклинился в беседу Фирс.

— Какая разница — как? Главное… но я до сих пор в шоке… Нет, честно. Я никогда не думал, что так умею…

— Лучше бы не умел, — заверила меня Мина.

— Да что такое, в самом деле?!

— Просто ты сказал: «Хромус покарает вас!». Хромус — бог вампиров, и ничего от этого кровавого божества хорошего не жди. Он ничего просто так не делает… Никогда еще не сделал, точнее…Ладно, пора тебе рассказать. Но, не скрою, я ужасно потрясен… Если это не случайность, то…

— Да не тяни ты! — взорвался я.

— Хорошо, хорошо. Помнишь, я тебе говорил, что Клим — единственный природный вампир…Но я скрыл от тебя, что у него некогда был брат. Клим наложил на брата заклятье сна. Братец должен был спать, пока Клим зарабатывал себе славу самого кровожадного вампира всех времен и народов. Сначала Клим убил своих родителей — создателей всей вашей вампирской, так сказать, расы. А затем замуровал братика в грот (пусть, мол, отдохнет); предварительно лишив памяти, чтобы тот, если удастся проснуться, не мог вспомнить: кто он, где он и что с ним происходит.

Клим обладает особой магией, которой его наделил сам Хромус. Типа, подарок на День рожденья. Той же самой магической силой обладает и его брат. Но вот только где его братец, так и остается загадкой… И вот, — он покосился на меня недобрым, и в то же время восхищенным взглядом, — сегодня ты применил магию Хромуса… Что-то мне подсказывает, что я неспроста почувствовал в тебе особую силу, когда увидел…

— Ты намекаешь на то… — смекнул я.

— Да… Именно на это… Ты и есть тот самый брат… Ты — второй природный вампир.

— Вот так сюрприз! — захлопал в ладоши я.

— Не понял? — посмотрел на меня Фирс.

— Фирс, каким же надо быть дураком, чтобы подумать, что я — всесильный, грозный вампир, который владеет магией Хромуса! Ха-ха! Вот так шуточки!

— А почему бы и нет? — уставилась на меня Мина. — Ты сегодня доказал, что… На наших глазах!

— М-да… — нерешительно согласился я. — В этом ты права… Но я же не мог до этого использовать эту магию! Глупо! Я до этого столько раз оказывался на волоске от смерти и ни разу не прибегнул к ней!

— Конечно! — хмыкнула вампирша. — Все это время тебя спасали я и Фирс! У тебя не было времени, чтобы сконцентрироваться. А теперь, видимо, ты как следует разозлился, понял свое ужасное положение, и вот!

— А ты права… — согласился я. — На этот раз я хорошенько разозлился… Стоп! А не значит ли это, что сейчас я нахожусь в еще большей опасности, чем раньше? Если Клим узнает, что я его «любимый» братец, то рассвирепеет и решит… УБИТЬ!

— Это еще не худшее из худшего, — вздохнул Фирс. — Клим для тебя теперь не проблема… Почти не проблема. Есть нечто пострашнее, чем Клим. Это Хромус. Он постарается повернуть тебя на свою сторону. И, поверь мне, это для него будет совершенным пустяком…

Я нервно вздохнул. Перейти на темную сторону мне совершенно не улыбалось. Тогда Еву точно преподнесут на жертвенный костер, а значит — МИРУ КОНЕЦ!

Дальше мы шли молча. Я смотрел по сторонам.

На обочине стояла ухмыляющаяся старушка и торговала красными колготками, а глупые люди ходили вокруг нее и смотрели, какие же подойдут по размеру их детям… Наивные! Вот наденет какая-нибудь девочка такие колготки, раз — а ножек то уже нет!

Рядом с ней сидел черный пудель и сверкал красными глазами.

Вдруг, он сорвался с места и последовал за маленьким мальчиком в сторону парка. Бедный мальчик! Вскоре ему суждено стать обедом собачки.

Смотришь на улицу и думаешь: «Как же много расхаживает по миру всякой нечисти! А люди этого и не подозревают! А все почему? Да потому, что не хотят или боятся верить. Вот это-то их скоро и погубит».

Наша компания подошла к старому обветшалому дому.

Можно было подумать, что в нем нет ни окон, ни дверей. Большинство людей даже думало, что это какая-то старая коробка очень больших размеров. Но на самом-то деле это был вполне пригожий дом, который открывался при помощи специального ключа — так называемой Соломоновой печати — пятиконечной звезды в круге. Вообще-то, в жизни Соломонова печать, или, как ее еще называют — пентакль, применяется для вызова духов. Стоит только прикоснуться ключом к стене, как она тотчас отъедет в сторону и вашему вниманию представится самое настоящее жилище разнообразной нечисти. Меня, Мины, Фирса, вечно пьяного упыря Велизара, волшебницы Адель, мага Афиногена и, конечно же, невидимки Натана. Вполне приличная компания, я считаю! Ах, да! Чуть не забыл про троглодита по имени Драк. Но он, можно сказать, большой роли в спасении мира не играет. Вот только был бы от него хоть какой-нибудь толк в обычной жизни!

Мина открыла дверь, и мы снова вошли в «сумасшедший» дом. Велизар гонялся за Драком и распевал гимн трех мертвецов. Адель, видимо, попробовала на бедном Афиногене новое заклинание, и он бился на полу в истерическом хохоте. Адель судорожно пробовала найти что-нибудь в своей книге волшебства и, не уставая, извинялась:

— Афиноген! Прости, пожалуйста! Я ведь не знала, что, если в заклинании «Алдус мин виа менко» перепутать одно слово и сказать «Алдус мин вина менко», то… — на что Афиноген засмеялся еще сильнее. — Афиноген! Прости! Прости меня, пожалуйста, старую дуру!

Натан, конечно же, был непонятно где… А кого, вообще интересует, где находится невидимка? Ему понадобится, он и заявит о себе!

И вдруг, кажется, ему понадобилось заявить о себе… Фирс, с ужасным мяуканьем взмыл в воздух, и заорал куда-то влево:

— Натан! Подлый невидимка! Зачем нужно было пинать меня прямо… Прямо…ты поплатишься за это!