Анатолий Дубровный - Листик. Судьба дракона

– Жозе! Давай огненный обруч! Это будет шикарный номер, львы гонятся за младенцем, прыгая через пылающий круг! – подначил Урторио.

– Скорее, младенец гоняет львов, – усмехнулся Торунаро. А Карэхита и Смоль захлопали в ладоши. Батар только улыбалась.

– Предлагаю разнообразить и дополнить номер, – ехидно продолжил Урторио. – Включить туда жонглирующую Батар и нашего атлета с гирями… Получится очень эффектно – Торунаро впереди львов со своими гирями скачет сквозь огненный круг!

– Тогда и тебя нужно в этот номер, – прищурился силач.

– Это в каком же качестве? Что я там буду делать, после тебя-то…

– А Царь будет прыгать сквозь огненный обруч, держа тебя в зубах!

Фаримито укоризненно покачал головой, глядя на спорщиков. А Жозе, отвлекшись от карусели, устроенной львами и Листиком, прикрикнул на зрителей:

– Делом займитесь! Или ваши номера уже отработаны? Через три дня дальше двигаемся!

Люди разошлись, а Листик немного посидела в уголке клетки, наблюдая за львами и их укротителем. Потом ее позвала Карэхита, которая ехала к речке купать своих лошадок. Жозе посмотрел вслед удаляющимся всадницам и спросил у Журо:

– Ну, что думаешь?

– Думаю, можно. На канате у нее великолепно получается, если она там еще и жонглировать будет… Хороший номер выйдет.

– С жонглированием у нее не очень… – засомневался Жозе.

– Жозе, четырех булав вполне хватит. Еще можно ее напарницей к Карэхите, – прикидывая, как задействовать в будущем выступлении рыжую девочку, произнес Журо. Вспомнив, он добавил: – Фаримито просил…

– Хватит с него Смоль, две ассистентки у фокусника – это перебор, – возразил Жозе и, усмехнувшись, продолжил: – А вот со львами ее можно выпускать, не в номер – просто выход перед основным выступлением. Младенец и львы хорошо смотрятся, публика любит такие сочетания.

– Ну что ж, так и порешим, – согласно кивнул Журо. – Только номер как-то по-другому назвать нужно, Листик на младенца обижается.

Мужчины засмеялись. Отсмеявшись, Жозе заметил:

– Похоже, Единый услышал наши молитвы и послал нам это рыжее чудо, она поможет поправить наши дела! Только один ее выход со львами сделает нам кассу.

– Карэхита, а почему твоих лошадок зовут Птичка и Рыбка? Как-то не сочетаются рыбка с птичкой, одна в воде живет, а вторая летает в небе, – спросила Листик. Она мыла Рыбку, а Карэхита, помыв Птичку, расчесывала той гриву. – Так почему? – не отставала Листик.

Карэхита, заулыбавшись, ответила:

– Надо, чтоб было ласково, если одну лошадку назвать какой-нибудь Колючкой, то она может обидеться.

– Но Злюка же не обижается!

– Так она же и не лошадка! – Карэхита погладила Птичку, а Листик спросила у Рыбки:

– Если тебя по-другому назвать, ты обидишься?

Лошадка фыркнула, показывая, что она обидится, если ее мыть перестанут. Девочка засмеялась и завела Рыбку глубже в реку.

– Листик, не заходи глубоко! Русалки могут утащить! – забеспокоилась Карэхита.

Рыжая малышка фыркнула почти так же, как перед этим Рыбка:

– А ты откуда знаешь?

– Ну, так говорят, – пожала плечами девушка. – В глухих местах, в реках и озерах может водиться всякая нечисть! Враг Единого специально ее разводит. Правда, мало кто видел…

– Глупости! – снова фыркнула Листик. – Русалки, да и другие представители необычного народца к врагу вашего Единого никакого отношения не имеют! Вот!

– А ты-то откуда знаешь? – удивилась Карэхита. – Пастыри говорят, что…

– Врут все ваши пастыри! Вот! – ответила девочка и, хитро глянув на свою смуглую подругу, предложила: – А хочешь с русалкой поговорить? Тут одна за нами подглядывает.

Не дожидаясь ответа, Листик пару раз шлепнула ладошкой по воде и позвала:

– Вылазь! Никто тебя не обидит!

Из-под воды появилась молодая девушка, со светло-зеленой кожей и темно-зелеными волосами. Карэхита ойкнула и испуганно застыла, не зная, что делать. Потом, хоть ей и было страшно, она прыгнула в воду, подплыла к Листику и обняла ее, словно стараясь защитить. Девочка засмеялась, а русалка очень серьезно спросила:

– Вы звали меня, госпожа?

– Ага, – ответила Листик. – Вот Карэхита хотела посмотреть на русалку. Она вас никогда не видела и говорит, что вы страшные и ужасные. Нападаете из-под воды и топите зазевавшихся!

– Мы не нападаем и не топим, люди сами тонут, – серьезно ответила речная жительница.

– Ага, – согласно кивнула Листик и пояснила своей подруге: – Русалки сами прячутся. Их бояться не надо. Вот водяники и водяницы могут утопить.

– А ты откуда это все знаешь? – изумленно посмотрела на девочку Карэхита.

– Она – Хозяйка, – вместо Листика ответила русалка, было видно, что ей тяжеловато находиться под ярким солнцем.

Девочка это заметила и махнула рукой:

– Ладно, прячься.

Русалка, плеснув хвостом, скрылась под водой. Листик, проводив взглядом речную жительницу, сказала Карэхите:

– Хм, хвостатая, совсем дикая! Какие-то они здесь у вас запуганные. Вообще-то русалки без хвостов.

– Листик, откуда ты это все знаешь?! – Карэхита вытащила девочку на берег и посмотрела на ее ноги, словно ожидая там увидеть хвост.

Девочка засмеялась:

– Нету у меня хвоста!

Листик могла бы сказать – сейчас нет, а так есть, но, увидев, что ее подруга очень перепугана, решила лучше промолчать.

А Карэхита испуганно проговорила:

– Пастыри приказывают сжигать пойманных русалок! А ты… Она назвала тебя Хозяйкой! Выходит, ты тоже?.. Листик, ты не боишься львов. Да и лошади сначала тебя испугались, а потом… Ведь тогда они же тебя испугались, да? Я заметила это, когда ты появилась! Листик, кто ты?

Девочка улыбнулась и погладила девушку по руке:

– Я – это я, и я не желаю никому зла. Если ты меня не боишься, то я хотела бы стать твоей подругой. Ведь мы можем дружить? Правда?

Карэхита глянула в большие зеленые глаза, смотрящие на нее с такой надеждой! Пусть это и особенный, какой-то не такой, но ребенок! И как она слушала сказки, просто ощутимо сопереживая их героям. Наездница обняла девочку и прижала к себе, а Листик почему-то всхлипнула.

Старший пастырь Аргимаро смотрел на губернатора Тарахены, дона Итарано, а тот, сделав глоток вина из высокого бокала, произнес:

– Вы хотите сжечь эту танцорку, потому что она вам отказала?

– Она ведьма, а место ведьмы на костре! – поджав губы, ответил старший пастырь. – В вопросах веры мы не можем допускать…

– Полно вам, я не собираюсь подвергать сомнению, а тем более опротестовывать ваше решение. Мне просто интересно, что было бы, если эта циркачка согласилась бы?

Аргимаро усмехнулся. Он и дон Итарано были в Тарахене высшей властью, у старшего пастыря власти было даже больше, поэтому гражданский губернатор не мог, да и не собирался оспаривать решение церковного иерарха, разве что в том случае, если бы оно касалось непосредственно самого дона Итарано. Губернатор Тарахены сделал еще один глоток и поощряюще улыбнулся. Старший пастырь усмехнулся в ответ, только вот эта усмешка выглядела очень зловеще: