Вера Чиркова - Бегущие по мирам

– А если откажется? – с сомнением вздохнула я. – Вы же не знаете, что ему навешали на уши? И какие он сделал выводы? И даже если у него есть колебания, вряд ли он их нам покажет. А уж каким он умеет быть упрямым и недоверчивым, я отлично помню. На своей шее испытала.

– На моей, – привередливо уточнил присоединившийся к обществу Тер.

– Тогда у нас с тобой была одна шея на двоих, – не сдалась я. – Кстати, ты и до сих пор мой напарник.

– Ты думаешь, я от этого в восторге! – слишком трагично закатил он глаза, чтобы я поверила.

– А что ты предлагаешь? – подозрительно быстро прервал нашу перебранку муж.

– Мне кажется, или мой учитель и в самом деле научился ревновать? – восхитился Терезис и ловко отбил полетевшую в него фиолетовую молнию. – Все, молчу!

– Попробовать просто предложить Эндераду поговорить и дать слово, что он вернется назад невредимым, – вздохнула я. – Но этого может оказаться недостаточно. Наверное, лучше загадать загадку: сколько эвинов останется в живых, если все узнают тайну Бердинара. Не поверю, чтобы он не задумывался, зачем старику в тот день понадобилось разговаривать с нами наедине. А потом я покажу ему кино. Я тут кое-что нашла.

– Давай попробуем, – подумав минуту, согласился Дэс. – Найк, ты сам скажешь или я?

– Давай ты. – Воин, похоже, уже прокрутил в мыслях возможное развитие событий. – Я лучше буду за ним следить.

– За кем? – покосившись в сторону двери, я обнаружила, что это пришла Хенна.

– Мы идем за Эндерадом, хотим с ним поговорить… – Я замолчала, наводя экран на появившиеся внизу строения, заключенные в неправильный овал высоких стен. – Ну и в какой дом вести?

– В самый большой, в центре, на второй этаж. Внизу там кабинеты, на втором этаже жилые комнаты для командиров.

Но я уже заметила во дворе светлую шевелюру и спикировала прямо на нее. Как он вовремя погулять вышел! Вернее, вышел на тренировку и смотрит на сноп соломы, надетый на кол метрах в двадцати от него, с такой мрачной кровожадностью, что можно не сомневаться: снопик доживает последние минуты.

– Подождем, пока он выбросит все ножи? – задумчиво спросила я мужчин, и они дружно угукнули, с живым интересом уставившись в сферу, как болельщики футбола в экран телевизора.

Им бы еще диван, по банке пива и пакетику чипсов, ехидно фыркнула я, вспомнив точно такие же заинтересованные лица земляков в момент решающего матча. Папа в такие дни даже отпускал сотрудников с работы пораньше, все равно пользы никакой, обязательно что-нибудь перепутают.

Эндерад бросал ножи молниеносно, точно и яростно, с такой силой загоняя их в солому, что некоторые пробивали сноп насквозь. Интересно, мне одной кажется, что воин просто в бешенстве и пришел сюда не столько повышать мастерство, сколько выплеснуть эмоции? И если я не ошиблась, что могло его так вывести из себя – служебные дела, личная жизнь или вести из дворца?

Не выпуская воина из виду, я осторожно скосила взгляд на Найкарта и обнаружила, что тот тоже помрачнел. Значит, думает, как я, и будет теперь намного осмотрительнее. И вот это меня успокаивает.

– Тесса, пора, – мягко легла на плечо рука Дэса, и я на миг ласково прижалась к ней щекой. Как хорошо, что у нас нет никаких разногласий, я ужасно боюсь за свое счастье.

По сердцу прошла волна ответной нежности, а Терезис и Найкарт одновременно недовольно засопели.

А сфера уже стояла на пути Эндерада. Я привычно отстранилась в сторону и открыла заслон. Эвина даже звать не пришлось, он по инерции влетел в открытую дверь, на секунду застыл, оглядывая нашу компанию, и рванулся назад.

Поздно. Дверь уже закрыта, сфера свернута в экран и отправлена на Риайн. В дом Балисмуса, где ждут маги.

– Эндерад, прежде чем возмущаться и начинать потасовку, – холодно заявил воину Дэс, – подумай о том, что вокруг тебя четверо магов. Но никто из нас не собирается нападать на тебя первым, мы просто хотели задать тебе один вопрос.

– Сначала я задам, – прорычал эвин, глядя на меня с ненавистью. – Как ты тут оказалась?

– Прибежала, – ухмыльнулась я насмешливо и открыла двери: – Входите.

Викториса уговаривать не нужно было, он вмиг оказался рядом с нами, а вот Балисмус замешкался, виновато оглядываясь в сторону двери. Я точно знала, кого он там видит, но не настолько еще сроднилась со своим новым статусом, чтобы мило беседовать с первой женой моего мужа. Да я вообще начинала закипать при одной мысли о том, что она когда-то имела право обнимать его. Нет, пусть посидит дома!

Наконец Балисмус понял, что никто первым не скажет про Янинну ни слова, заторопился, шагнул в холл, и я мгновенно захлопнула дверь.

– Что случилось? – Дэс явно прочел что-то по эмоциям гостей, но старые партизаны только хмуро переглянулись и предложили посмотреть, что творится во дворце.

На душе стало как-то тревожно, но виду я не подала. Легкомысленно пожала плечами и направила сферу во дворец, там у меня уже было постоянное местечко в уголке под потолком приемного зала, из которого открывалась дверь в кабинет Бердинара. Из этого угла был просто отличный вид на все помещение.

Едва сфера показала нам панораму зала, Дэс вдруг крепко взял меня за плечи и начал их нежно массировать, словно успокаивая.

– В чем дело? – мимолетно оглянулась я на мужа, почувствовав всплеск возмущения и точно зная, что относится он не ко мне.

Его лицо застыло так хорошо знакомой мне холодной маской, губы были стиснуты до синевы… Черт, должно было произойти нечто поистине мерзкое, чтобы Дэс так расстроился.

Я уставилась в сферу пристальнее, машинально отмечая, что в зале сегодня слишком многолюдно, причем среди присутствующих нет ни одной женщины. И все воины какие-то мрачные, столпились вокруг непонятного сооружения, возникшего за ночь в центре приемного зала.

Конечно, я не могла утерпеть, двинула туда камеру, и муж еще крепче и нежнее стиснул мне плечи.

– Тесса, не смотри туда! – вдруг ринулся ко мне Найк, но теперь я не остановилась бы даже по просьбе Дэса.

И он это прекрасно знал, просто успокаивающе гладил меня и молчал.

Да я и сама не могла теперь выговорить ни слова, разглядывая то, что выставили напоказ эвины. Тяжеленная и нарочито грубая, словно наспех сооруженная клетка была прикручена цепями к вмурованным в стену массивным кольцам. А к самой клетке была прикована за заклепанную на поясе такую же грубую цепь женская фигурка. Очень знакомая фигурка, в грязном брючном костюме магессы и с доходящей почти до колен полураспущенной косой медового цвета.

– То есть… – не выдержала я упорного молчания стоявших вокруг магов, – он объявил, что поймал меня.