Ольга Пашнина - Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии

– Вот мое платье. Не приставай, а то играть не буду.

Коль притих.

– Ты все помнишь? Все аккорды? Ритм?

– Помню, Коль. – Я украдкой закатила глаза.

– Тогда жди за кулисами. Как только я объявлю твое имя, выходи и играй.

Я послушно села на небольшой стульчик за кулисами. С моей стороны было неудобно наблюдать за танцевальным коллективом, но я все же отметила, что девчонки превзошли сами себя: двигались слаженно, четко, грациозно. Сверкали магические огоньки, летали разноцветные ленты, гремела музыка, и десяток отменно красивых девушек улыбались, счастливые оттого, что все внимание восхищенной публики достается им. Они замерли в последнем движении, отдав ему все силы. Я видела, как пошатываясь они бредут за кулисы, и ободряюще улыбалась.

– Дейна Сормат! – объявил Коль, и на сцене появился будто бы выросший из серебристого тумана рояль.

В полной тишине я прошла через сцену к своему месту. Послышались редкие смешки. Я увидела Смиля в первом ряду. Он не смеялся, но явно был доволен: видел реакцию зала на мой костюм. Но мне было не до Смиля. Пока не до него.

Я легко провела рукой по клавишам, извлекая первые звуки песни. Зал притих.

Пальцы сами искали клавиши, перескакивали, порхали над инструментом, и я закрыла глаза, наслаждаясь музыкой. Вокруг клубился серебряный туман, и, хотя этого никто не видел, мои глаза тоже сверкали серебром. Кто-то потянулся танцевать, кто-то стоял у самой сцены, глядя на меня. Я играла без магии, это видел всякий, и всякий, наверное, поражался этой способности. Магия – основа нашей жизни, та сущность, которая есть в каждом. И далеко не всем дана способность обходиться без нее. Таким, как я.

По залу, среди искусственного снега и тумана, кружились счастливые пары. Эри и Тара среди них не было, и мной вдруг овладела злость. Некоторые считают, будто они хозяева жизней, будто они могут играть с людьми, лишая их самого дорогого. Такие, как Смиль, мнят себя господами.

– Я – ваша госпожа, – едва слышно пробормотала я. – Но это было бы слишком просто.

Бурные аплодисменты заставили меня сдержанно улыбнуться и заиграть непринужденную, медленную мелодию, под которую все оставшиеся парни тут же повели спутниц на танцпол.

Я встретилась взглядом с Кэдерном, стоящим неподалеку и внимательно наблюдающим за залом. Он, как говорили в университете, почти никогда не появлялся на публике с девушками. Даже на балах. Ректор чуть улыбнулся мне, и я почувствовала, что краснею. Сама подивилась своим изменчивым чувствам: то вдруг злюсь на Смиля, то смущаюсь, как девочка-подросток, которой впервые сделали комплимент.

– «Зимняя», – объявила я, едва воцарилась тишина.

Вновь раздались аплодисменты.

Клубы тумана, перерождаясь в языки пламени, вспыхнули, окружив рояль. Я играла, делая вид, что все это мне привычно и знакомо, а вокруг полыхало серебряное кольцо. Музыка, казалось, стала неотъемлемой частью этого зала и каждого из присутствующих. Никто уже не танцевал, все смотрели на хрупкую девушку, сидящую посреди бушующего серебряного костра, играющую так, как никогда раньше. Совсем не использующую магию.

А она вкладывала в одну-единственную песню все, что не решалась рассказать никому из ныне живущих. Она рассказывала историю маленькой девочки, которая зимним утром ушла, не оглядываясь на родной дом, ушла в мороз и ветер, чтобы навсегда исчезнуть среди множества детей империи и проснуться в студентке четвертого курса. Очнуться после одиннадцати лет глубокого и спокойного сна. Она рассказывала о Дейнатаре, но никто в зале не связал имя давным-давно пропавшей принцессы с Дейной Сормат, дочкой бедняков из небольшого городка.

– Спасибо, – улыбнулась я, взволнованно дыша.

Они хлопали стоя, выкрикивая что-то. Но я не слышала ни слова; на дрожащих ногах ушла в гримерку и упала в кресло, мечтая лишь о стакане воды. Ко мне подскочил Коль, возбужденно размахивающий руками.

– Дейна! Ты молодец! Это было потрясающе! У тебя талант!

– Спасибо, Коль. У вас вода есть?

– Держи! – Он приманил со стола стакан с обалденно холодной водой, и я залпом его осушила.

– Иди в зал, сейчас будет выступать «Небесный Шут».

Я присвистнула. Самая известная рок-группа, по крайней мере, на юге. Пожалуй, на это стоило взглянуть.

Убедившись, что твердо стою на ногах, я вышла в зал, ища глазами Эри. Подруги нигде видно не было, а идти ее искать к буфету не хотелось: там, как и всегда, была целая толпа. Группы на сцене еще не было, играла какая-то медленная музыка.

– Вы часто обманываете, Дейна? – раздался голос у меня за спиной.

Кэдерн Элвид улыбался, держа в руках несколько красных роз.

– Вы о чем?

– Вы обещали мне белое платье. – Он окинул взглядом мой наряд. – Почему вы так одеты, Дейна?

Я вздохнула, отводя глаза. Ему почему-то признаваться не хотелось.

– У вас нет денег? – Кэдерн догадался сам, но, вопреки моим ожиданиям, вопрос прозвучал мягко.

– У кого сейчас есть деньги?

– Это вам. – Ректор протянул мне три розы. – Они вроде как вечные.

Я снова залилась краской.

– Спасибо.

– Можно вас пригласить?

– Что? – Я удивленно моргнула.

– Танцевать, Дейна. Вы ведь танцуете? Или только играете?

– Я… танцую, наверное, – что-то пробормотала, вконец смущенная.

Кэдерн забрал у меня цветы и весьма небрежно положил их на столик. Мы вышли на танцпол. Студенты, которые замечали ректора, почтительно расступались и кидали на меня удивленные взгляды.

– Расслабьтесь, Дейна, – улыбнулся Кэдерн. – Я не волк и не собираюсь вас есть.

Я вымученно улыбнулась, но напряжение между нами ослабло.

Я чувствовала, как дрожат мои пальцы, лежащие на его плечах, и как крепко его руки сжимают мою талию. Мы танцевали близко – непростительно близко для ректора и студентки. И мне это нравилось. Нравилось настолько, что я совершенно растерялась.

– Вы написали письмо Смилю? – вдруг спросил Кэдерн.

– Да, – без зазрения совести соврала я. – Передам ему после бала.

– Хорошо. Все же я, хоть и не хочу портить вашу репутацию, сторонник разбирательства.

Видя, что эта тема мне явно неприятна, Кэдерн замолчал, прижав меня к себе еще крепче. Мне хотелось напомнить ректору о правилах приличия, и в то же время… не хотелось. Было что-то в этом танце, – что-то, что я упустила.

– Вы чудесно сыграли. У вас талант.

– Спасибо. По правде говоря, я так никогда не играла. Это все Коль с его спецэффектами.

– Было красиво, – шепнул Кэдерн, наклонившись к моему уху и обогрев дыханием шею. – Вы знаете, что серебряный – цвет императорской семьи?

Я задержала дыхание, пытаясь понять, намекает он на что-то или нет. В конце концов, решила, что просто пришлось к слову.