Блэки Хол - Эпилог (СИ)

После истории в ресторане "Ривьера" Мэл согласился на лаборантство и на получение сlipo intacti*. По замыслу Вивы я должна была показать своему мужчине, чего он лишился, ограничив мою свободу. Мол, сюрприз не удался бы при неусыпном бдении охранников и под контролем Мэла. А вот будь у меня щит, я бы развернулась вширь и вглубь.

Но Мэл не понял намеков. Он пережил немалое потрясение, приехав домой и прочитав анонимную записку. Да еще мой телефон ответил глухим молчанием.

- Тебе и дэпы* - не преграда, когда начинаешь искать приключений на свою... голову, - заключил Мэл. - Пусть уж тебя обеспечат защитой. Да и мне станет спокойнее.

Поэтому из тысячи зол он выбрал, по его мнению, наименьшее.

Сlipo intacti* позволил ходить по институту без опаски получения коварного заклинания в спину. Правда, мне понадобилось время, чтобы вернуться к прежней самостоятельности, потому что я успела привыкнуть к невозмутимым охранникам, защищающим тылы. Мэл, уезжая на работу, отправлял по нескольку телефонных сообщений, спрашивая, как проходит день, и не навредил ли мне кто-нибудь. Думаю, одной из причин, по которым он не хотел, чтобы телохранители покидали свой пост, стало то, что лопнул мыльный пузырь общественного вакуума. Я разгуливала по переходам и коридорам, сидела на постаменте у святого Списуила, и со мной мог заговорить любой студент. К примеру, долговязые четверокурсники могли сказать, проходя мимо: "Эй, цыпа, пойдем, потремся в юго-западном коридоре" или подсесть в библиотеке: "Ой, девушка, а что вы читаете? А можно с вами познакомиться?" Меня могли толкнуть и оскорбить, могли и подшутить. И что же, теперь не жить? От жизни не спрятаться, отгородившись высокой стеной.

Мэл подстраховывался. Он привлек Макеса и Дэна, чтобы те приглядывали за мной, вернее, за потенциальными инвалидами и покойниками, посмевшими вести дерзкие разговоры с его девушкой. Я поняла это, когда в холле Макес отфутболил привязавшегося ко мне третьекурсника с элементарки, а в архиве Дэн заставил пересесть долговязого четверокурсника за другой стол.

С крайней неохотой я спустилась на подъемнике и открыла дверь помещения, в котором когда-то познакомилась с Радиком. Если бы не нужда - подготовка реферата по общей теории висорики - подвальные коридоры не увидели бы мою физиономию до окончания института.

Архив изменился. На месте растений поставили столы, расширив посадочную зону. Архивариус - мужчина средних лет и невысокого роста - не в пример скучности казенного помещения, имел колоритные густые усы, тянувшиеся от верхней губы по щекам.

Взяв подборку журналов "Висорика в быту", я устроилась за последним столом, но забыла о цели прихода, увлекшись рассматриванием необычных усов нового хозяина архива.

- Императорские, - подсказал подсевший рядом парень. - Геннадий, четвертый курс элементарки, приятно познакомиться.

- Спасибо, мне тоже, - ответила я шаблонно.

Тут подошел невесть откуда взявшийся Дэн, кивнул мне, поздоровавшись, и сказал что-то парню на ухо. Тот вскочил и пересел за первый стол. Иных желающих пообщаться с дочкой министра не нашлось.

- Конечно, попросил, - не стал отпираться Мэл, когда я вечером поинтересовалась о ненавязчивой "помощи" его друзей. - Тебя невозможно оставить на полдня, как лезут всякие оборзевшие недомерки. Ни в жизнь не поверю, что на них действует твой синдром. И за борзость ответят.

- Я и сама могу за себя постоять, - объявила с гонором. - А Дэн с Максом взамен за помощь ободрали тебя как липку. Что ты им должен?

- Не поверишь. Ни-че-го. Видишь ли, существует разница между тёл... девушкой, которую клеишь на вечер, и девушкой твоего друга. Особенно, если они живут вместе. Это святое. И если Мак или Дэн попросят - я тоже помогу.

Однако мужской пол своеобразно классифицирует подружек, разделяя на временных и постоянных. Интересно, на каком этапе и по каким критериям тёлка переходит в категорию постоянных девушек?

Плюс или минус индивидуальных занятий состоял в том, что я стала лучше "читать" людей по их поведению, по характерным словам и жестам. Если раньше, при взгляде на человека, возникала мысль: "Наверное, он растерялся" или "Вероятно, он расстроен", то сейчас диагноз определялся с максимальной точностью: "Неуверен в себе" или "Завидует". Развиваясь, интуиция позволила мне тоньше чувствовать неискренность, наигранность и фальшь в словах.

После повторного трудоустройства я посетила родной деканат и Стопятнадцатого в нем.

- Может, Франц-Иосиф тоже попал под влияние синдрома? Странно, что он настойчиво предлагает место младшего лаборанта.

- Не знаю, милочка, - озаботился декан. - Брокгаузен работает в нашем институте пятый год, но на преподавательскую должность заступил впервые. Возможно, он выделил вас из сонма однокурсников, ведь вы ходили на пересдачи в единственном числе. Поэтому и поразили Франца-Иосифа объемом знаний, что неудивительно при подходе современной молодежи к учебе, - вздохнул мужчина. - Не волнуйтесь. Я прощупаю почву в данном направлении. Лучше упредить и пресечь сразу, чем пожинать плоды впоследствии.

- Генрих Генрихович, а ребята... горнисты... уже уехали?

- Да-с, милочка, еще на прошлой неделе. Вы спрашиваете о юношах во второй раз. Почему?

Да потому что я наконец-то отпиналась от назойливых телохранителей и рассчитывала связаться с кем-нибудь из ребят в солнечной униформе. Вот хотя бы передать весточку Агнаилу через завхозшу. Мы с ним так и недоговорили о побережье и о маме. Интересно, как горнист распрощался со своей возлюбленной? Плакала ли она и обещала приехать к юноше на родину? Ведь полгода назад между ними вспыхнули сильные чувства, практически на моих глазах. Помнит ли Агнаил о просьбе, высказанной мною на чердаке?

- А что стало с крылатиком, который разворотил лабораторию?

- Утилизировали в крематории. Это же нежить, - поспешил успокоить декан, увидев, как у меня округлились глаза. - Разложили на сковородке и засунули в печку. В качестве лаборанта, вы, милочка, познакомитесь с этой замечательной конструкцией. В ней уничтожают неудачные результаты экспериментов, которые невозможно использовать повторно через сортировочную утиля.

Да уж, замечательная конструкция. Солярий, можно сказать. Наверное, Стопятнадцатый, Царица и Альрик втроем заталкивали крылатика, а неживое чудище упиралось лапж*пахвостом. Все хотят жить, даже неживые.

- А... новый архивариус видит волны? - спросила с заминкой.