Блэки Хол - Эпилог (СИ)

-5-

Отвертеться от светских мероприятий не получалось, зато удавалось их фильтровать, причем молчаливый отказ не принимался. Правила приличия предписывали отправлять ответ с вежливым сочувствием из-за невозможности посещения праздника и с пожеланием устроителям всяческих благ. Таким образом, в наш бюджет включились расходы на конверты и карточки. Еженедельно Мэл писал от своего имени порядка десяти "отказных" записок, столько же писала я.

- Игнорировать нельзя, - учил Мэл. - Это признак дурного тона. Однажды хорошие отношения могут понадобиться, поэтому не стоит плевать в колодец. Пригодится воды напиться.

Таким образом, банкеты по случаю обручения, юбилейные обеды, рауты в честь присвоения высокого чина или награждения медалями и прочие похожие празднования обходились стороной, а вежливые отписки вроде "в силу чрезмерной занятости и загруженности...", "в связи с фатальной невозможностью...", "с наилучшими пожеланиями..." въелись в мозг и в руку, механически водящую пером.

На приглашениях, доставляемых заказными курьерами мне и Мэлу, указывался одинаковый адрес. И ведь все знали, что мы живем вместе, а лицемерили. По крайней мере, отвечая отказами, мы сэкономили бы на конвертах и на писанине. Увы, подписываться: "С наилучшими пожеланиями, Егор и Эва" разрешалось, имея общую фамилию.

Мэл объяснил, что, будь я на иждивении отца, приглашения посылались бы в дом Влашеков, и решение о посещении того или иного празднества принимал бы родитель.

Зато запрещалось закрывать глаза на торжества с участием премьер-министра и особ, к нему приближенных. Хорошо, что мероприятия на высоком уровне случались не чаще одного раза в месяц. Я до икоты боялась повторения событий в "Вулкано" и на "Лицах года".

- Понимаешь, почему не люблю большие сборища? На них велика вероятность столкновения с неадекватным товарищем, мечтающим об Армагеддоне, - жаловалась, рассчитывая уговорить Мэла на отказ от очередного правительственного приема.

- Нам нельзя не прийти. Не отходи от меня ни на шаг, и всё будет в ажуре, - наставлял Мэл, игнорируя нытье.

И я отправлялась к Виве, принимавшей меня вне очереди в любое время, потому как моя персона считалась эталоном ее способностей.

Все-таки журналисты пронюхали о гардеробе, пополняемом в переулке Первых Аистов. Прессе рты заткнули, зато на светских мероприятиях некоторые дамы не забывали уколоть шпильками. Не на ту напали.

Я заявляла:

- Разница стоимости платья с бульвара Амбули и из переулка Первых Аистов могла бы пойти на благотворительность или иные благородные цели вместо того, чтобы тешить свое эго.

Или:

- Нужно помогать молодым талантам, чтобы они двигались вперед и росли. Кто, если не я, обычная студентка, будет поддерживать смелые эксперименты творцов?

И так далее и тому подобное, слегка небрежным и высокомерным тоном, чтобы язвы прикусили языки.

- Тебе палец в рот не клади, - заметила как-то Вива, выслушав рассказ об очередном рауте. - Будь осторожна. Соблюдай умеренность. Не наживи врагов.

- Стараюсь. Соответствую изо всех сил, - заверила я клятвенно.

Вива не подвела ни разу. На каждое значимое событие она готовила для меня изюминку в одежде, в прическе или в макияже, о чем потом бурно судачили в женских журналах и в колонках светской хроники центральных газет. Но скандальности не получилось. Критики сдулись при первой же попытке посмаковать отвратительную прическу дочери министра экономики: гладкую челку набок и каскад мелких кудряшек с россыпями цветочных иллюзий. Вива трудилась над укладкой три часа, и на следующий день после приема прическа "а-ля Эвита" поднялась на первую строчку рейтинга "Лучший образ сезона". Со временем "туалеты от Вивьен" приобрели популярность и стали образцами для подражания.

-6-

Если Вива стала атрибутом новой жизни, то с Аффой я встречалась редко, если не единично. Потому что бывшая соседка не знала, о чем говорить. Ее тяготила социальная разница, возникшая между нами. Мне же, наоборот, хотелось высказаться, но проблема состояла в том, что наши девичьи проблемы кардинально различались.

Несмотря на неоднократные приглашения, Аффа так и не пришла в гости. Ни разу. Общение проходило во время нечастых посиделок на первом этаже общежития, куда спускались мы с Мэлом. Мужская часть компании обсуждала важные мировые проблемы, а я худо-бедно беседовала с Аффой на нейтральные темы. Зато с братьями Чеманцевыми общалось легко и просто, но Мэл зорко блюл, ограничивая панибратство. И да, моя бывшая соседка начала встречаться с Симой.

Знание о западном синдроме заставляло меня выискивать подозрительные ненормальности в поведении окружающих. Я не успокоилась, пока не расспросила Симу о причинах, толкнувших его на нарушение студенческого кодекса и приведших к пожару в столовой.

- Не хочешь - не говори, - добавила поспешно. Вдруг ему тяжело вспоминать?

Парень охотно ответил:

- Сам не знаю. Вернее, знаю. Сначала перекидывались мятыми бумажками, а потом перешли на igni candi*. Знаешь поговорку: "Пьяному море по колено"? В тот момент запреты стали мне по щиколотку. Решил чуток пофорсить, а увлекся и не смог остановиться.

Мэл внимательно выслушал объяснение Симы, отвлекшись от разговора с его братом.

- Ну и что? - сказал позже, когда мы вернулись домой. - Со мной бывало такое же. Это азарт. Гонишь по трассе, стрелка зашкаливает, а нога почему-то жмет не на тормоз, а на газ. И, заметь! - задолго до знакомства с тобой. Так что не вини себя в том, к чему не имеешь отношения.

Знать бы еще, к чему мой дар имеет отношение, а на кого не действует.

Летом, на каникулах, на первых двух этажах начался полномасштабный ремонт. Несмотря на то, что наша квартирка имела прекрасную звукоизоляцию, дрожь стен, сокрушаемых отбойными молотками, доходила до четвертого этажа.

Лизбэт, окончив четвертый курс, получила место на кафедре материальных процессов, вблизи от своего кумира, и с рвением погрузилась в работу. Старшим лаборантам не полагалась комната в общежитии, поэтому Лизбэт сняла жилье чуть подальше квартала невидящих, в благопристойном висоратском районе. Она никогда не ходила в институт дворами, проезжая три остановки на автобусе. Жилые кварталы невидящих стали препятствием, которое Лизбэт предпочла огибать стороной. Уж не знаю, наметился ли у леди Идеальность прогресс в отношениях с идолом студенток, но профессор ни разу не подбросил её на машине до работы и не предложил подвезти из института домой. Личная жизнь Альрика не являлась тайной, потому как зоркие сплетницы исправно снабжали желающих свежей информацией. Удивляюсь, как я могла наивно полагать, что никто не догадывался про обследования на пятом этаже. О них узнавал весь институт, стоило мне подумать о профессорской лаборатории. Пусть звучит утрированно, зато в точности отражает стремительность расползания слухов.