Блэки Хол - Эпилог (СИ)

Удовольствие от чтения пропало. Вскочив с окна, я расставила книжки по полкам, задействовав скамеечку, и всё это время Вадим стоял в дверях. И не дал выйти из библиотеки, перегородив рукой проём.

- Пусти, - сказала я, глядя в сторону. Как он умудряется пробираться мимо Зинаиды Никодимовны? Наверное, потому что компаньонка приставлена следить за Мэлом, а не за его кузеном.

- Боишься? - отозвался Вадим где-то у моего уха. - Бойся. Не забывай о своем страхе ни на минуту. И знаешь, почему?

Невольно я посмотрела на Коготь Дьявола. Кольцо не позволит причинить мне вред.

- Правильно думаешь, - поймал Вадим направление взгляда. - Но, видишь ли, колечко не поможет. Не защитит.

Потому что он - не Мелёшин! - осенило меня. То есть Мелёшин, но формально, на бумаге. А фактически не имеет к этой фамилии ни малейшего отношения.

- Братец - простофиля. Не подозревает, что доверил тебе уникальную вещицу. Если с ним что-нибудь случится... откажут тормоза или врежется при обгоне... ты отдашь Коготь мне, - напирал Вадим. - Я наследую Ungis Diavoli. Уй! - схватился он за ногу. - Гадёныш!

Это Кот повис на штанине, вцепившись.

- Ничего с Мэлом не случится, - оттолкнула я парня. - И кольцо ты не получишь. Никогда. И я не боюсь тебя. Береги челюсть. Или нос.

Вадим оторвал Кота от ноги и отшвырнул, но тот успел исцарапать ему руки, хотя целился в лицо.

За ужином пасынок Севолода вел себя мило и обходительно, расточая комплименты Зинаиде Никодимовне. Царапины на руках исчезли, наверное, он "зашил" их заклинаниями. А у меня пропал аппетит. Мог ли Вадим быть опасен? Бахвалился или задумал подлость? Или на него повлиял синдром? Зачем Вадиму кольцо?

После ужина я позвонила Мэлу и слезно умоляла не гонять на трассе и проверять машину, садясь за руль - в особенности тормоза. Он тоже обеспокоился, но источником моих страхов.

- Кошмар приснился, - объяснила я. Всё-таки хочется пройти в белом платье под звуки органа, а не оказаться вдовой, не успев выйти замуж.

- Хорошо, - поспешил успокоить Мэл. - Не больше шестидесяти и завтра же полная диагностика тачки. Согласна?

Промучившись без сна, на следующее утро я поинтересовалась у Константина Дмитриевича:

- Если с Егором случится непоправимое, мне придется отдать Коготь Дьявола Вадиму?

- Необязательно. Ungis Diavoli* наследует ваш сын, если таковой родится.

- А если он не успеет родиться?

- С какой стати столь мрачные прогнозы? - откинулся на стуле самый старший Мелёшин.

- Просто так. Коготь Дьявола отбрасывает вис-воздействия и является фамильным кольцом. Этим он ценен?

Зинаида Никодимовна замерла с чашкой в руке.

- Не совсем, - дед Мэла повертел вилкой. - Существует предание, согласно которому кольцо, прежде чем стать фамильным, входило в боевой комплект из лат, щита и меча, называемый Tronis Diavoli* или Престол Дьявола. Полностью экипировавшись, владелец Престола становился непобедимым. Бытует версия, что первым владельцем являлся никто иной как сам дьявол. Эпоха кровопролитных войн давно минула, Престол растащили на части, многие из которых безвозвратно утеряны. В частности, найти латы не представляется возможным, потому что нужно отыскать нагрудник, шлем, наручи, перчатки, сапоги и прочие составляющие доспехов. Но увлеченные люди, верящие в предание, продолжают поиски. Так причем здесь Вадим?

- Вадим?... Не при чем, - опустила я глаза, не решившись озвучить слова парня о притязаниях на Ungis Diavoli*. Разлад в семье недопустим, хотя Вадим и редкостная свинья. Хорошо, что не распустил грязные слухи об инциденте у бассейна и не спровоцировал Мэла. Или не сообразил. Но ведь нужно что-то делать!

Весь день я выводила Мэла из терпения звонками: как доехал, не забыл ли об автодиагностике, не барахлит ли машина. По приезду в алую зону настроилась рассказать Константину Дмитриевичу об угрозах Вадима, как вдруг позвонил Мэл и сообщил, что кузена срочно отсылают на восток страны по делам семьи.

- Теперь на свадьбе будет на одного человека меньше, и дышать станет легче, - хохотнул Мэл. - Скатертью дорога. Пусть готовится до осени гулять по сопкам.

Я решила, что ослышалась.

- Ты уверен? А как же его учеба?

- Не смеши меня. Он уже два года как закончил военную академию и ни дня не проработал. Сидел на шее у Севолода. А семья напомнила, чью фамилию он носит. Пора бы и честь знать.

- А Севолод? - спросила я с чувством неимоверного облегчения. К тому времени, когда Вадим вернется в столицу, мы с Мэлом уедем на побережье.

- А что Севолод? Если большая тройка решила - значит, спорить бесполезно.

Под большой тройкой в клане подразумевали самого старшего Мелёшина, его брата Георгия и сестру Евдокию Дмитриевну. Выходит, Вадиму напомнили, за чей счет он ест каждый день хлеб с маслом и развлекается в ночных клубах. Интересно, как отреагировала жена Севолода, узнав, что сыночка отсылают в глухую провинцию?

Константин Дмитриевич оказался приятным собеседником. Вечерами, когда Мэл оставался в городе, он приходил в библиотеку, где я готовилась к занятиям или читала, и мы разговаривали. Зинаида Никодимовна деликатно удалялась, чтобы не мешать беседам. Самый старший Мелёшин регулярно интересовался моим здоровьем, в ответ я справлялась о его самочувствии.

- Неплохо. Благодарю, - отвечал мужчина с вежливой улыбкой.

Как-то он спросил о моих планах после получения аттестата.

- Разве замужние дамы работают? - усмехнулась я.

- Не работают, - подтвердил дед Мэла. - Но почему-то мне кажется, что вы - концентрация исключений из правил.

- Гош... Егор выступает против моей подработки лаборантом, но мне бы хотелось и дальше работать в этом направлении. Но сперва... собираюсь съездить на побережье! - выпалила я. Что ответит Константин Дмитриевич?

Он в задумчивости сцепил пальцы в замок.

- На побережье нет электричества. Совсем.

- То есть? - вот уж чего не ожидала, так этих слов.

- Там нет холодильников, кофеварок, телевизоров. Вы не всунете вилку в розетку и не погладите белье. И стиральных машин там нет. Там топят бани и готовят в печах.

- Вы бывали там? - растерялась я.

- Нет, но вполне представляю. А сейчас думаю, что хотел бы побывать и познакомиться с вашей матушкой.

Я смутилась.

- Всё равно поеду, - сказала, чтобы скрыть неловкость. Прозвучало по-детски упрямо.