Ольга Санечкина - Мы выбираем, нас выбирают…

— Я рада за тебя, Наутилус.

— Можешь, просто называть меня Нути. Так звала меня Ася, когда была маленькой. А теперь засыпай и дай мне прогуляться по волнам твоей памяти.

— Приятной прогулки, Нути. — засыпая, прошептала Ксения.

— Сладких сновидений! — ответил Нути.

Ксения проснулась отдохнувшей и посвежевшей.

— Доброе утро! — бодрый голос Наутилуса стряхнул с Ксении остатки сна.

— Привет, Нути! Как провел ночь?

— Замечательно! Спасибо большое! Я даже не ожидал, что твои воспоминания так отличаются от воспоминаний всех остальных.

— Намекаешь на историю с Глэстьяром?

— Да уж! Ты открыла мне тайну, которая известна только двум существам во вселенной!

— Я знала, что тебе понравится. Надеюсь, ты помнишь о своем обещании и не поделишься этими знаниями с его Величеством.

— Тогда это будет уже не тайна. А нет ничего прекрасней, чем обладать такой жемчужиной. Я хочу сделать тебе подарок.

— Может не стоит?

— Просто на память. Не обижай меня!

— Хорошо-хорошо, я просто хотела показать свое воспитание, но, похоже, в этом мире оно мало кому интересно.

— Посмотри на пол. — Ксения свесила с кровати голову и увидела, как из пола вылупляется огромная черная каплевидная жемчужина. Прекрасный черный перламутр сказочно переливался на свету.

— Спасибо! — восхищенно прошептала Ксения.

— Пусть она напоминает тебе о морском страннике, который всегда рад встретиться с тобой вновь. А теперь, пока я не передумал тебя отпускать, собирайся и беги скорее на сушу, мы уже прибыли. — Ксения быстро собралась, влезла в джинсы и футболку и, как могла, навела порядок у себя на голове. Перед выходом она остановилась и щекой прижалась к мягкой поверхности стены. Неожиданно стена чмокнула ее в щеку. Ксения звонко рассмеялась, послала Нути воздушный поцелуй и решительно вышла на сушу. Все остальные уже толпились на небольшом причале. Через несколько минут все с грустью смотрели, как погружается под воду и уходит Наутилус. На прощанье он посигналил им фонтаном воды.

— Эй, ну все. Начинаются суровые будни, — постаралась встряхнуть друзей Ася. — Вы должны найти мне мужа и желательно такого, чтобы я не убила его в первые сутки своего замужества. К причалу подъехал небольшой автобус, из которого выскочил довольно молодой парнишка. «оборотень» — подумала Ксения увидев пружинящую походку.

— Здравствуйте, я Урван. Мне велено доставить вас на место. Добро пожаловать. — Задерживаться на берегу никто не хотел, поэтому все довольно быстро загрузились в автобус и прилипли носами к стеклу. Автобус ехал вдоль берега моря. Вокруг была голая степь. Минут через пять они въехали на территорию огромного палаточного городка. Палатки пестрели яркими цветами, и городок напоминал огромное лоскутное одеяло. Проехав к самой середине, автобус остановился.

— Приехали, — объявил их водитель и открыл двери. Разморенные на солнце, спутники Ксении медленно выползли из автобуса. — Десять шатров, которые стоят вокруг принадлежат госпоже царевне. И она может по собственному усмотрению расселить всех своих гостей. Не буду вам больше мешать, если будут вопросы, воспользуйтесь вот этим, — Урван протянул четыре маленькие пластиковые коробочки. — Это коммуникатор со штабом наблюдательского совета. Желаю вам успеха.

Стоя в кругу десяти огромных шатров, компания прибывших почувствовала себя маленькой и неказистой. Ася пришла в себя первой: — Ладно, чего стоим? Разбирайте себе палатки, как хотите. Ясно только одно — что палатка с короной на верху это моя, а с разбитым кубком в кольце — это Ксении. Остальные в произвольном порядке.

— Ну, я, наверное, размещусь в медицинском центре, — встрепенулся вампир, — мне там будет удобнее.

— Как вам угодно, но палаток в любом случае больше чем у меня будет гостей, так что если передумаете, мы всегда рады — ответила Ася. Ксения стояла и рассматривала приготовленную для нее палатку. Хотя палаткой это назвать было сложно. Скорее это был шатер. Золотистого цвета он переливался на солнце и стоял слева от шатра Аси. Бросив взгляд в сторону, Ксения улыбнулась:

— Ангел, посмотри, организаторы явно учли твой вкус. — Справа от белоснежного шатра Аси стоял абсолютно черный шелковый шатер.

— Да, мне он нравится — пробормотал Ангел и скрылся в недрах шатра. Василий выбрал ближайший к Ксении шатер изумрудного цвета, и Хранительница подумала о том, что этот свет изумительно подходит к зеленым глазам царевича. Милица проскользнула в соседний с шатром Василия, ярко-огненный шатер, а Элла заняла соседний шатер с Ангелом. Ее шатер был цвета ярко-голубого неба. Четыре оставшихся шатра, желтый, бирюзовый, сапфирово-синий и алый остались свободными. Ксения вошла в свой шатер последней. Шатер был визуально поделен на четыре равных сектора. От центрального шеста к угловым опорам расходились четыре направляющих, на которых висели занавеси, позволяющие отделить каждый сектор. Внутри шатер был отделан в золотисто-коричневых тонах. Полы были укрыты коврами. В дальнем правом углу располагалась спальня, где стояла кровать с балдахином, трюмо и шкаф, в левом дальнем углу располагались ванная, душевая кабина, умывальник и унитаз. В левом ближнем секторе было что-то типа гостевой с низким столиком и восточными диванами из подушек вокруг него. В правом секторе стоял полноценный обеденный стол со стульями. В общей площади шатер производил впечатление просто огромного. Бросив сумку с вещами в шкаф, Ксения вышла из шатра. И заглянула в гости к Асе.

— К тебе можно?

— Да, проходи. Я как раз собиралась идти узнать, как ты разместилась. — Тут же в шатер просунулась голова Эллы:

— Девчонки, вы тут?

— Да, проходи. — Шатер Аси не отличался от шатра Ксении ничем кроме расцветки. Девушки дружно разместились на диванах вокруг стола.

— Ну, что можно сказать, жить мы будем с комфортом! — вынесла свой вердикт Элла.

— Да уж, папенька расстарался, — фыркнула Ася. — Думает меня задобрить всей этой ерундой.

— Ась, ну отец то в чем виноват, — вступилась за Нептуна Ксения. — Это же не он правила создавал, и не он вещал, что ты должна замуж выйти. Он такая же жертва обстоятельств, как и ты.

— Как любящий отец, мог бы что-нибудь придумать! — Ася явно была не расположена проявлять милосердие.

— Не сердись, давай лучше займемся делом. Кто из нас должен делать заявление для прессы? — Ксения как всегда старалась все самое неприятное сделать как можно скорее.

— Ты, конечно! Ты же моя Наазали. Это твой бал. Я здесь выступаю в роли куклы, которой, что скажут, то она и будет делать.

— Если ты хотела меня обидеть, то тебе это удалось. Я между прочим не просила тебя выбирать себя своей Наазали.