Александра Черчень - Счастливый брак по-драконьи. Догнать мечту

Поймав себя на такой мысли, я истерически рассмеялась, уже не заботясь о том, что меня могут услышать. Такой бой, а я переживаю, что они пол запачкали!

Тут раздался отчаянный рев, в котором смешалось столько боли и отчаяния, что я встала и осмотрела зал. Кричала Лей. Я проследила за взглядом белоснежной и увидела шатающегося Лизарда, который со странным удивлением смотрел на меч в своей груди, а потом медленно осел на камень.

Полыхнула вспышка, и перевоплотившаяся девушка, подхватив чей-то изогнутый клинок, метнулась к павшему воину. Одним движением, словно отмахиваясь, кинула в его противника какой-то маленький белый шарик, отчего фейри с воем упал на пол, а потом с размаху вонзила сталь ему в живот, еще и провернув. Больше не глядя на него, рухнула на колени рядом с Заром, дрожащими пальцами касаясь его лица и шепча, что сейчас они все вытащат и залечат.

– Сердце, Лей, – улыбнулся брюнет. – Не вылечим. – Он из последних сил поднял руку, схватил Лей за золотистую косу, рывком притягивая к себе и целуя в губы, потом отпустил, улыбнулся, и прошептал: – Всегда проклинал себя за совершенно не братское отношение.

В глазах девушки было такое отчаяние, что я вздрогнула от его силы, но, когда десятник закатил глаза и замер, она так громко закричала, что я даже зажала уши.

О господи…

Потом «фея» начала мелко дрожать и светиться белым светом, из глаз ее уходили чувства, желания, они постепенно выцветали, становясь холодными бесцветными бельмами. Наконец она поднялась и с криком: «Ненавижу», – хлопнула в ладоши. По залу прокатилась волна снежного пламени, в котором сгорали все, кроме ее сородичей.

Но раздался одинокий хлопок, прозвучавший почти оглушительно, и незнакомый высокомерный голос:

– Довольно! Доре!

Все замерли. Даже Лей перестала светиться, с ужасом глядя на дракона на возвышении. В его руках был большой кристалл, который едва заметно искрился. Я неверяще смотрела на мужчину, потому что он был мне знаком. Очень знаком. Он был до безумия похож на Ринвейла. Только волосы светлые. Лорд Арвад дар Тирлин, отец моего мужа.

– Я приказываю вам опустить оружие, – спокойно продолжал голубоглазый, в голосе которого слышались до боли знакомые интонации.

Раздался стук металла о пол.

– Прикажите девушке отменить команду самоуничтожения, – невозмутимо посоветовал стоящий за спиной дракона черноволосый фейри.

Арвад последовал рекомендации, и Лей, сверкая глазами, подчинилась, после этого обессиленно упав на камень.

– Пять десятников, их подчиненные и сотник идут со мной, – продолжил ледяной, а потом указал на фейри, который подошел ближе. – Еще пять десятников заберет князь Лаллин.

– Повинуемся, – сдавленно прошипел Арвиль, переломившись в поклоне и ненавидяще глядя на тех, кто стоял на возвышении.

– Да, в этот раз вступиться некому, – оскалился брюнет. – Тайлин так некстати ушел в иные миры. Только успокоился, что у вас все в порядке. А вы не оправдали! Напали на мой дом. И как не ай-ай-ай?!

– Лжешь, куратор! – выкрикнул тяжело дышащий Шеридан.

– Конечно, – легко согласился князь. – Но мне поверят. Следуйте за мной!

Он развернулся и пошел на выход, и за ним как привязанные следовали хейлары со светившимися ошейниками.

Арвиль и остальные пошли к другому выходу за драконом.

А я осталась в пустом, залитом кровью и заваленном трупами зале. Правда, они медленно погружались в камень, и вот спустя пять минут ничто уже не свидетельствовало о произошедшем, кроме тел погибших хейларов. Всего десяток… Всего? Бесконечно много.

Но и они рассыпались голубой пылью, сложившись в полупрозрачные фигуры, и медленно вышли из зала. Наверное, сейчас где-то на втором уровне выцветают мозаики…

Я осталась совсем-совсем одна. И больше город мне ничего не покажет. Разве что возвращение оставшихся в живых и то, как их усыпили.

А пока тишина… Пустота.

Тут на мои плечи легли чьи-то ладони. Вздрогнув, я подняла глаза, с удивлением глядя на мерцающего Арвиля. Ветер моих грез почти неслышно шепнул на ушко: «Нам тут не место», – и, мягко развернув, закрыл глаза сверкающей ладонью.

Когда он ее убрал, мы снова были в зале воспоминаний.

– Связь еще крепче, чем я мог предположить, – со вздохом сказал Спящий.

– Ар, – простонала я, прижимаясь к нему. – Это…

– Не надо, – со вздохом оборвал меня Спящий. – Не надо, Ири. И тебе пора отсюда выходить. Даша и Криона уже вышли, только ты застряла.

– А как ты узнал? – всхлипнула я, не выдержав напряжения.

– Твоя рыжая крыла меня такими словами на весь Анли-Гиссар, что я не мог не услышать, – хмыкнул Арвиль. – А теперь открывай любую дверь и заказывай направление.

– Как это? – ошарашенно спросила я. – А как же?..

– После того как проходишь по осколкам памяти, можно все, – грустно ответил сотник.

– А куда мне надо?

– В зал дверей, – ответил мой ветер, медленно растворяясь в воздухе. – Я жду тебя, Ири. Ты уже совсем близко.

Он окончательно пропал, а я повернулась, взялась за ручку двери и решительно ее открыла, произнося название того места, куда хочу попасть. Пространство дрогнуло, и я увидела по ту сторону измученных подруг, которые сидели на полу и смотрели перед собой остановившимся взглядом.

Я улыбнулась и перешагнула порог, со стуком закрыв за собой дверь.

– Ирка, – вскинулась огненная, потом подорвалась с места, подлетела и сжала меня в таких крепких объятиях, что рисковала задушить.

– Ири! – отпихнула ее Дашка и обняла меня, но очень нежно и бережно.

– Мама! – свалилась откуда-то сверху Лада, прижимаясь ко мне и трепеща от волнения. – Я так боялась.

– Де-э-эвочки, – блаженно закрыла глаза. – Так рада вас видеть!

– А уж мы-то как! – невесело хмыкнула Криона. – Мы с Дарьей вышли почти четыре часа назад.

– О-о-о, – потрясенно округлила я глаза, пряча Лиладу за пазуху, где она пригрелась и вроде перестала дрожать, но вцепилась так, что это было очень ощутимо.

– Идем, что ли? – спросила Дарья. – А то там дверь не открывается.

У меня был секундный порыв спросить о том, что видели они, но я его подавила. Все же только меня утянуло в воспоминания города, а девушки проходили по видениям своих мечтаний. А это… личное.

Я огляделась и поняла, что мы находимся в огромной круглой комнате, полной одинаковых дверей. Ну почти одинаковых. Одна отличалась. Большая, двустворчатая, она мягко искрилась лиловым светом.

Я подошла и, повинуясь внутреннему голосу, выдохнула.

– Откройся! Доре!

Тяжелые створки послушно распахнулись, являя нам просторную светлую комнату со стоящими в нишах саркофагами.

– Десятники, – горько улыбнулась я, решительно проходя к следующим дверям и открывая их таким же образом.